Ариша Дашковская - Невеста для гея

Ничего, воробушек, привыкнешь, я тоже когда-то была такая же, как ты. Все дети рождаются невинными. Что интересно, я стала замечать какое-то одобрение в глазах Жени и скрывающуюся в уголках рта улыбку всякий раз, когда я отчитывала Костю. Я думаю, Женя был со мной солидарен и подписался бы под каждым моим словом, если бы не его патологически хорошее воспитание. Дело в том, что всё это время Женя занимался переделыванием работы за Костей и сумел сделать выводы, что к Косте я не настолько уж и несправедлива. Костя был редкостным идиотом. Его мыслительные процессы были слишком замедленны. Каждый раз, задав ему вопрос, я думала, что скорее поседею, чем дождусь ответа, не адекватного ответа, а хотя бы любого, даже самого абсурдного. По понятным причинам я не могла доверить ему подготовку документов, но и использовать его как курьера тоже было нельзя. Он относил не туда, отдавал не то, говорил не так. Как хорошо, что мы не поручили ему перед Новым годом разносить подарочки-благодарности прикормленным чиновникам, а то новогодние каникулы мы всей нашей фирмой провели бы не дома, а в кабинетах «обэповцев», давая показания. У меня была идея по поводу Кости – использовать только те части тела, которые вроде бы работали без помех. Я имею в виду руки и ноги. Для этого нужно было бы надеть ему на голову «гоу про» с функцией передачи данных в режиме онлайн и отслеживать его перемещения, направляя его и говоря, что нужно сделать. Но камер с такими функциями, хоть я и перерыла весь интернет, не нашла.

Из-за особенностей Кости его не вводили в курс дел компании, но по настоянию Вадима Николаевича я должна была обеспечивать Костю работой, чтобы он чему-то учился. Постепенно я исключила ненужное звено цепочки и поручала все задания напрямую Жене, минуя Костю, а Косте давала типовые договоры на перепечатку с выдуманными данными. Потом и это мне наскучило, и в одно прекрасное утро я вошла в его кабинет с газетой сканвордов в руках.

– Доброе утро, Константин! У меня для тебя хорошие новости. С сегодняшнего дня тебе не придётся напрягать свой мозг понапрасну. Мы займёмся его тренировкой. А лучший тренажёр для мозга – это, конечно же, сканворды! Только не гуглить! Я знаю твой уровень и сразу же пойму, что ты отгадал сам, а что отыскал в интернете. Вечером сдашь работу мне.

Даже своим мизерным умишком он понял, что это откровенный стёб. Его желваки заходили, он сжал кулаки. Он явно боролся с желанием втащить мне как следует по моей глумливой физиономии, больше походившей в тот момент на морду ощерившейся лисы, страдающей бешенством. От осознания этого моя улыбка расплывалась всё больше, и пока я окончательно не стала напоминать Чеширского Кота, я поспешила удалиться.

Как-то раз у нас в здании вырубили свет, лифты не работали, и мне пришлось подниматься на десятый этаж, где располагался наш офис, пешком. Не особо удобно на шпильке. Наконец, основательно запыхавшись, я дошла до последнего лестничного пролёта. Довольно тёмная лестничная клетка тускло освещалась светом, попадающим из открытой двери на тот самый балкон, где я так любила курить, и через который был проход на наш этаж. Поднимаясь, я услышала Женин голос:

– Саш, она хуже. Она фюрер в юбке.

Это он про меня? Не очень приятное сравнение.

– Здравствуй, Женя! – громко произнесла я, войдя в дверь.

От неожиданности он слегка вздрогнул и отключил телефон, ничего не сказав собеседнику. Было видно, что он пытается понять, слышала ли я то, что мне слышать не следовало.

– Здравствуйте, Тамара Сергеевна, – его голос выдавал смущение.

– Здравствуйте? А почему не «Зиг хайль!»?

Он смутился ещё больше. На его щеках стал проступать румянец.

– Расслабься. В следующий раз не кричи так громко, когда будешь обсуждать своего начальника с подружкой. Брюнеточке привет! – при этом я помахала рукой и отправилась к себе.

Не успела я дойти до кабинета, как раздался звонок мобильника – шеф вызывал к себе. По его голосу я поняла, о чём пойдёт речь.

