Ирен Беннани - If you get me – 12.07.20. Если ты достанешься мне

Прошло несколько дней, с тех пор, как Людмила вернулась домой. Немного придя в себя, после знойного дня на пляже, Людмила приготовила свежезаваренный чай, на кухне запахло с жасмином, ей нравилось утолять жажду чаем с ароматом цветов. Вскоре с работы вернулась и Джейн, доверительная обстановка за чашкой чая с приятной вечерней прохладой, располагала и к разговору и к откровению.

И в одну из таких минут, в окружении материнских забот, в гармонии вечера и покоя, дочь призналась ей в том, что сильно её беспокоит, поделившись своим состоянием, как оказалось, что после разрыва её отношений, она ощущает грусть и томящее одиночество.

– Наверно, теперь ничего не изменить? – спросила она, глаза блестели от слёз.

– Ну, почему же, не изменить, Джейн, нельзя опускать руки! – воскликнув в сердцах, Людмила продолжила: – У людей, всегда есть возможность поговорить. Вопрос совершенно другой, в понимании: Хотят ли, эти люди, разбираться между собой, отбросить обиды, сесть вместе и поговорить обо всём, быть откровенными. Да и ты могла бы ему позвонить?

Людмила посмотрела в широко открытые глаза дочери, которые словно, искали поддержку, – Конечно, я помогу тебе, Джейн, попрошу твоего близкого друга к нам зайти, поищем тому подходящий повод, ну…, договорились?

– Спасибо, мамка моя, знаю, он тебе не откажет, я не могу и представить, как бы всё обернулось, не будь тебя рядом!

– Не волнуйся, мой ёжик, – с лаской в голосе пропела Людмила, одновременно гладя её, проведя вдоль светлых дочерних волос, залюбовавшись утончённостью черт лица и хрупкой девичьей фигурой. Теперь она вновь обратилась с нежностью к Джейн, стараясь её успокоить, – я постараюсь, всё решено; я с ним созвонюсь, – пообещала, дочь утвердительно кивнула ей головой. – И, сразу, предложу зайти его к нам, надеюсь, он согласиться на такой вариант, когда ты вернёшься с работы, так как он тебе?

Соглашаясь, с улыбкой, как будто пряча глаза, пролепетала: – Подходит!

Успокоившись, Джейн ушла спать, оставив её одну у настежь открытых окон, внимающей штормящему, в тёмной дали морю, с его еле уловимыми звуками, бурлящей волны. До пятого этажа доносились приятные слуху раскаты, проникая из издалека, словно громады чёрной воды нашёптывая, что-то хотели сказать.

В одиночестве, она занялась самоедством, обвиняя и укоряя себя за происходящее с дочерью, признавая неправильность выбранных целей, не понимая, как это её угораздило довериться этому человеку: «Ну, почему я не могу пригласить детей в Москву и что он за человек, этот Владимир! Кроме столичных связей, у него не одна квартира но, там всё не для меня, ему безразлична и судьба моей Джейн.

Ах, ну, да и в этой единственной, где мы и живём здесь, мы в зависимы Камиллы, я даже не могла оформить в ней временную регистрацию, всё, что связано с ней, в том числе и сама квартира, бросается к ногам его дочери, как и он сам.

Чего не сказать о его приятеле, Алевтины; семья одного из её сыновей занимает квартиру его коллеги Владимира, – а, что же, касается моих дел то, другой из его приятелей, холостяк, помог мне, с оформлением столичной регистрации в одной из его квартир.

Кошмар, с кем я связалась? Тем более, зная какой способный и образованный парень у Джейн и как молодой паре проблематично выживать в межсезонье, с неминуемым отсутствием стабильного заработка. Однако я оказалась не способной помочь своей дочери и чему теперь удивляться когда «семейная лодка Джейн тонет, натолкнувшись на рифы и камни, словом на быт и отсутствие денег».

К большой радости, дочь со своим парнем возобновили свои отношения, вскоре они помирились, и душа матери успокоилась. Теперь нередко, освободившись от мелких домашних хлопот, Людмила уходила на пляж, проводя у моря свободное время. Временами, ей нравилось забрести подальше от всех, от надоевшего люда в Москве, от шума людей впритык отдыхающих, друг возле друга, почти пробегая мимо людей, загорающих в тени навесов как скопленье тюленей, лишь мимолётно окинув распластанных на шезлонгах.

Проворно, соскользнув с бетона набережной на камни, прибавляя шаги по галечной полосе в сторону дикого пляжа, чтобы вдали от всех погрузиться в прохладу волны, совершать заплывы, любоваться яркими склонами гор. Наблюдать, как зелёная даль неспешно меняет цвета, с зеленой лазури на фиолетовые, вглядываться в тона дальнего плана, в прищуре глаза и замечать, как скалы вдали меняют оттенки, плывущие в жаре перспективы.

Вечерело. В раскалённом воздухе, сливались нечёткие очертания, призрачные силуэты сиреневых гор с бирюзой моря. Ветка полотна железной дороги, всё уменьшалась, растворяясь, пока не исчезла совсем. Даль становилась размытыми, большим пятном, тонущим в сизом тумане.

В этих нарастающих сумерках еле заметною точкою, ускользая с берега, неторопливо она направлялась домой: возвращаясь от таинственного творца, терпеливо ваявшего с каждым днём линии тела, оттачивающего фигуру, одаривая лёгкостью.

Проводя дни на природе и на морском берегу, она не стремилась ни к каким встречам, не вспоминая и своего бывшего любовником, оставляя Савву и все минувшие отношения с ним в прошлом, но словно какое- то шестое чувство, твердило ей, что он уже здесь, на отдыхе.

В один из вечеров, она спустилась на набережную, чтобы поплавать. В наступающих сумерках, мягкий свет у фонарей отбрасывал тени, морские просторы словно манили к себе: «Вот, скоро взойдут первые огоньки звёзд, следом созвездия, Стрельца, Лиры, Большой, Малой Медведиц…». Над морем наблюдался закат, берег покидали колонии чаек, казалось, пляж опустел, дойдя до причала, Людмила остановилась, сначала бросила пляжную сумку, затем принялась раздеваться.

[1] Музее Востока – музей располагается в доме Луниных на Никитском бульваре в Москве, Материал из Википедии – свободной энциклопедии. [3] О ле промесес – Обещания – Криминальная мелодрама «Les promesses – Обещания».

Автора: Ирен Беннани

– Ты давно уже здесь?

Людмила узнала голос мужчины, тут обернулась к нему:

– Примерно неделю.

Савелий:

– Почему ты мне, не звонишь?

Она отшутилась:

– Ждала, когда похудею.

Иронично ответив, взглянула на Савву, отметив, как лицо его потускнело; кожа с каким-то желтоватым оттенком, а некогда стройная фигура обрюзгла.

– Смеёшься, впрочем, ты так всегда…, в твоём стиле. Русалка, красивая – этого у тебя не отнять, – провел по её руке и вкрадчиво и как всегда умело принялся «плести свои сети»:

– Не представляешь, сколько здесь симпатичных «кобылок» но, разве они могут сравниться с тобой, знаешь, я всё искал тебя, все глаза проглядел.

– Неужели?

А он с упрёком:

– Тебе ли, понять, как я ждал, я даже подумал, что ты уже не приедешь.