Ксения Громова - Под его защитой

Я хотела верить ему. Хотела. Я устала бороться одна.

Хотела, чтобы кто-то защитил меня.

Ведь я просто устала.

Мне казалось, что этот кошмар, наконец, закончился. Но жизнь меня ничему не научила. Практически неделю я прожила спокойно. Ну, я так думала. Ходила по улицам в магазин, но постоянно оглядывалась. И с каждым разом убеждалась, что никого не было. Никто не следил за мной, никто не преследовал. Я была безумна и слепа. Даже была готова удалить номер Минина, который не объявлялся все это время. Наверное, забыл уже про меня… Но моя главная моя ошибка была в том, что недооценивала ни Минина, ни Соболева. Я была глупой, так и не поняла, что связалась с серьезными людьми. И они слов на ветер не бросают.

Целыми днями я сидела дома. Университет я бросила, больше не хотела ходить в то место, где познакомилась с ублюдком. Я хотела разорвать все нити, которые связывали меня с этим человеком. Нет, не с человеком. А с этим животным. Я просто ненавидела его. Искренне. Не только за то, что он изнасиловал меня. Не только… Он сделал многое, чтобы разрушить мою жизнь. Ведь именно из-за него я потеряла многих людей, с которыми нас связывали хорошие отношения… И из-за него я сделала то, за что виню себя и ненавижу. Но у меня не было выбора. Или я просто не желала… Стоп. Не думай об этом. Не надо тревожить старые раны, которые не зажили, и, наверное, никогда не заживут, а будут с каждым часом все больше и больше кровоточить. Единственное оправдание, которое я нашла себе – это то, что в той ситуации я не контролировала себя. Я была сломлена. Разбита и разрушена. Тогда я была сконцентрирована на боли и на том, как пережить ее. В тот момент такое решение было самым верным. Мне так казалось. Я часто прокручивала тот день и врача, который помог мне. И проклинала себя. Но потом вспоминала Ублюдка… Тогда же становилось легче. Ненадолго. Хотя все же становилось…

Дома тоже было тошно сидеть. Мама постоянно носилась со мной, словно курица с наседкой. Я прекрасно понимала, почему она так себя вела. Понимала. Но меня душила эта опека. Знаю, что таким образом она пыталась восполнить пробелы. Она целыми днями пропадала в больнице – работала. И ей для меня, своей единственной дочери, у нее не всегда находилось время. Но я никогда не осуждала ее за это. Ведь она старалась, в первую очередь, для меня. Я же знала, что она любила меня и всегда заходила ко мне в комнату, когда возвращалась со смены. Целовала и шептала, как любит свою принцессу. Папа мой был вахтовик. Он уезжал на три месяца, а потом проводил месяц дома. Получается, я видела его еще реже, чем свою мамочку. Мы редко собирались всей семьей, но каждое мгновение, которое мы провели вместе, я ценила. В итоге, я была посвящена сама себе. А когда, год назад, произошло это чудовищное происшествие… Именно родители стали винить себя в этом. Не уследили. Не доглядели. Не защитили. А у меня даже мысли такой не было… Обвинять родителей в том, что ублюдок изнасиловал меня? Ни за что. В этом была моя вина и его. Вот и все. Только вот как это объяснишь это родителям? Я не знала, просто понятия не имела. Отец больше не ездил на вахту, сидел дома и ремонтировал мелкую технику. Он делал все, чтобы не выпускать меня из виду. А я, как назло, рвалась из-под их защиты. Понимала, как это глупо, но больше не могла сидеть в четырех стенах и жалеть себя. Первые месяцы после изнасилования я именно так и делала. Молча сходила с ума. Но пора прекращать. Пора жить. Но, видимо, мое намерение никогда не сбудется.

Я вышла на улицу, в очередной раз, когда родители опять начали давить на меня. Решила прогуляться в ближайший парк. Когда я подходила к воротам парка, мой телефон неожиданно зазвонил. Вздрогнула и замерла на пару секунд. Я отвыкла, что мне кто-то звонит. Ведь друзей у меня больше не было.

Трель прекратилась, но через мгновение мобильник опять стал разрываться. Тяжело вздохнув, я достала девайс из кармана. Звонил Минин. И явно он звонил не для того, чтобы поинтересоваться, как мои дела. Что-то случилось. Я это чувствовала. Беспокойство зашевелилось в груди, и я дрожащими пальцами приняла вызов. Мысленно молилась, чтобы было все хорошо. Молилась, чтобы больше мне не сообщали плохих новостей. Но разве судьба спрашивает у нас разрешения? Видимо, за эту неделю я исчерпала весь лимит спокойствия. Как только поднесла телефон к уху, как услышала грозный голос Жени:

– Ты где?!

Первое время я растерялась, за нашу короткую встречу Женя показался мне человеком, способным контролировать свои эмоции. Но сейчас… Сейчас в голосе мужчины я отчетливо различала злость и… Тревогу? Наверное, произошло что-то очень серьезное. Намного серьезнее, чем я могла себе представить.

Прочистила горло и тихо ему ответила:

– Подхожу к Центральному парку… А что?

На том конце провода раздался тяжелый вздох облегчения.

– Жди меня там. Я приду минут через пять. Стой. Никуда не уходи. Поняла меня?

– Что случилось? – спросила я, но в ответ мне были лишь гудки.

Ничего не понимаю…

Отошла с тропинки и стала послушно ждать Минина. Увидела, как из глубины парка вышли несколько человек. Они осматривали территорию. Явно кого-то искали. Накинула капюшон на голову, мысленно умоляя Женю поторопиться… Я понимала, что искали меня. Страх сковывал все тело, но я заставляла себя не терять рассудок.

Он придет.

Я уверена, он придет и защитит меня.

Жутко хотелось курить. Невыносимо. Аж губы горели. Всегда, когда меня накрывало, мне срочно требовалась сигарета. Никотин позволял на мгновение забыть о страхах, выкинуть ненужные мысли из головы или просто расслабиться. Но эта неделя была спокойной. И мне больше не требовался табак, поэтому сигарет, к сожалению, в моем кармане не оказалось. А ведь именно это сейчас было для меня единственным спасением. Я вот-вот была готова впасть в панику. Люди Соболева, а это наверняка были они, медленно осматривали Центральный парк. Как они подобрались ко мне? Как смогли пробраться сквозь охрану Минина? Не понятно… Сейчас меня больше волновал другой вопрос – где же сам Минин? В любую секунду меня могли заметить, и тогда я даже боялась себе представить, что они могли сделать со мной. А может я вообще зря здесь стояла? Может, стоило просто незаметно слиться с толпой? Но ослушаться Женю? На такое бы я тоже не пошла… Боже, пусть он поторопится… Он – единственное мое спасение. Женя, поторопись…

И он пришел. Я сразу заметила его. Минин выделялся из толпы. Высокий, с широкими плечами. И злым лицом. Он шел, не обращая внимания на прохожих, с которыми время от времени он сталкивался. Увидела его и больше не могла сдерживать себя. Рванула и побежала к нему. Нервы были на пределе и мне казалось, что я вот-вот взорвусь. Бежала, топая по лужам, бежала прямо к нему. Капюшон спал с моей головы, и это стало огромной ошибкой, последствия которой стали жертвы, невинные люди. И они этого не заслужили.