– Томочка, я хотел бы поговорить с вами о Косте, – в его голосе слышалось скрытое раздражение. – Почему вы перестали поручать Косте задания, а вместо этого каждое утро заносите ему сканворды?

Я поджала губы, а потом спокойно произнесла:

– Сканворды – это хороший тренажёр для мозга.

– Томочка, а вы не считаете, что за два года работы Костя набрался достаточно опыта и знаний для того, чтобы поручать ему более серьёзные задания, чем решение сканвордов? Это даже как-то оскорбительно для него. Вы так не полагаете?

– Вадим Николаевич! Я даже не думала в таком ключе и не хотела оскорбить Костю, – я чувствовала, что ступаю на зыбкую почву. – Вы правы, за два года Костя набрался достаточно опыта и знаний, чтобы поручить ему вести какое-нибудь простое дело от начала и до конца самостоятельно, без моего участия. Так он сможет поднять свою самооценку и доказать и вам, и отцу, что стал настоящим профессионалом.

Вадим Николаевич взял со стола мятный леденец, развернул его и отправил в рот. Смачно причмокивая, он произнёс:

– Томочка, я вас понял. Может, идея со сканвордами не так уж и плоха. Конфетку будете?

Я покачала головой.

– Кстати, как там новенький? Справляется?

– У меня нет претензий к его работе. Он умный, исполнительный, сообразительный.

– Я так и думал, что вы будете от него в восторге, когда брал его на работу, – Вадим Николаевич довольно потёр руки. – Он же вам рассказал, почему пришёл устраиваться к нам?

– Нет. И почему же?

– А, если не рассказал, то спросите у него сами. Вам будет приятно услышать его ответ.

Интрига! Конечно же, я спросила у Жени. Он немного стушевался, думая, говорить мне или нет. Потом всё же сказал с некоторой грустью и сожалением в голосе:

– Я пришёл сюда из-за вас, – при этих словах я чуть не подавилась бутербродом, которым пыталась позавтракать. – Я давно наблюдал за вашей работой. У меня целая подборка газетных статей и решений судов с тех процессов, где вы участвовали. Я хотел научиться у вас, познать ваше мастерство, а теперь я и не знаю даже, чему у вас учиться. Вы злая, беспринципная. Вы раните чувства окружающих, даже не замечая этого. Вы употребляете слова, которые никак не красят речь. Я не думаю, что хочу оставаться здесь дальше.

У нашей куколки, оказывается, есть острые коготки. Похвально, что он неплохо разбирается в людях и имеет смелость сказать всё в глаза своему начальству. Уйти от меня он собрался? Ну это прям хороший плевочек в мою сторону.

Я давно отложила бутерброд и теперь ходила по кабинету из стороны в сторону.

– Ещё одна жертва стереотипов! Ты кого ожидал увидеть? Живое воплощение Фемиды, справедливой и разящей? Или реинкарнацию Кони? Я такая, какая я есть. И то, что я херовый человек, не мешает мне быть охуенным юристом. Да, я злая. Я ненавижу своих клиентов: соседей, которые готовы убить друг друга из-за одного квадратного метра земли, родственников, которые готовы выцарапать глаза друг другу из-за наследства, застройщиков, которые всячески экономят на строительстве, чтобы потом продать людям откровенное дерьмо по доступной цене. Я ненавижу людей, которые в погоне за дешевизной, несмотря на предостережения, покупают квартиры в домах без разрешительной документации, оставляя свои семьи без крыши над головой. Я ненавижу чиновников, которые строчат тупые шаблонные отписки, не вникая в суть проблемы, им глубоко насрать на всех, они только создают видимость работы и начинают суетиться, только когда случится очередное ЧП, – я чувствовала, что меня понесло, но остановиться уже не могла. – По пути на работу ты проезжаешь кладбище домов, как я его называю. Десять недостроенных высоток. Какие-то возведены до седьмого этажа, какие-то до двенадцатого. Они как кучка вшей на лысине, но власти упорно на протяжении двух лет не замечали незаконного строительства. А потом то ли застройщик зажал очередной транш, то ли аппетиты чиновников непомерно возросли, в итоге люди остались без жилья, застройщик и его приближенные скрываются в Германии, а администрация на просьбы дольщиков помочь им лишь пожимает плечами, мол, сами видели, что брали. Поэтому не жди от меня человеколюбия. Я не могу жить по принципу «возлюби ближнего, как самого себя», потому что и себя я тоже ненавижу!