Ева Мелоди - Условный рефлекс

Так, успокаивая себя, протягиваю на ресепшне паспорт и называю фамилию Золотова. Меня провожают на третий этаж.

Кабинет у начальницы роскошный, такие не «выдают» вольным художникам и мои надежды начинают таять как дым. Все оформлено в сиренево-бежевых тонах, на стенах картины – копии Пикассо. Очень стильно. Мягкая мебель обита белой кожей, огромное панорамное окно на проспект.

– Я, наверное, неправильно поняла вас. Думала у вас своя фирма, – начинаю с запинкой.

– Марфа мне сразу сказала, что устроишь скандал, – усмехается Жанна. – Ненавидишь Багримова, деточка? Это глупо. Да, у меня была своя фирма, и немаленькая. Год назад концерн Эмира поглотил нас. И знаешь – я не чувствую себя ущемленной. Довольна и счастлива. У меня в этом здании целый этаж. Занимаюсь ведущей линией одежды для среднего класса. Поверь, гораздо интереснее творить, имея за спиной мощную поддержку и сильное мужское плечо.

– Наверное… вам виднее. Я не собираюсь скандалить, не в том положении.

– Вот и отлично. Выкобениваться – дело последнее, как говорила моя бабушка. Гораздо лучше сразу приступить к работе, показать, чего ты стоишь. В конце концов ты тут всего на год. А потом полетишь вольной пташкой.

Но до этого мы выжмем из тебя все соки – говорил ее взгляд.

Мой кабинет, как новенькой, располагался в самом дальнем конце коридора, имел площадь около пяти квадратных метров и малюсенькое окошко. Но зато отдельный! Я была счастлива. У Марфы я делила помещение еще с двумя дизайнерами, подружками-болтушками, вечно голова болела от их трепа о мужчинах. Кстати, одна из них, Лора, бредила Багримовым. Бегала по модным показам и вечеринкам, выбивала себе приглашения на светские тусовки, лишь бы увидеть его во плоти. И добилась-таки результата. Дальше слушать подробности интимной жизни Лоры и восточного бога было совсем противно. Описывалось все вплоть до роскошных размеров его «хозяйства». Выражение моего лица во время подобных бесед, бесило соседок, меня назвали ханжой и монашкой. На что я говорила: лучше буду монашкой, чем бегать за кобелем, который ни одну юбку мимо не пропускает. В общем, обстановка в то время была нерабочая, и становилось только хуже. Вскоре, как это обычно и бывает, Багримову наскучила дизайнерша. Может у них и было то всего раз или два. Я не вслушивалась, наоборот, даже беруши иногда вставляла, чтобы на работе сосредоточиться. Но они уже не помогали, когда Лорку послали подальше и пришло время рыданий. Убивалась, волосы на себе рвала, пьяная на работу являлась. Начинался период греческой коллекции, работа была напряженной и в конце концов Марфа уволила несчастную. Завершилось все грандиозным скандалом.

Иногда я думаю – может именно роман Лорки и Багримова стал причиной, по которой он обратил внимание на маленькую фирму Марфы? Несмотря на огромные размеры, Москва город маленький в плане сплетен, а уж мир моды – совсем узкий круг где все друг друга знают.

Выбросив из головы воспоминания о несчастной Лорке – где она теперь, кто знает, тоже ведь иногородняя, может вернула домой, пытаюсь настроиться на работу. Но теперь уже мысли о родном доме не дают покоя. Как бы я хотела вернуться, устроиться там на работу, жить с мамой и племянником, может и сестру получилось бы вылечить…

Ладно, отбрасываем мечты и приступаем к работе. Жанна Аркадьевна, не теряя времени дала мне задание, и я рисовала свою первую маленькую коллекцию в восточном стиле для Багримов-компани. Пока не заглянула худенькая мелкая девчонка на вид лет пятнадцати, но это только на первый взгляд.

– Привет. Ты новенькая? Меня Сашка зовут. Идешь на обед?

– Привет. Я – Виола, новенькая, да. Первый день сегодня. Не знаю даже где тут буфет.

– Так я поэтому и зашла. Жанна такие вопросы не решает, тем более она на диете. Хотя в нашем ресторанчике и так сплошь диетическое. Тут нет толстых, заметила? – хихикает Сашка.

– Да я пока и не видела никого. Мне уже дали работу, вот и сижу…

– Не поднимая головы, ясно. Ну они о таких рабах и мечтают.

– Ты тоже дизайнер?

– Ага, я сумки рисую, – весело отвечает девчонка. Точнее, понимаю, что это лишь видимость, потому что маленькая и худенькая. На самом деле ей не меньше тридцати – если судить по взгляду и морщинкам в уголках глаз.

– Очень интересно.

– Да, работу свою обожаю, а уж сюда попасть – мечта всей жизни. Поездки за границу, роскошные корпоративы, – закатывает глаза. – Конкурс был огромный, двадцать человек на место. Я тогда на двадцать килограммов больше весила. – Признается со смущенной улыбкой.

– Ничего себе!

– Ну да, вот такая история. Это было два года назад… Главное заново не набрать вес, ужасно боюсь этого.

– Значит ты уже два года тут работаешь?

– Двух еще нет, но уже в Париже была, и в Италии. Потрясающе, обожаю эту работу. Но сложно. Подсиживают, сплетничают… Хотя главная конкуренция – за сердце босса. А я на него не претендую. Я – по девочкам. Так что на меня никто не обращает внимания, а некоторые используют как жилетку.

– Ясно, – мне неловко от признания Саши, хотя конечно в мире моды секс меньшинства – частое явление.

– Да ты не смущайся, я не в поиске. У меня все хорошо, есть любимая. Я к тебе не подкатываю, – смеется Сашка.

Начинаю понимать, что это ее манера – все что думает сразу говорит. И, пожалуй, мне это нравится. Ну и то что не имеет на меня видов – успокаивает.

Саша ведет меня в ресторан – действительно, это уютное, светлое местечко не назовешь столовой для работников. Есть и вип-зона, отделенная ширмами в восточном стиле, с приглушенным светом и антикварной мебелью.

– Вот там, – спутница показывает на зону, находящуюся на возвышении, задрапированную плотными портьерами. – Столик хозяина.

– Красивые шторы.

– А то. У него все красивое. Самое лучшее. О, слушай, давай я тебе его этаж покажу. Там офигенный дизайн, из Эмиратов мебель дорогущая, лепнина. Все очень стильно.

– Слушай, мне неловко. Ты и так на меня столько времени потратила… Кстати, за обед сколько я должна?

– Тут не берут денег с работников, – смеется Сашка. – Хоть обожрись. Эмир щедрый, он жратву считает ниже своего достоинства продавать.

– Ничего себе. Первый раз такое слышу.

– Да ладно, не обеднеет, денег и так куры не клюют. Да тут и не ест почти никто, все на диете. Говорю же, толстых тут нету.

– Но это дискриминация! – заявляю возмущенно.

– Как бывшая толстуха – совершенно с тобой согласна, кивает Сашка.

– Знаешь, и я тоже, – улыбаюсь. – Бывшая.

– Да ты что! Не верю. У тебя классная фигура! – окидывает меня оценивающим мужским взглядом, и я краснею. А про себя говорю: Дожили, поздравляю, Ви. Настолько изголодалась по вниманию, что даже взгляд женщины тебя смущает.