Александр Коренюгин - Праздничный коридор. Книга IV

– Какие выгоды, – на лице Павла явно обозначилось недоумение, – не нужны мне эти выгоды. Я помню, как меня в тюрягу засадили, а там били и издевались. Ты это выгодами называешь? Швабра Ксюшка тоже тогда говорила, что я с головой не дружу, мол, больная у тебя, Павлик, душа и психика. Да, больная, а как дело дошло до разборок с милицией, то меня арестовали и упрятали за решетку. А там… Даже вспоминать больно. И мои болезни следаки во внимание не приняли. Если бы не Левон, то не знаю на каком свете я бы сейчас находился: на том или на этом, рядом с вами. Такие вот, выгоды.

– Ты, погодь, погодь, – заторопился Василь подстелить обоснование под свои слова, – тогда не было рядом с тобой такого спеца, как я. А нынче все будет по-другому. Я смогу отстоять тебя при любых обстоятельствах. Даже, если ты совершишь уголовное преступление, то мы сумеем добиться оправдательного приговора. Лишь бы я рядом был.

– Даже, если я убийство совершу? – не поверил Павел плохо пахнувшему адвокату.

– Я же тебе толкую, – Василь положил свою руку на плечо Павла, – у тебя есть охранная грамота. Эти твои бумаги из психиатрической клиники, да еще и в руках такого грамотного адвоката, как я, можно смело называть твоей охранной грамотой. Хоть убийство, хоть изнасилование, это твои дела… Верши, твори, что пожелаешь, а я твоя защита, твой адвокат. Все исправим, все подчистим, и тебя вынуждены будут все эти менты и полицаи невиновным признать. Ты мне по-прежнему не веришь?

– Похоже, что верю, – отозвался Павлик и на несколько шагов отошел от Василя.

Очень уж неприятный запах источал этот неряшливый человек. Но речи вел приятные, ласкающие душу Павла возможной ненаказуемой вседозволенностью и новыми приключениями интимного характера. Разговор этот состоялся несколько дней назад. Павел запомнил его практически дословно и с учетом собственных соображений о своей избранности строил планы на будущие события личной жизни в поселке Приморский.

В один из дней крымского лета, с самого раннего утра Сервер широко, торопливо шагал, спешил на очередную встречу с племянником. Собирался с ним поговорить про опекунство, но это по дороге. Сегодня он планировал показать Павлу свои самые заветные и любимые места. Нет в поселке человека, который бы знал все тайны побережья моря. А Сергей не тоько знал, но и бывал там. Его дед по материнской линии брал внука в компанию, когда навещал заветные места, но при этом просил сберечь тайну. Главная его тревога, была в том, что набегут люди и помнут, затопчут, разнесут по своим закуткам всю первозданную красоту. Павел, правда, не из их рода, пришлый, но вполне заслуживает увидеть красоту заветную. Пусть увидит все своими глазами и поймет, что счастье можно обрести только здесь, в Крыму, рядом со своим дядей Сергеем.

Павлик ждал своего дядю возле спуска к морю. Одет он был в короткие шорты и майку.

– Ты почему так легко одет? – первым вопросом дядя обозначил свою заботу о племяннике, – Мы с тобой сегодня поднимемся в горы. Разве я тебя не предупреждал? Горы, с ними шутки плохи. Там склоны поросли колючими кустарниками и лианами. Поцарапаешься, а тебе оно надо? Может, вернешься домой да переоденешься?

Павлик отрицательно покрутил головой.

– Ну, тогда смотри, потом не говори, что я тебя не предупредил, – голос Сергея дрогнул отеческой заботой, – или сегодня в горы не пойдем? На море скупнемся, на пляже полежим. А горы подождут. Другим разом выберем денек, и я тебе все свои тайные места покажу. Места я тебе доложу, укромные, заветные. О них никто знать не знает. Увидешь, ахнешь! Так, что, куда путь-дорогу держим? Тебе решать.

– Тогда, давай вот, что, – Павлику нравилось быть первым в их дружбе с дядей, – сегодня купаться в море и загорать на пляже. Посмотрим на девчонок и вкусно поедим. Смотри, что я для нас двоих заготовил.

Павлик тряхнул тяжелым пакетом и направился в сторону пляжа.

– Давай мы с тобой посидим за столиком. Поедим и девчонок подождем. Скоро они появятся. Я тут одну себе присмотрел, блондиночка такая, буду с ней договариваться. Но ты смотри, чтобы Левон ничего не узнал. Будет мне мозги полоскать. Он мне к девчонкам и близко приближаться запретил. Все не так, да не эдак. Если что заметит, так он сказал, то немедленно меня снова отправит в больницу. Гад он все-таки. Ненавижу! Из дома выпускает только под твоим надзором. А самостоятельно ни шагу. Хоть гулять, хоть по делам, все под надзором. Как он меня достал! Когда-нибудь придушу гада!

– Успокойся, не горячись. Поостынь маленько! Все продумано – обрадовался Сервер, – давай мы с тобой вместе от Левона избавляться будем. Мой друг Василь, грамотный юрист-адвокат подможет, если надо будет. Сам-то я с законами не совсем знаком, а вот, Василь, на коротком поводке эти законы держит. Говорит, в случае нужды, ну, если подмога понадобится, то он и ментов, которые из его друзей, подключит. Так что? Займемся?

– Займемся, – у Павлика интересом загорелись глаза, – только ты мне сначала объясни, что я с этого иметь буду? Меня сейчас содержит Левон и его брюхатая телка, а если я откажусь от него, то с чем останусь?

– Останешься, останешься! С добром останешься, – заторопился Сервер, – Смотри, вот все это – дворец, имущество внутри, пляж и прочее принадлежало твоей матери, а ты ее наследник. Значит, ты получишь в пользование все ее богатство. По всему видать есть еще и деньги. Может в банке, может где еще. Разбираться надо. И все это твое. А Левон тебя обокрал и себе все присвоил. Василь говорит, что право у него такое. Опекун он твой, потому все и присвоил.

– И как же все мне получить? – в голосе Павла звучал явный интерес.

– Я об этом и толкую. Мы с тобой напишем два заявления о том, что меняем для тебя опекуна. Был Левон, стал Сергей. Левон тебе чужой человек, а Сергей – дядя родной. Все у нас получится, – Сервер свои слова подтвердил резким взмахом руки, – Перепишем все на тебя и вместе заживем! Богато, как белые люди заживем.

– Да я не возражаю. Я только – за! Но как все это устроить? Я боюсь Левону перечить, зашибет до смерти. Он такой, – Павлик не верил в перспективу своей богатой жизни и свободы от Левона, – Заявление-то я под диктовку напишу, а куда его нести, я не знаю. Нет, не получится у нас от Левона избавиться.

– А, я знаю, – ободрил племянника Сервер, – Василь поможет написать, а уж затем сам и в милицию доставит. Своим дружкам поручит, и те все сами сделают. Я ему обещал за его пособничество деньги хорошие заплатить. Так он стараться будет. Так, что, по рукам?

– Я согласен! Конечно, согласен, – у Павлика на щеках проступили розовые пятна счастья, – только условие есть одно. Это дело начнем не сегодня, а с завтрашнего дня. Я сегодня девчонку хочу уговорить, и полюбиться с ней, а уж завтра, да, бумаги будем писать. Так, что? Ты согласен?