Карина Верная - Она не моя

Я, разумеется, не подавала вида перед этим холёным мальчишкой, что сейчас очень держусь за свое место, но все же внутри поселился лёгкий страх от его слов. Поэтому я старалась максимально не обращать внимание на колкости Окунева, пока они не доходили до предела, как сейчас.

– Павел, если ты не намерен разбирать с нами решение уравнения, то покинь аудиторию. И Леонида с собой прихвати! – проговорила строго и нарочно, не дожидаясь ответного выпада, вернулась к разъяснению.

– Не, Агата Сергеевна, мы с Лёней никуда не уйдём, пока вы не пообещаете нам по высшему баллу за экзамен.

– Будете с Леонидом готовы по моей дисциплине на «отлично», поставлю вам «отлично». Нет проблем! – холодно ответила и продолжила заниматься со студентами, игнорируя пару очередных нелицеприятных реплик из уст Окунева.

Когда Павел понял, что тот цирк, который он пытается устроить, никого не интересует, то забрал дружка и беспардонно вышел из кабинета. Я облегченно выдохнула и полностью переключилась на свою работу.

Но после консультации, когда аудитория уже опустела, а я была готова через минуту закрыть её и пойти на кафедру, Окунев, нервно озираясь, ввалился и прикрыл за собой дверь, оставшись со мной с глазу на глаз. Кажется, в коридоре на «шухере» преданно дежурил его дружок.

– Что-то забыл? – как можно более равнодушно интересуюсь, хотя от его неадекватного, высокомерного взгляда мне становится не по себе.

– Я же сказал, что мне в среду на экзамене «пятерка» нужна. Давайте по-хорошему договоримся, мне не хотелось бы расстраивать папу…

Да плевать он хотел на оценку в зачетке!

Этому парню важно показать окружающим своё особое положение и безнаказанность. Восстановить авторитет, который, по его мнению, я ему подпортила в группе, когда заступилась за Алину Викторовну. Вопрос лишь в том, насколько грязными будут методы Окунева в достижении цели.

– Павел, я же уже сказала, что ставлю отметки согласно вашим знаниям. Если вы ответите билет на «отлично», то получите заслуженную запись в зачетку.

– Может, хватит троллить, а? – нагло смотрит мне в глаза, доставая что-то из кармана. – Почём нынче «пятёра» по матану? Десятки хватит, Агата Сергеевна? Или ещё накинуть?

Он дерзко швыряет деньги на стол рядом со мной.

– Знаешь, Павел, это уже ни в какие ворота не лезет! – мгновенно взрываюсь, хватаю со стула свою сумку с гордым намерением уйти.

– Ой, ну хватит из себя неподкупную корчить! Деньги всем нужны! А вам – тем более. Судя по вашим дешманским шмоткам…

– Я больше не намерена это терпеть! Как вам не стыдно так себя вести! – воинственно поднимаю голову и спешу к выходу. – Встретимся на экзамене! Готовьтесь!

– То есть, вы мне угрожаете, что завалите на экзамене? Я сейчас правильно понял?

И тут до меня доходит, что он записывает наш разговор на телефон. Чтобы потом обернуть любые мои слова против меня же и выставить дурой, обвинив в предвзятости.

Едва сдерживаюсь, чтобы его не послать, и абсолютно нейтральным ровным тоном отвечаю:

– Павел! Давайте я позову любого свободного преподавателя в день вашего экзамена, чтобы он вместе со мной объективно оценил ваши знания. Вам так будет спокойнее?

По выражению лица этого наглого мажора видно, что его план пошёл под откос – он злится и не может быстро придумать достойный ответ.

– Если чувствуете, что у вас есть какие-то пробелы в моем предмете, то, милости прошу, завтра на консультацию с другой группой.

– Хорошо, Агата Сергеевна, будет вам по-плохому, – кидает угрозу, пролетая мимо меня и скрываясь за дверью.

А вот тут уже я жалею, что не включила диктофон.

Не то, чтобы меня испугали слова Окунева, которому от силы лет двадцать, а то и меньше, но, зная, что парень рос в условиях вседозволенности, от него можно ожидать, что угодно. Наверное, есть смысл обсудить данную проблему с кем-то из преподавателей, и, может даже, с деканом, но сегодня у меня совершенно нет на это времени.

Решив срочные вопросы на кафедре, я созваниваюсь с тренером Полины и через час договариваюсь о встрече.

По дороге читаю, но не отвечаю на сообщения Лары по поводу Егора.

Вчера вечером после очередной ссоры с Толиком, который даже не заметил, что у меня пропал телефон, не говоря уже о моей температуре и неважном самочувствии, я пошла якобы в магазин за продуктами, а сама направилась прямиком к подруге, чтобы она помогла мне решить проблему с поиском мобильника.

И, ожидаемо, когда Лара набрала мой номер, ей не сразу, но через какое-то время перезвонил Егор. Мой Самсунг был у него.

Подруга оказалась настолько милой, что, пока я ходила по магазину, набирая продукты, согласилась без меня съездить встретиться с мужчиной и забрать у него мой мобильник. Хорошо, что Егор был где-то недалеко и не стал корчить из себя занятого – спокойно согласился отдать мой допотопный аппарат Покровской.

Почему я сама не позвонила с телефона Ларисы и не поехала на встречу?

Ну, тут несложно догадаться – я не хотела больше видеться с этим человеком. Мне было стыдно и неудобно, хотя больше должно было бы быть неприятно, учитывая тот факт, что он на меня с кем-то там поспорил. У него же явные проблемы с моральными принципами, раз он ведёт такой сомнительный образ жизни и не стесняется разрушать браки.

Вот, что странно – никогда бы такого о нем не сказала и не подумала. В Егоре есть что-то необъяснимое, что сразу располагает к себе, заставляет доверять. Да и внешне, конечно, не урод. И он всем этим без стеснения пользуется.

Лара осталась от него в восторге, хотя они с ней перекинулись лишь парой фраз по поводу моего злосчастного телефона. Подруга и вчера допытывала меня насчет фаризматичного, по её словам, Егора – очень уж ей было интересно, как у него оказался мой мобильник. Но сказать Покровской правду почему-то язык не поворачивался, а врать я не хотела. Поэтому отмахнулась и пообещала объяснить в другой раз, в надежде, что со временем она об этом случае забудет. Но, судя по сегодняшним сообщениям, Лариса от меня так просто не отстанет.

«Блин, подруга, ты меня пугаешь своим молчанием. Неужели это то, что я думаю? Ты изменяешь Толику?»

Читаю последнее смс и от увиденного чуть не роняю телефон из рук. Быстро удаляю послание, будто это самый настоящий компромат, и раздраженно набираю Ларе:

«С ума сошла?! Нет, конечно! Потом все расскажу, сейчас нет времени».

Пока жду тренера Полины, чтобы обсудить и решить с ним ряд вопросов, просто сгораю от злости и негодования.

Как Ларисе в голову могло прийти такое насчет меня?

И почему у меня стойкое ощущение, что она в чём-то права?

Из-за того, что меня пытались использовать?

Технически, в субботу Егор же меня почти поцеловал… Ужас какой!