Моник Ти - Домашняя

– Спрашивай, конечно.

– Куда ведёт та дверь?

– Кладовка советских времён. Она уже была, когда я сюда переехал, ― ответил Альберт, не задумываясь.

– Покажешь, что внутри? ― спросила Гюнай. Альберт просунул руки под её бёдра и слегка приподнял её ноги, второй рукой начал ощупывать попку.

– Покажу как-нибудь, ― с весёлой ухмылкой обещал Альберт. По его лицу можно было подумать, что там хранится целый клад секс-игрушек. Конечно, Гюнай стало ещё более любопытно, чем прежде.

– Когда покажешь? ― уточнила Гюнай.

– Надо ключи найти, не помню, куда их забросил.

Он пощупал вторую сторону её попки, а потом неожиданно отпустил её ноги и лёг рядом, глядя в потолок.

– Я думала, что там хранятся какие-то вещи.

– Какие-то вещи и хранятся, но ничего важного, ― ответил Альберт.

– Ясно… а я всё гадала, что за этой дверью. Думала, может компьютерная.

– У меня нет компьютера, ― сразу же сказал Альберт, ― компьютер только у богатых.

– Вовсе нет, ― усмехнулась Гюнай, ― сейчас компьютеры почти в каждом доме.

– Но не в моём.

– Но у тебя есть кондиционер, ― подметила Гюнай, ― он тоже только у богатых людей.

– Кондиционер мне с квартирой достался,― объяснил Альберт, ― а так да, дорогое удовольствие. Из-за него счета за электричество просто бешеные приходят.

– Тогда почему ты его постоянно включаешь? ― спросила Гюнай. Она легла на бок и облокотилась на одну руку, посмотрела на него с удивлением.

– Потому что люблю прохладу. Прихожу домой после работы и хорошо, замерзаешь жарким летом.

Альберт усмехнулся и тоже повернулся в её сторону.

– Это стоит того, ― уверенно добавил Альберт, ― ну а так, я бы не стал покупать кондиционер. Установка дорогая, да и сами недешёвые. Повезло мне с квартирой, в общем.

Гюнай улыбнулась. Они ещё некоторое время поговорили о его квартире, а потом уснули в обнимку. Гюнай так и не услышала внятного ответа, что же находится в той кладовке. Её любопытство осталось неудовлетворённым.

***

Спустя пару дней, как обычно, Альберт пришёл с работы и пошёл ужинать. Гюнай сидела рядом и ела за компанию, хотя и не была голодной.

– Чем ты занималась в моё отсутствие? ― неожиданно спросил Альберт.

– Да так, ходила туда-сюда, готовила, телевизор смотрела.

– Почему полы никогда не моешь? ― пожаловался Альберт.

– Не знаю, помою ещё, ― с безразличием ответила Гюнай и начала оглядываться, ― итак чисто, вроде.

– Мой, ― важно сказал Альберт.

– Ладно, хочешь, завтра помою?

– Ковры подмети и сверни в рулон, под ними тоже помой, ― разъяснил Альберт.

– Хорошо, если получится, сверну,― обещала Гюнай.

– Почему не должно получиться? Ленишься? ― сразу же предположил Альберт. И он сказал это с явным недовольством в голосе, будто сердился на неё заранее.

– Большие ковры бывает сложно поднять, и чаще всего они мебелью придавлены.

– Ты пришла ко мне в гости прибраться? ― с недовольством спросил Альберт. Гюнай нахмурила брови и посмотрела на него. Вообще не понимала, к чему он это сказал, и почему сердится?

– Нет.

– А что тогда гадаешь, где и чем придавлено?

– А почему ты ругаешься? ― обиженно спросила Гюнай.

– Потому что ты ничего не делаешь, целыми днями прохлаждаешься.

– Ты поругаться хочешь?

Альберт торопливо допил чай и встал из-за стола, а на её жалобный вопрос отвечать не стал.

