Наталья Шагаева - Сердцебиение

– Ты слишком любопытна сегодня, кукла, – поднимаюсь с кресла, тушу окурок в большой хрустальной пепельнице, иду в прихожую и надеваю толстовку. Я пришел сюда за расслаблением и удовлетворением и ни хрена сегодня не получил. Нервы на пределе.

– Ты куда? Я думала, мы…

– Нет, не сегодня, – обрываю я Настю. Меня неожиданно начинает раздражать ее присутствие и навязчивость.

– Сволочь ты, Яр, – с обидой кидает она мне.

– Я знаю, – отвечаю я, покидая ее квартиру. Через два подъезда, на втором этаже, меня ждет головная боль. Злата. И убить ее не могу, и что теперь с ней делать, не знаю…

Злата

Мне снилась черная река. Много грязной воды и густой серый туман. Я бродила в этом тумане вдоль реки и никак не могла найти выход из этой серой массы. Было холодно и очень страшно сделать неосторожный шаг и упасть в черную реку.

Пробуждение далось с трудом. Голова была тяжелой настолько, что я не могла поднять ее с твердой подушки. В первые секунды не понимаю, где нахожусь и почему чувствую себя настолько усталой, будто и не спала вовсе. Почему моя подушка стала маленькой и такой твердой? И откуда доносится незнакомый запах мужского парфюма? Пахнет свежестью, бергамотом и другими цитрусовыми, такой ненавязчивый, но очень приятный аромат. Глубоко вдыхаю и понимаю, что так пахнет моя подушка.

– Проснулась? – вздрагиваю от низкого мужского голоса. Резко сажусь на диване, натягивая на себя плед, словно он может защитить меня от убийцы, стоящего в дверях гостиной. Память и понимание возвращаются, а следом за ними и страх, который вновь сковывает все тело.

– Пожалуйста, отпустите меня. Я… – хочу вновь повторить, что не собираюсь никому ничего рассказывать, но его глубокий пугающий взгляд дает понять, что все мои просьбы бесполезны.

– Чай или кофе? – спрашивает он, осматривая мое тело, которое скрыто под пледом.

– Что?

– Я спросил, чего ты хочешь: чай или кофе? – четко проговаривает он.

– Я хочу домой, – отвечаю я, смотря в невероятно насыщенные темно-зеленые глаза. Мужчина глубоко вдыхает, втягивая воздух через нос, и идет ко мне, вынуждая вжаться в спинку дивана.

– Девочка, слушай меня внимательно, – говорит он, наклонившись ко мне, вглядываясь в глаза. – Я могу тебя отпустить только на тот свет. Что, в принципе, и должен был сделать еще вчера. Так что будь добра, не раздражай меня и делай все, что я говорю, – со злостью цедит он, находясь в сантиметре от моего лица. Его глаза с каждой секундой темнеют, становясь янтарными. – Ты поняла меня?! – спрашивает он, немного повышая тон, а я сглатываю, смотрю на него и не могу вымолвить и слова. – Поняла?!– мой убийца хватает меня за подбородок, немного сдавливая скулы теплыми пальцами, и ждет ответа.

– Да, – сдавленно произношу я, и сама не понимаю, что со мной творится. В какой-то момент страх перерастает в непонятное для меня состояние. Он продолжает удерживать мой подбородок, смотреть в глаза и обжигать горячим дыханием. Сердце во сто крат ускоряет ритм, начиная отбивать грудную клетку, заглушая все звуки. Дыхание учащается, и по телу проходит волна мурашек. Никогда не испытывала ничего подобного. Это не страх. Это нечто другое, непонятное и неизведанное. Глубоко вдыхаю, полной грудью чувствуя тот же запах бергамота и грейпфрута. Зажмуриваю глаза, сходя с ума от его близости. Он отпускает меня, отворачивается и быстро выходит из комнаты. А я скидываю с себя плед, продолжая часто дышать, словно пробежала кросс. Что это сейчас было? Господи! О чем я думаю?! Меня, наверное, уже ищут. Катя точно позвонила маме… Мамочка. Что с ней будет?!

