Анастасия Ригерман - Принц из сети

– Не-не-не! Блогершу из меня тоже делать не надо. И потом, какая еще деревка?

– Хорошо, не хочешь быть Олей, будешь Шурой, тебя же так никто не называет? А деревка – это просто круто! Я в одном журнале читала, что такая тенденция пошла: олигархи всего мира мечтают о нечёсаных колхозницах, чистых и наивных, с широкой русской душой. И что сиськи силиконовые им надоели и губы, накаченные ботоксом, все натуральное подавай.

– А это тут причем? – расхохоталась уже и я.

– А при том! «Шура из деревки» – то, что надо, беспроигрышный вариант! И фотка на аватарку у меня есть подходящая. Помнишь, ты присылала, когда к няне своей ездила? Ты там в сарафане с косой в профиль стоишь солнцем подсвеченная, на голове венок из цветов. Русская красавица – мечта заморских принцев, а кто на фото не разберешь.

– Да, там, и правда, не разберешь, – согласилась я, вспоминая чудесную неделю, проведенную с моей престарелой няней в ее родном сельском доме.

– Готово. Осталось анкету заполнить. Ну что, погнали? – воодушевилась Адель, тут же завалив меня абсолютно безумными вопросами, на которые по инструкции нужно было отвечать быстро и не думая, что я и делала, весело завершая свои сборы.

Уже через час, наряжаясь на праздничную вечеринку, которую подруги устроили в одном из клубов по случаю моего отъезда, я и думать забыла о дурацком сайте знакомств. Перед тем как уехать, по привычке забежала в детскую проведать братишку. Мила, его няня, как раз выходила из комнаты с пустой бутылочкой, предупредив, что Ванюшка все слопал и уснул.

– Приеду на новогодние каникулы, а ты уже вырастешь и первые шаги без меня сделаешь, богатырь, – с грустью прошептала я, склонившись над кроваткой.

«А скорее всего и без мамы», – подумала, но отчего-то не стала произносить вслух, боясь расстроить несмышленого малыша. Я-то знала, мама не любила подолгу задерживаться в этом доме, а тем более возиться с детьми, хоть они и ее родные. Уже через месяц, другой она найдет себе новое призвание: в живописи, лепке глиняных горшков или благотворительности. А отец на все согласится и во всем поддержит, лишь бы не играла на его нервах своими приступами депрессии.

Посапывая, Ванюшка тихонько спал, смешно раскинув пухленькие ручонки на уровне головы. Насмотревшись на него, я и сама как-то пробовала так уснуть, но мне его любимая поза отнюдь не показалось удобной.

Вот он человек, по которому я действительно буду скучать. Хоть с собой забирай. Ну и по отцу, конечно же. Улечу в Лондон, и останутся мои мужчины совсем одни, предоставленные только поварам да нянькам.

Спускаясь по лестнице на первый этаж, нельзя было не заметить, как мило мама беседовала с Адель. Звонко смеялась, манерничала, перебирала пальчиками, на которых сверкали кольца с бриллиантами, пряди ее волос, нахваливая выбор стилиста.

У них всегда было много общего и часто с грустью я даже ловила себя на мысли, что о такой дочери она и мечтала: самоуверенной, эффектной, знающей толк в моде, макияже и мужчинах, а совсем не обо мне, скромнице и заучке. Видела бы заранее, какой я вырасту, никогда не позволила бы отцу назвать меня в честь бабушки – академика. А так, карма все-таки наложила свой отпечаток.

Форму мама действительно восстановила и в свои сорок пять Анна Дмитриевна Апраксина выглядела не многим старше моих подружек. Дизайнерское платье в нужных местах открывало обзор на ее подтянутое, позолоченное загаром тело. Образ непременно дополняли туфли на высоких каблуках – шпильках, в которых она шествовала с достоинством истинной королевы. Вот только я и наш семейный врач, Семен Петрович, прекрасно знали, что подобная обувь ей давно противопоказана из-за прогрессирующего заболевания суставов. Но мама предпочитала скрывать свой недуг, заглушая боль горстями таблеток, лишь бы оставаться неписанным эталоном для завистливых подруг и толпы поклонников в лице партнеров отца.

– Сандра, девочка моя, ты пойдешь на прощальную вечеринку в этом?!

Придирчивый взгляд ее холодных голубых глаз просканировал меня с головы до ног. Но на ее недовольство я лишь мило улыбнулась.

– Да, мам, мне так удобно.

– Но это же джинсы и кроссовки!

– Заметь, дизайнерские джинсы и кроссовки, в таких и на королевский прием пойти не стыдно.

– А где твой макияж? Укладка? – не унималась маман, нервно взбивая собственную прическу из идеально уложенных белокурых прядей. – Посмотри на Адель. Неужели так трудно соответствовать…

Эти слова я слышала едва ли не с рождения. Что-что, а соответствовать ее постоянно меняющимся критериям у меня никак не получалось, и я снова чувствовала себя каким-то гадким утенком. Были у меня и укладка и макияж, но недостаточно броские и профессиональные, чтобы угодить изысканным вкусам моей требовательной матери.

– Все, нам пора. Хорошего вечера, – поцеловала маменьку в щеку, как положено воспитанным девочкам, и поспешила скрыться, утянув за собой Адель на ее пятнадцатисантиметровых «ходулях».

Но уйти не успела, так как в эту самую дверь вошел напряженный отец и один из его бизнес-партнеров. Илья Ильич в последнее время зачастил с визитами в наш дом, и его присутствие всякий раз меня напрягало. И дело было даже не в его лоснящейся залысине, внушительных размеров брюшке и откровенно похотливых взглядах. Этот скользкий человек не внушал доверия, и я не понимала какие дела мог иметь с ним отец, который всегда был крайне разборчив в людях.

– Добрый вечер, – поздоровался папа, окинув меня и Дельку усталым взглядом, словно и сейчас мыслями был где-то далеко отсюда.

– Здрасьте, Владимир Иваныч, – отозвалась Аделина.

– Привет, пап. Если б знала, что сегодня ты приедешь пораньше, отказалась бы от этой глупой прощальной вечеринки, – призналась я, на радостях утонув в объятьях отца, и стараясь не думать о том, что за моей спиной подруга, организовавшая эту самую вечеринку, почти наверняка, обиженно надула губы.

– Езжай, дочка, развлекайся. Тем более мы и сами уезжаем на деловой ужин. Вот, приехали забрать твою маму, – пояснил отец, вежливо улыбнувшись.

– Вот и отлично! – обрадовалась Делька, тут же подхватив меня за руку. – Приятного вечера! А мы уже опаздываем.

– Сандра, – прошептал Илья Ильич, когда я проходила мимо, то ли выказывая свое почтение, то ли раздевая взглядом.

На дорожке у дома в свете уличных фонарей накрапывал мелкий дождь, предвещая пасмурную московскую осень, но я лишь улыбнулась, подставляя лицо каплям дождя. Мне бы самое время привыкать, для Лондона это обычное явление.

– Что ты творишь, бестолковая?! Кожу испортишь! – надо мной тут же появился прозрачный зонт подруги и ее возмущенная физиономия. – Хоть представляешь, сколько опасных примесей в этой воде? Мой косметолог в такую погоду даже из дома высовываться не советовал.