Ева Мелоди - Условный рефлекс

Кто-то играл в дочки-матери, у меня была соседка, лучшая подруга, ровесница – Катька, так вот та только с пупсами играла. А я с пяти лет шила куклам Барби такие шикарные наряды, что в детском саду была звездой. Даже воспитательницы своим дочкам у меня заказывали одежду для кукол. Эксклюзивную… И готовы были платить. Так что в детском саду я была «блатной» – меня не заставляли спать в тихий час, разрешали шить, и за едой мне доставались лучшие порции, и добавки сколько угодно. Возможно поэтому я росла пампушкой. Хорошенькой была, угощать меня все знакомые, соседи любили. Так и повелось – росла пухлощекой сладкоежкой. Все мое детство и юношество было сладким… Зато потом все это резко закончилось.

Похудела я в десятом классе, впервые влюбившись. Но на меня, толстуху, первый красавец школы Коля Симонов, даже не смотрел. Я страшно переживала. Старалась выглядеть как можно лучше, начала краситься, макияж у меня получался отлично, все подруги просили меня научить, или хотя бы помочь наложить косметику. В старших классах постоянно кого-то «красила» в туалете. Шила себе и подругам стильные вещи – прям по модным заграничным каталогам выбрала модели и рисовала лекала. Ясно было что это мое призвание, талант. Надо было ехать учиться в Москву, что я и сделала.

Дальше идет довольно скучная история о студентке, пытающейся покорить Москву. Училась без продыху, первая на курсе. На свидания не бегала, в компаниях, быстро образовавшихся на курсе, не участвовала. Не поднимала головы от учебников и проектов, сокурсники обходили меня стороной считая заумной ботаничкой. А я просто очень любила то, чем занималась. Мне это приносило невиданное наслаждение. Поэтому не замечала ничего вокруг. Скорее всего поэтому быстро стала профи. Вот только никто не учил что в столице для успеха еще надо курсы стервозности пройти, и навыки расталкивания конкурентов локтями. Я же слишком поздно это поняла. Да и что толку – так и не научилась этому. Попала к Марфе, по сути – в кабалу. Но сначала свою начальницу буквально обожала, считала своим кумиром. Дурой была редкостной. Глаза открылись спустя, наверное, год. Когда на встречу с представителями иностранной фирмы Марфа одна пошла, прихватив мои наброски. И даже не скрывая этого.

С тех пор я поумнела, Марфа не была такой уж негодяйкой. В Москве всегда так, успех не бывает чистым. Чтобы чего-то добиться нужно запачкаться. Другая поступила бы еще жестче – на улицу выкинула.

Проблему жилья я решила за день до поступления на новую работу. Мне помогла опять же Марфа – снять комнату у ее знакомой. Пожилая женщина, преподаватель Латыни и французского языка в одном из столичных вузов. Хорошая трехкомнатная квартира была захламленной, ощущение, что тут никто не убирался годами. Хозяйка встретила радушной, велела называть ее Люсьен, быть как дома, и сообщила что первый месяц мне предстоит жить одной, так как отбывает в командировку во Францию. Главное условие – ухаживать за огромным рыжим котом по имени Кузьма. Как я поняла, это и стало главной причиной, по которой одинокая Люсьен решилась допустить кого-то в свое жилище. Чтобы Кузе не пришлось ехать в гостиницу для животных. Что нас обоих (меня и кота) полностью устраивало. Он оказался дружелюбным и очень ласковым. Мне объяснили как кормить, сколько раз в неделю вычесывать и прочие мелочи. Как только за хозяйкой закрылась дверь, и она с чемоданом отбыла «до Парижу», я взялась за уборку. Жить в пылище не хотелось.

Добираться до места новой работы было неудобно, с двумя пересадками на метро. От которого еще минут семь пешком нужно было идти, и как назло сегодня дул пронизывающий ветер и срывался мелкий дождь. Апрель не радовал ни солнцем, ни температурой. Я с тоской подумала о родном Волгограде, там уже все давно растаяло, и трава зеленая, а тут грязь и серость.

Я ненавидела огромную, холодную, неприветливую Москву и всей душой стремилась в родной город. Но в Волгоградской области с работой совсем туго. А живя в столице я имела возможность помогать семье. И делала это не только из своих личных побуждений. Мать буквально требовала этого от меня. Но я не могла на нее сердится. Маленькая пенсия, после того как всю жизнь на текстильной фабрике отпахала. Еще и сестрица старшая подкинула ей своего сына на воспитание. Сама пила, вила разгульный образ жизни. Короче, наша семейная боль и трагедия. А племяш – замечательным рос, я его обожала. Вот и глотала московский смог, лишь бы хоть как-то родным помочь.

Для первого рабочего дня я очень старалась нарядиться, выглядеть стильно и профессионально. Хотя Жанна еще не объяснила мне круг моих обязанностей, но я догадывалась, что раз подружка Марфы, значит скорее всего также планирует использовать меня, мои таланты, на свое благо. То есть присваивать идеи и выдавать мои модели за свою работу. Но что я могла сделать? В этот мир не пробиться с улицы.

– Ты совершенно напрасно культивируешь в себе обиды, милочка, – произнесла как-то в момент благодушной откровенности Марфа. – Думаешь я родилась с золотой ложкой во рту? Нет. Начинала точно также, как и ты. И моя начальница была куда жестче и суровее. Тридцать лет у меня ушло на то, чтобы самой стать кем-то…

И я ее понимала, да. После стольких лет в мегаполисе поневоле меняешься, начинаешь по-другому смотреть на жизнь. Хочешь оставаться романтичной дурой в розовых очках? Тогда тебе точно не сюда, дорогуша.

Я очень тщательно подошла к выбору одежды для первого рабочего дня. Хотела выглядеть стильно, но в то же время профессионально. Поэтому выбрала костюм – узкие брюки, строгого покроя рубашка – цвета темного шоколада, дополнял образ белый галстук, и ему в тон – белые туфли на шпильке. Сумка в виде папки – люблю необычные аксессуары, в коричнево-белую полоску.

Вот только зайдя в роскошное, девятиэтажное здание, и увидев над стойкой ресепшена на первом этаже огромную надпись с позолотой на мраморной стене: Багримов-company. Меня буквально перетряхнуло! Как могла Марфа так поступить со мной? Я ведь даже обронила в разговоре, что это единственное место, куда ни за что не пойду! На что Марфа лишь усмехнулась. Ну не могла она не знать, где работает ее подружка Жанна!

Я возненавидела это имя сразу. Даже еще до того как он начал разорять нас. Еще до этого я слышала про эту фирму и ее президента – редкостного кобеля, не пропускающего ни одной юбки. Мне было омерзительно смотреть на его бесчисленные фото в интернете, в обнимку с одной, третьей, сотой красоткой. Для него женщины – конвейер. Одежду, на мой вкус, его фирма выпускает довольно посредственную.

Ну и как буду работать с таким настроем? Но ирония заключалась в том, что я как муха в паутине. Подписала уже контракт с Золотовой Жанной Аркадьевной, правда на год всего, на большее не согласилась, потому что условия там жесткие, да и неустойка в случае расторжения – огромная. Для обоих сторон, что меня немного подкупило… Но Багримов! Как я могла попасться так глупо? Ни словечка о нем в контракте, ни намека. Может все-таки зря паникую, и Жанна Аркадьевна тут на вроде вольного художника и имеет к Багримову слабое отношение? Не работает на него, а лишь иногда сотрудничает?

Читать дальше