Карина Верная - Она не моя

– Ты серьезно, Агата? Опять, что ли, с дурой этой своей многодетной общалась, и она тебе мозги запудрила? Какой нахер второй ребенок, если ты с одним не справляешься? По дому ничего не успеваешь делать, вечно в своём универе пропадёшь с этими тупоголовыми студентами… И вообще, где ты у нас тут видишь место для ещё одного человека?

– Но мы всё равно планировали покупать жилье побольше. У меня есть небольшие сбережения в банке, ты же в курсе… Вот скоро найдёшь работу, тогда сможем ещё подкопить и ипотеку взять…

– Кстати, об этом. Сколько у тебя там осталось? Мне тут может вложиться придётся, чтобы потом нормально заработать. Я ж не просто так дома сижу, как ты мне тут вчера ныла, а над новой прогой тружусь в поте лица. Мужик один, начальник крупный, хорошие деньги предлагает, если она тестирование пройдёт и его устроит…

– Нет, – сухо отвечаю и встаю из-за стола, внешне стараясь выглядеть решительно.

– Нет, что? – раздраженно переспрашивает Толик, шумно отодвинув от себя пустую тарелку.

– Я больше не дам тебе денег из запасов. Хватит! Ты недавно и так забрал почти половину на свой предыдущий проект и не вернул обратно. Плюс – ты снова ноут себе менял, так как старый со злости разбил… Примочки к нему всякие покупал. Я что хочу сказать: мы никогда не накопим на первый взнос, если будем постоянно тратить больше, чем зарабатываем.

– Ты это что, сейчас меня носом в неудачный контракт и мою ошибку тычешь? Какой же ты стала расчетливой и корыстной дрянью!

– Толик, я не могу всё тянуть одна! Ты больше шести месяцев не работаешь… Ни одной копейки не принёс в семью. А я уже столько дополнительных часов себе в университете выбила, что банально не справляюсь, понимаешь? Физически не справляюсь. Вчера звонил тренер Полины – пора уже ему деньги за форму вернуть. Он и так пошёл нам навстречу. И неплохо бы абонемент по льготной цене на следующий год заранее купить… Родителям моим надо ещё отправить хоть немного на расходы, пока Поля у них гостит.

– Как же ты достала! Деньги, деньги, деньги… Только о бабках и думаешь! Это из-за тебя у меня ничего не выходит! Вечно лезешь ко мне, истеришь и всё портишь! – проорал Толик и вышел из кухни, агрессивно хлопнув дверью. – Идиотка!

Я обессилено рухнула обратно на стул и уставилась в стену. Горькие слёзы от незаслуженных обвинений уже давно струились по щекам, голова гудела. А в мыслях был один единственный вопрос: «Что я делаю не так?»

Через силу заставила себя успокоиться, встать, убрать грязную посуду за мужем и свою нетронутую, уже давно остывшую еду. Хотя я чувствовала противную слабость и ощущала явное недомогание, но вынудить себя хоть что-нибудь съесть так и не смогла. Стояла застывшей статуей у окна, всхлипывала и подбирала слова для очередного диалога с Толиком, но вдруг поняла, что мне срочно нужно выйти на свежий воздух, отрезвить мысли.

Я буквально начала задыхаться в нашей небольшой кухне, в четырёх стенах… Одна со своими проблемами. Однако я также осознавала, что к мужу сейчас лучше не соваться, чтобы избежать очередной вспышки скандала. Каждому из нас надо остыть.

Поэтому накинула на домашнюю футболку и штаны первую попавшую кофту, висевшую на вешалке в коридоре, натянула старенькие рибоковские кроссовки, в которых я обычно бегала в ближайший магазин за продуктами, и только протянула руку к ключам от квартиры, лежащим на тумбе, как из комнаты в дверном проеме резко возник взбешенный Толик.

– Куда собралась?

Пока я замерла, закусив щеку, и искала в себе силы, чтобы вновь не разрыдаться, а безразлично что-то ответить, он не раздумывая выпалил:

– А хотя – вали! Можешь даже на всю ночь к подруге своей бежать, обиженку строить! А она пусть с тобой поделится, как нынче одной с детьми без мужика живётся… Вдруг тогда у тебя последняя извилина заработает, и ты начнёшь к мужу уважительно относиться и ценить то, что имеешь.

– Прекрати так со мной разговаривать и оскорблять! – повысив голос, огрызнулась. – Это уже слишком даже для тебя!

– Даже для меня? Не надоело меня перед всеми монстром выставлять? Мамаше своей в трубку зачем жалуешься? Думаешь, я глухой? Бедная несчастная Агата… Я разве бухаю? Курю? Наркоманю? По бабам шляюсь? Дочкой не занимаюсь? Тебя хоть раз пальцем тронул, несмотря на то, что провоцируешь ты знатно? Нет. Да, полгода без работы, но это не только моя вина! Ты что, считаешь себя какой-то особенной? Думаешь, что нужна ещё кому-то такая никчемная?

– Толик, я не хотела тебя задеть… – делаю шаг навстречу мужу, но он сразу же отмахивается от меня, как от назойливой мухи.

– Иди, иди! Подумай над тем, что тут в очередной раз развела. А я, может, наконец, нормально поработать смогу без твоих истерик…

Не выдержала больше, схватила ключи, распахнула дверь и выбежала в подъезд.

«Ты что, считаешь себя какой-то особенной? Думаешь, что нужна ещё кому-то такая никчемная?» – язвительно звенело в ушах, пока я неслась по улице в неизвестном направлении.

Сначала я хотела набрать номер Лары Покровской – той самой многодетной подруги, которую упоминал Толик.

Мы с ней знакомы с первого курса университета, но по-настоящему сблизились только, когда обе находились в положении, ещё не закончив учёбу. Она уже два раза была замужем и одна растит троих детей, но, благо, ей часто с ними помогают родители. Поэтому у Лары есть возможность пытаться устроить свою личную жизнь, бегая на свидания с ухажерами.

Я запоздало вспоминаю, что именно на одну из таких встреч подруга собиралась сегодня вечером, поэтому ей явно будет не до меня с моими трудностями.

Звонить и тревожить маму в таком состоянии – гиблая идея. Во-первых, я с ней уже связывалась сегодня днём, а, во-вторых, я точно знала, что мама расстроится, и будет во всем винить меня, как обычно приняв сторону Толика.

«Агата, брак и семья держатся на мудрости женщины. Мужчины могут плутать, ошибаться, но они должны всегда чувствовать тепло и уют рядом со своей женой».

Может, мама и права, но сейчас я меньше всего нуждалась в её нотациях. Мне надо побыть наедине со своими мыслями, справиться со своей душевной болью, проанализировать и понять, когда всё пошло наперекосяк.

И именно из этих раздумий меня выбило столкновение с юным велосипедистом.

– Девушка, а, девушка! Сигаретки не найдётся? – вздрагиваю от того, что страшный сиплый голос звучит совсем близко.

Успев ощутить неприятный запах, поворачиваю голову на звук и сталкиваюсь с расфокусированным взглядом пожилого мужчины.

По его внешнему облику и специфическому амбре нетрудно догадаться, что он, скорее всего, бомж, и мне стоит, как минимум, опасаться, но я даже не отодвигаюсь подальше. Сейчас мне настолько всё равно, что я отрешённо вступаю с ним в диалог. Надо же как-то отвлечься от нескончаемого потока слез.