– Завтра помой везде полы, ― приказал Альберт. Гюнай посмотрела ему вслед и предосудительно помотала головой, ничего говорить не стала. Ей было обидно, что он набросился на неё на ровном месте, просто взял и начал ругаться. А ведь вечер нормально начинался. Он пришёл с работы, мило улыбнулся и поцеловал её, и вдруг проявляет недовольство.

На самом деле Альберт подустал от семейной жизни. Всё оказалось не так, как он себе представлял. Изначальный восторг прошёл. Ему хотелось чего-то нового в отношениях и в сексе, но перейти к следующему этапу её «воспитания» он не решался. Вот и злился на самого себя и на неё заодно. Уж слишком быстро Гюнай согласилась сидеть дома взаперти. Он думал, что она будет более яро этому сопротивляться…

На следующий день Гюнай, как и обещала, убиралась. Делала всё, как велел Альберт. Сначала ковры подметала и сворачивала их в рулон, а потом уже мыла полы. Так она сделала в прихожей, в коридоре, которая ведёт на кухню, и в своей комнате. А вот в гостиной возникли сложности. Там находился большой ковёр, который был обставлен мебелью. На нем стояла его кровать, кресло и журнальный столик. Гюнай попыталась сдвинуть кресло, но оно оказалось слишком тяжёлым. Плюс ко всему, она уже вымоталась, пока делала уборку в других комнатах. Она и сама не поняла, почему гостиную оставила на последок. Видимо, потому, что это самая большая комната в квартире, и ― его комната. Тем не менее, так получилось, и качественно помыть в его комнате у неё не получилось.

– И так сойдёт! Кто заглядывает под ковёр? ― подумала Гюнай. И она не стала мыть под ковром. Хотя, где могла, подогнула края ковра и помыла. Сдвигать мебель тоже не стала, за исключением журнального столика.

Возвращение Альберта она ожидала с некоторым волнением. Но это потому, что она сжульничала, когда мыла полы. И она считала, что правильно поступила. Это нелепо двигать мебель, чтобы вымыть пол под ковром, который снова будет постелен туда же. К тому же, под ковром пол всегда кажется чистым. Впрочем, это она так думает и с этим можно поспорить.

– В квартире пахнет свежестью, ― довольным голосом сказал Альберт, как только вошёл и поцеловал жену.

– Я вымыла полы, как и обещала, ― торопливо ответила Гюнай. Она чуток отошла от него, но взгляда от мужа не отводила. Будто ожидала, что он догадается о её обмане. А ведь он прихожую ещё не пересёк…

– Молодец, я люблю чистоту, ― сказал Альберт. Он повесил свою сумку на крючок и принялся запирать дверь на замок. Она уже привыкла к тому, что он вынимает ключи из замочной скважины и прячет к себе в карман. Учитывая то, что он рассказал ей такую историю с его бывшими друзьями, ей было стыдно спрашивать его, почему он так делает. И всё же, ведь не обязательно вытаскивать ключ из замочной скважины. Для того, чтобы никто не вошёл, достаточно лишь запереть дверь.

– А почему ты всё время убираешь ключи в карман? ― неожиданно спросила Гюнай.

– На всякий случай, ― ответил Альберт. Он всё-таки убрал ключи в карман и шустро снял свои ботинки.

– Иногда мне кажется, что ты боишься, что я уйду, ― с недовольством сказала Гюнай.

– Конечно, боюсь, ― быстро ответил Альберт, ― мы ведь уже это обсуждали.

Гюнай не хотела говорить ему, что уже не очень верит в его историю. А вдруг никакого Валеры не существует и он всё это выдумал, чтобы держать её в узде? А ведь она добровольно согласилась сидеть дома взаперти. Скоро уже будет неделя их совместной жизни, а она ещё ни разу никуда не выходила. Как вошла в эту квартиру, так и сидит безвылазно. И никакой Валера не объявлялся…