Татьяна Михаль - Отец-одиночка до встречи с тобой

– Укладывала? – переспросил я и посмотрел на женщину. – То есть, накачивать ребёнка снотворным нынче называется укладывать спать? Да ещё сразу после завтрака?

Женщина дерзко и недовольно посмотрела мне в лицо и ответила:

– Я чётко выполнила приказ Владими…

– Богдан Юрьевич, – прошептал управляющий, перебивая служанку. – Пойдёмте лучше в кабинет и обсудим все дела.

Вышел за управляющим и проследил, что женщина тоже покинула спальню Алины.

Когда мы спустились вниз на первый этаж, я услышал возмущённый восклик.

– А это ещё кто? Что вы делаете в этом доме?

Я обернулся и увидел холёную и когда-то красивую женщину, пока она не завела плотную дружбу с алкоголем. Женщина лет сорока пяти держала в подрагивающей руке бокал с янтарной жидкостью. И я сильно сомневаюсь, что в бокале был компот.

– Лидия Константиновна, – расплылся в улыбке управляющий. – Я же вам говорил об отце Алиночке. Это он и есть. Богдан Юрьевич, собственной персоной.

Женщина изогнула тонкую бровь, криво усмехнулась и сказала с насмешкой:

– Неужели вы правда решили, что сможете получить наследство Инги? Дурочка возомнила о себе невесть что! Дам вам бесплатный совет, красавчик – покиньте этот дом, откажитесь от наследства и забудьте об Алине.

Я сложил руки на груди и спросил:

– С кем имею честь говорить?

Женщина оценивающе меня разглядела, задержалась взглядом на некоторых частях тела, думая, что сможет меня смутить? И потом ответила на мой вопрос:

– Лидия Константиновна Блинова – троюродная сестра Инги и тётушка Алиночки.

Я вежливо кивнул и сказал:

– Зорин Богдан Юрьевич – отец Алины и прошу это запомнить.

– Владлен Михайлович, договоритесь об экспертизе на установление отцовства и чем быстрее, тем лучше, – дал я распоряжение нотариусу под ошарашенными взглядами управляющего, дальней родственницы и целой оравой слуг. – Соберите вещи девочки, как только она проснётся, уедет со мной.

– Да что ты себе позволяешь, мальчишка?! – взревела гражданка Блинова. – Ворвался в приличный дом и что-то требуешь! Я лично сомневаюсь в твоём родстве с Алиночкой, тогда как я настоящая её родственница! И никакая-то там прощелыга, а троюродная тётушка!

Дамочка так экспрессивно возмущалась, взмахивала руками и в итоге пролила свой драгоценный напиток.

– Василь, наполни мой бокал, – приказала она слугам, стряхивая капли янтарной жидкости с пальцев.

Я выслушал её речь, оглядел притихших слуг, управляющего и нотариуса, который наоборот, улыбался и кажется, был на моей стороне.

– Во-первых, – сказал спокойно, но сурово. – С вами на «ты» мы не переходили, и прошу данный факт учитывать. Во-вторых, Инга оставила завещание малышке и опекуном назначила меня, как её родного отца. И я не намерен оставлять ребёнка в этом маргинальном доме.

Дамочка хищно оскалилась и, брызжа слюной, зашипела как настоящая гадюка.

– Отцовство ещё установить надо и это делается не в одно мгновение. И ещё не факт, что вы отец девочки, господин Зорин. Но если же случится страшное и окажется, что отец всё-таки вы, то лично я применю достаточно средств и усилий, чтобы оспорить завещание и опеку. Вы не присутствовали в жизни Алины, пока не умерла Инга. А стоило ей лечь в землю, как вы тут как тут! Странное совпадение, не находите?

– Инга написала письмо Богдану Юрьевичу и оставила распоряжение сделать опекуном её дочери именно господина Зорина. Так что не передёргивайте, Лидия Константиновна, – с усмешкой произнёс нотариус.

Я благодарно кивнул Войничу, но дамочка не собиралась сдаваться.

– В любом случае, пока отцовство не установлено, вы не можете вступить в наследство, и не можете распоряжаться судьбой Алины. А раз всё именно так, то выметайтесь из этого дома, иначе вам придётся иметь дело с полицией. Я не шучу.

Лидия Константиновна победно улыбнулась и забрала новый полный бокал у прислуги и отсалютовала им.

Я переглянулся с нотариусом, заметил, как злорадно заблестели глаза управляющего и сказал:

– Отлично. Лидия Константиновна вызывайте полицию. Я думаю стражам порядка будет интересно узнать, что тётушка маленькой девочки, которая планирует правдами и неправдами стать её опекуном, балуется с утра до ночи алкоголем и… сомневаюсь, что имеет документы на этот дом. А раз не имеет, то и находится здесь в состоянии алкогольного опьянения, не имеет никакого права. И ещё одно – мы обязательно расскажем о том, как все вы, – я демонстративно посмотрел на прислугу, – пичкали ребёнка успокоительным. И не простого ребёнка, а солнечного…

– Не солнечного, а Дауна! – рявкнула дамочка.

Я пропустил её слова мимо ушей и продолжил:

– Видеокамеры в этом доме есть?

– Есть, – осторожно ответил управляющий.

Я посмотрел на нотариуса и спросил у него:

– Владлен Михайлович, вы знаете, какой срок грозит этим людям за такое пренебрежительное и жестокое отношение к ребёнку?

Войнич сощурил глаза и зло оглядел присутствующих, а потом ответил:

– Богдан Юрьевич, им светит о-о-очень долгий срок.

– А если мы изымем видеозаписи и просмотрим их внимательно как обращались с малышкой, думаю, найдём много чего любопытного…

Слуги стали переглядываться друг с другом и явно нервничать. Управляющий дрожащей рукой вынул из кармана платок и вытер им вдруг вспотевший лоб.

– Богдан Юрьевич, да что же вы такое говорите и как можете так о нас думать? Мы бы никогда…

– Мне хватило несколько минут, чтобы оценить ситуацию и обстановку в этом доме. – Я повернулся к Лидии Константиновне, что стояла, поджав губы и судя по всему, не находила достойного ответа. – Что скажете, дорогая тётушка?

– Скажу, что зря вы в это ввязываетесь, Богдан Юрьевич, – процедила она, недовольная тем, что ей указали её место. – Очень скоро вернётся с командировки дядя Инги. А ещё скоро сюда приедут двоюродные сёстры и брат Инги. Это я молчу о дальних родственниках семьи, которые тоже рано или поздно здесь объявятся. И поверьте, Богдан Юрьевич, вам с ними со всеми тягаться не выйдет. Это может я слабая женщина и не смогла дать вам отпор, но они… – она хмыкнула. – Они вас целиком сожрут и не подавятся.

– Что ж, – не повёл я и бровью. – Им придётся сильно разочароваться, впрочем, как и вам. От своего я не отступлю.

И снова отдал своё распоряжение.

– Повторяю, соберите вещи Алины.

– Богдан Юрьевич, – позвал меня нотариус. – Можно вас на пару слов?

Он отвёл меня в сторону и тихо заговорил.

– Послушайте, чисто юридически, пока отцовство не установлено, вы и правда не можете забрать ребёнка из этого дома.

– А что вы предлагаете, оставить её здесь на растерзание этим шакалам? – спросил я тихо, но негодующе.