Аля Кьют - Цена свободы

Однако наличие голоса Салманов, похоже, принял за согласие. Он встал вместе со мной, даже не покачнувшись.

– Куда? – прохрипела я, продолжая давиться смехом.

– В спальню, – ответил Кирилл. – Очевидно, я буду трахать тебя всю ночь, и завтра ты не сможешь ходить. Моя сладкая непослушная девочка.

Салманов уложил меня на кровать, нависая сверху. Я заерзала и почувствовала, что он более чем готов исполнить свою угрозу. Такое наказание меня не пугало ни капли.

– Кажется, ты сказал, что завтра поедешь на встречи один? Зачем мне ходить?

Кирилл рассмеялся.

На этот раз все было медленно. Он помог мне избавиться от платья и белья, а я сняла его галстук, и рубашку. Кирилл покрывал поцелуями мое тело, гладил руками, дул на горячую кожу, а потом снова двигался. То быстро, то медленно. То выколачивая из меня стоны, то снова заставляя просить больше, еще. Он был везде, всем моим миром, всеми моими чувствами.

Не помню, сколько раз я кончила в эту ночь. После третьего я была едва ли в сознании, хотя и продолжала просить и гореть. Уже засыпая, я вспомнила о правилах и гигиене, стала подниматься, отчаянно моргая, чтобы не вырубиться.

– Куда? – рыкнул Кирилл лениво.

–В душ.

– Нет,– кратко и категорично выдал он, прижав меня к себе, уткнулся носом мне в шею, шумно вдохнул.– Ты пахнешь цветами после салона и мной после секса. Я не знаю, что мне нравится больше. Не надо душа. Спи.

– Я буду мешать тебе. Здесь есть еще спальня.

– Спи тут, Дарина.

А меня уже понесло.

– Тебе ведь не нужно за мной присматривать, я могла бы…

– Боже, я должен обязательно приказать, чтобы ты унялась? Ты спишь со мной. Здесь. Сколько можно спорить? – разозлился он.

Я сжалась, но больше по привычке. Он ведь сам придумал эти правила. Чего теперь рычать?

– Хорошо, Мастер, – улыбнулась я, теснее прижимаясь спиной к его груди.

Мне действительно никуда не хотелось уходить сейчас.

– Дарина, – позвал он спустя минуту, снова вырывая меня из дремы. – Я не злюсь на тебя больше. Ты прощена, девочка.

Я моментально проснулась. Горло сдавило. Господи, я же не буду плакать, правда? Это так глупо. Но, кажется, вместе с этими словами Кирилла пришло не только его прощение. Я сама себя простила. Облегчение накатило мощной волной, выпуская умиротворяющую эйфорию.

Я накрыла ладонью руку Кирилла, которую он перекинул через меня, поднесла его пальцы к своим губам, поцеловала.

– Спасибо, Мастер. Вы очень добры ко мне.

Я почувствовала, как его губы, что прижимались к моей шее, шевельнулись в улыбке.

– Не более, чем ты того заслуживаешь, маленькая. Спи.

Не смея нарушить приказ, я погрузилась в блаженный отдых.

Меня разбудил шорох. Я приоткрыла глаза и увидела, как Кирилл набрасывает рубашку. Он стоял ко мне спиной, но моментально среагировал. Словно радар сработал на мое пробуждение.

– Привет, – Кирилл присел рядом, застегивая запонку.

– Привет, – отозвалась я, а глаза закрылись снова. – Я провожу тебя.

Салманов мягко рассмеялся.

– Ты спишь, малышка. Отдыхай. Я оденусь в гостиной, не буду тебе мешать.

– Ммм, – только и ответила я. – Не буду спорить.

– Неужели, – усмехнулся он, поцеловал меня в висок и вышел.

Я сразу заснула снова. Очнулась ближе к полудню и пыталась вспомнить, во сколько же мы угомонились, если я так долго дрыхла. Не смогла. Очевидно, под утро. Поерзав, я поняла, что – да. У меня действительно все болело после ночного марафона, но я ни капли не жалела. Ходить могла, но не хотела. Наверно, еще полчаса валялась, хихикала сама с собой как дурочка. Вспомнив наставления Кирилла, заказала завтрак прямо в номер, есть стала прямо в постели.

Оказывается, к хорошей жизни так легко привыкнуть. А Женька хлебает баланду и спит на нарах. Сердце сжалось, но я запретила себе страдать. Брату не будет легче от моего самобичевания. Я всегда старалась действовать, а не лить слезы попусту. Адвокат Кирилла сказал, что слушание через две недели. Он давал хороший прогноз, и я решила сосредоточиться на мысли, что Женьку отпустят до суда, а потом обязательно оправдают.

Если уж Кирилл лично взялся за мои проблемы, уверена, они будут решены.

Не знаю, откуда у меня взялась такая уверенность, но Салманов теперь казался настоящим Дедом Морозом.

Кирилл позвонил, когда я завтракала.

– Ешь? – тут же спросил он, уловив жевание в моем «алло».

– Завтракаю, – призналась я честно.

– Хорошо живешь, принцесса, – хохотнул Салманов. – А я вот уже железки потягал и успокоил двух неприлично богатых нефтяных магнатов. Остался еще один.

– Уф, не вспотел?

– С железками – немного, но в том и суть.

– А с магнатами?

– Детка, что за намеки? Мне съездить к Артуру за плеткой?

– Ха-ха-ха, – изобразила я веселье. – Но ты же сам сказал, то они неприличные. Хотя кто может быть неприличнее и богаче тебя? Это фантастика.

– Лесть засчитана, детка. Только не злоупотребляй этим приемом.

– Я учту, ага.

– Ты как сама? Болит?

– Угу, немного.

– Дарина, – рыкнул он.

– Ну, да-да, я с трудом встала и все еще валяюсь. Ноги сходятся с трудом.

Салманов довольно засмеялся.

– Отлично. Так и должно быть.

– Ах ты… – я прикусила язык, чтобы не наговорить лишнего, а то ведь и правда одолжит у Артура плеть.

– Будь готова к пяти часам. Оденься удобно, собери вещи. Мои – тоже. Прокатимся по городу, а потом сразу на поезд.

– Спасибо, Мастер. Будет сделано, Мастер.

Я едва сдержалась, чтобы не чмокнуть его в трубку. Черти что!

Кирилл снова хохотнул и быстро попрощался. Я бросила телефон на кровать, краем глаза взглянула на себя в зеркало. Растрёпанная, помятая, но бесконечно счастливая с сияющими глазами. Меня не пугает это чувство. После всего, что произошло, я как никогда понимаю слова какой-то просветленной знаменитости.

Счастье – это не абстрактное и не материальное. Счастье – это я сейчас. Сей-час-я. Счастье! Сегодня, здесь, в этот момент.

Я держусь за ощущения невесомости и блаженства, продлевая его на несколько часов, сдабривая предвкушением, ожиданием праздника. Когда Кирилл заходит в номер, я встречаю его чемоданами и улыбкой. Он сразу же улыбается мне в ответ, обнимает за плечи и ведет к лифту. Я не бог весть какой эксперт, но, кажется, счастье заразно, и мой суровый доминант буквально светится изнутри.

– Казань совершенно невероятная в темное время суток, – проговорил Кирилл, едва мы сели в машину. – Рус, прокати нас по всем огонькам, пожалуйста.

– Не вопрос, Кирилл Олегович, – гортанно ответил наш водитель. – Могу и экскурсоводом побыть.

– Хах, спасибо, но я уже и сам могу.

– Да, вы почти свой, – согласился Рустем, не раздумывая.