Отшвыриваю плед, резко поднимаюсь с дивана и тут же падаю назад от боли в ноге. Опухоль стала меньше, но на щиколотке огромный синяк. Вновь пытаюсь встать, но уже аккуратнее, делаю пару шагов, стараясь не опираться на больную ногу. Медленно прохожу в коридор, захожу в ванную, запираю дверь. Не успеваю оглянуться, как дверь резко дергается.

– Открой! Я, кажется, вчера сказал тебе не запираться! – раздраженно говорит Монах.

– А можно мне в туалет сходить?! – кричу ему в ответ.

– Замок открой. Я не зайду. Это главное правило для тебя. Никаких закрытых дверей, – вдыхаю, открываю замок. Как только раздается характерный щелчок, мой убийца отходит от двери. Смотрю на себя в зеркало и прихожу в ужас: волосы растрепаны, лицо опухшее и очень усталое, будто я и не спала вовсе. Умываюсь холодной водой. И только сейчас замечаю, что на моей помятой белой блузке расстегнулись верхние пуговицы, и немного оголилась грудь. Черт. Быстро застегиваю пуговки, поправляю одежду, с сожалением смотря на душ и зубную пасту. Боже, как же я хочу домой! На глаза вновь наворачиваются слезы, и хочется кричать от безысходности и неизвестности. Бью ладонями об раковину, вымещая все свои эмоции. А что дальше?! Что?! Что он будет со мной делать?! Запрокидываю голову, часто моргаю, пытаясь остановить непрошенные слезы. Но из горла вырывается вопль, который я не в силах остановить. Сажусь на край ванны, зажимая рот рукой, заглушаю всхлипы, не желая выходить из маленькой тесной комнаты. Вздрагиваю, когда дверь резко открывается и мужчина входит в комнату. Опускаю голову, руками закрывая заплаканное лицо. В абсолютной тишине слышатся только мои всхлипы. Так проходит минута, а потом он хватает меня за плечи, поднимает на ноги, берет за руку и тянет за собой в коридор.

– Ай! – вскрикиваю, наступив на больную ногу. Монах останавливается, смотрит на мою лодыжку, и уже медленно ведет меня на небольшую кухню.

– Садись, – указывает на небольшой угловой диванчик. И я сажусь, не понимая, что будет дальше. Он открывает навесной шкафчик над раковиной, достает белую коробочку, ставит ее на стол, достает оттуда какую-то мазь, протягивает мне.

– Намажь ногу. Это поможет снять боль и опухоль, – в приказном тоне говорит он. А мне вдруг становится смешно. Я понимаю, что это нервное, но ничего не могу с собой поделать. Мой убийца заботится обо мне.

– Спасибо, – забираю из его рук мазь, закидываю ногу на диван, начинаю наносить мазь, немного втирая. Мужчина отворачивается, начиная греметь посудой. Закручиваю тюбик, кладу его на стол. Глубоко вдыхаю и понимаю, что начинаю сходить с ума. То я плачу навзрыд, то смеюсь как дура, а сейчас украдкой наблюдаю за мужчиной, который хотел меня убить. Он наливает две большие чашки ароматного кофе. Ставит на стол сахар, сливки в упаковке и нарезанный батон. Достает из холодильника сыр и ветчину. Пододвигает кофе ближе ко мне, сам берет свою чашку, приоткрывает окно, садится на подоконник. Мужчина прикуривает сигарету, наполняя комнату едким запахом табака. А я смотрю на стол, и понимаю, что мне кусок в горло не лезет. Закидываю в свой стакан пару кусочков сахара, наливаю немного сливок, мешаю кофе, постоянно смотря в стол, поскольку Монах не сводит с меня глаз. Я чувствую его глубокий взгляд, и мне от него не по себе. Так и хочется спросить у него «Что дальше?!», но я боюсь вновь его разозлить. Может, стоит притвориться хорошей девочкой и делать все, что он говорит? Не злить Монаха, усыплять его бдительность и искать варианты побега. Другого выхода у меня нет.