Мария Абдулова - Не шути со мной, Рыжая

– Тшш, Рыжая, – уверенно проговорил мужчина, осторожно взяв её за руку, и чуть наклонился, заглядывая девушке в глаза. – Что произошло? Расскажи по порядку.

Аня сглотнула, осознав, что её бьёт крупная дрожь от испуга и холода только после того, как ощутила его тёплые пальцы на своих ледяных. Её даже уже ставшее привычным прозвище “Рыжая” не обидело, а, наоборот, скорее успокоило, потому что это обращение – единственное в настоящий момент, что позволило не потерять окончательно связь с внешним миром и не сойти с ума от переживаний и сильного страха, который она, кажется, испытала впервые в жизни. Лебедева моргнула несколько раз, собираясь с мыслями, а затем, не придумав ничего лучше, достала из кармана телефон с включённым на экране видео и молча протянула Дмитрию. Тот, к Аниному счастью, понял её без слов и, загрузив видео, до последней его секунды не отрывал от экрана взгляда. Звук записался с помехами и посторонним шумом, а вот картинка, как говорится, не подкачала.

– Пупсик, что это? – Белла затрясла мужчину за рукав пальто. – Котик, объясни, я не понимаю…

“Пупсик” молчал и объяснять что-либо Уваровой не собирался. Посмотрел видео во второй раз и поднял глаза на замершую напротив Аню, которая, несмотря на своё состояние, заметила, как у него ни один мускул на лице во время просмотра не дрогнул. Серьёзный, собранный и уверенный в себе, будто не он полтора часа назад от похмелья морщился.

– Белла сказала, что моя записная книжка в кабинете, – неожиданно для себя самой начала Лебедева подрагивающим голосом. – Я уже забрала её и хотела уходить, но… Потом голоса услышала, – сглотнула, пытаясь восстановить события по порядку. – Разговор непонятный про… Про то, что дома никого нет, про деньги, герыч… Я на балконе спряталась, а они зашли и… – девушка вытянула из кармана пакетик, о содержимом которого она предпочла бы не знать, и протянула мужчине. – А потом, когда они ушли, я нашла вот это… Один из них в нижнем ящике стола к верхней стенке скотчем приклеил, а второй с бумагами что-то на столе делал…

Дмитрий забрал пакетик и с задумчивым видом его осмотрел, а потом снова на Аню взгляд перевёл. Руку её, наконец, отпустил и достал из кармана пальто телефон. Набрал номер, не глядя на экран, продолжая смотреть на Лебедеву и совсем не обращая внимания на всё так же не понимающую ничего Беллу, и спокойно проговорил, когда дождался ответа:

– Вася, началось. Да, Потапов. Приезжай и Лёню вызвони. Без него не обойтись. Жду.

Аня едва ли не с открытым ртом ловила каждое слово “Пупсика”, словно это могло ей что-либо разъяснить, но короткие фразы этому никак не способствовали. Смотрела на него, не пытаясь скрыть надежду, что совсем скоро этот ужас, который её не должен был касаться, кончится. Ведь Дмитрий большой и сильный. Он должен уметь решать проблемы на лету, тем более, кажется, он их ожидал и… Пусть уже поскорей её из этого кошмара вызволит. У неё уже сил нет на ногах держаться.

– Белла, проводи Аню на кухню. Сделай ей чай, дай валерьянку или ещё что-нибудь… – словно прочитав её мысли, приказал мужчина тоном, не терпящим возражений.

– Я? – возмутилась Уварова, но встретив предупреждающий, почти что угрожающий, взгляд, от которого у Лебедевой внутри вновь всё перевернулось, спорить не решилась.

Женщина, проворно подхватив Аню за локоток, повела её на кухню, где, усадив ту на стул, принялась бестолково ходить от шкафчика к шкафчику, громко цокая каблуками по полу. У Лебедевой же к этому моменту ноги слушаться перестали совсем, и она, пока шла от крыльца к кухне, запиналась чуть ли не на каждом шагу и постоянно оборачивалась, встречаясь с серьёзным взглядом Дмитрия, который продолжал разговаривать по телефону и смотрел ей вслед, а когда он оказался вне зоны её видимости, то коленки вовсе подкосились и, если бы не стул, оказавшийся случайным образом рядом, то точно на пол рухнула бы. И вроде никогда не была такой чувствительной барышней, старалась по жизни идти с трезвым умом и здравым рассудком, но сегодня нутром чувствовала, что вся эта ситуация, в которую ненароком попала, серьёзная, даже скорее, опасная, и трезвого ума хватало лишь на то, чтобы не начать лить слёзы, когда начался “отходняк”. Смотрела на Беллу, которая словно впервые свою кухню видела и не с первого раза смогла даже чашки найти, и мысленно уговаривала саму же себя успокоиться и, как выразился бы в данной ситуации дедушка, отставить панику.

Получалось с переменным успехом. Сидела всё так же в пуховике, несмотря на отопление в доме, и тряслась то ли от того, что замёрзла сильно, находясь долгое время на балконе, то ли потому что организм так на стресс реагировал. Уварова на неё внимания не обращала, лишь только после того, как спустя какое-то время буквально сунула ей пузатую кружку с горячим чаем в ладони, задумчиво проговорила, нахмурив брови:

– Дима, будто чувствовал, что здесь что-то происходит, когда меня с концерта домой сорвал…

А после всё внезапно закрутилось и завертелось. В доме появились незнакомые люди, полиция, а окна разукрасились разноцветными всполохами от мигалки, что мерцала на полицейской машине. Ей задавали вопросы, просили с точностью вспомнить, что именно несколько часов назад произошло и расписаться в различных документах. За всей этой суматохой Аня даже не сразу заметила Дмитрия за спиной, который стоял, сложив руки на груди, подобно стене, невозмутимый и спокойный, молча наблюдая за происходящим и за ней в частности. А когда её спросили, кем она Дмитрию Александровичу Лебедеву (они всё-таки оказались тёзками по фамилии) приходится, и девушка вполне искренне ответила, что никем, то сотрудник, опрашивающий её, посмотрел с явным сомнением во взгляде, но комментировать под тяжёлым взором “Пупсика” не решился.

И только спустя несколько часов, после того как все процедуры были соблюдены, а понимания ситуации у Ани, как не было, так и не возникло, её, наконец, отпустили домой. Но на своей машине ей ехать не разрешили, Лебедев командирским тоном заявил, что отвезёт сам, а её автомобиль поедет следом, только за рулём будет один из его людей.

– Рыжая, ты на ногах не стоишь, поэтому не спорь даже.

А она и не собиралась. Чувствовала себя так, будто по ней каток проехался туда-обратно несколько раз, поэтому лишь кивнула благодарно, когда мужчина перед ней пассажирскую дверь распахнул.

Ехали молча. Каждый думал о своём. Аня, откинувшись на спинку кресла, полуоткрытыми глазами следила за огнями, мелькающими за окном, а Дима внимательно смотрел на дорогу, изредка бросая на свою неожиданную спасительницу задумчивые взгляды. Лебедева их чувствовала, но реагировать не собиралась. По крайней мере, сегодня.