Оксана Волконская - По острию любви

– Если тебя оставить наедине с сантехником, я боюсь, что не оправдаюсь перед приятелем за покалеченного работника, – усмехнулся Ярослав. – А еще мне придется спасать тебя от соседей, жаждущих мести за разрушенный дом.

– И ничего он не разрушен, – возмутилась Лаврецкая. Вечно она виновата во всех грехах. Но она ведь не нарочно!

– Будет, – лаконично отозвался Яр. – К тому же, мне надо с тобой поговорить по поводу работы. Так что тебе от меня сегодня не отвязаться.

Как будто она хотела! Отвязаться…Хм… Какое интересное слово… Инга попыталась остановить свое воображение, которое представило Яра в связанном виде. И почему-то с яблоком во рту. Да, что-то с ее фантазией определенно не то. Стоп! Яблоко! Его ведь надо будет покормить! Так, а что у нее есть в холодильнике? И сможет ли она приготовить из этого что-то пристойное? Сложный вопрос. С кулинарией Инга была даже не на «вы» – на очень уважительное ВЫ крупным шрифтом с инициалом – заглавной буквой, украшенной сложным орнаментом. И даже этот орнамент был для нее проще, чем приготовить ту же яичницу. Обычно Ингу спасали полуфабрикаты или пригляд Василины. В одиночестве девушка умудрялась что-то испортить.

В голове всплыла новая сцена – отравленный Ярик, которому она таскает в больницу апельсинчики, а он выпрыгивает в окно, чтобы сбежать от нее. Нет, с воображением определенно надо что-то делать. Может, ей книжки писать, какой-нибудь фэнтезийный роман?

– Инга? Ты куда улетела? – вырвал из очередной фантазии голос Ярослава. М-да, странная у нее какая-то любовь, предмет обожания рядом, а она ерунду представляет. И почему в воображении Яр вечно от нее страдает? Она вроде уже выросла, а детская привычка придумывать им с братом пакости осталась. Нехорошо. Надо с этим что-то делать.

– Да я просто задумалась, – мило улыбнулась она.

– Когда ты просто задумываешься, людям пора начинать прятаться по углам, – хмыкнул Строганов.

– Хватит из меня какого-то демоненка делать, – деланно надулась Инга. Как смешно бы это ни было, но подобная слава ей льстила. Хотя иногда хотелось побыть милой и домашней девочкой. Редко удавалось, практически никогда, но сегодня она попробует.

– Никаких демонов, – отрицательно покачал головой друг. – Зачем же ведьму обижать?

Вот зараза! Но такие разговоры были приятны, что ж скрывать. Слишком хорошо он ее знал. Пока они спорили, подъехали к дому Инги. Поднявшись в квартиру, Яр как ни в чем не бывало отправил Ингу переодеваться, мотивировав, что в деловой одежде ей будет неудобно. Заботливый какой. Вот только о своем внимании он сильно пожалел, когда девушка появилась на пороге кухни в коротких джинсовых шортиках, легкой полупрозрачной блузке и с завязанными в два хвостика прямыми волосами. Просторов для фантазии наряд оставлял мало. При этом она умудрялась выглядеть одновременно мило и невинно, как школьница, и соблазнительно. Парень чуть не отправил вновь ее переодеваться, но сдержал себя, не зная, чем в очередной раз мотивировать. Мысленно Яр обругал и себя за реакцию на сестру лучшего друга.

Спас ситуацию пришедший сантехник – Ярослав отправился присматривать за работой. А Инга начала готовить. Она решила особо не мудрствовать во избежание недоразумений – выбрала блюда, которые готовила вместе с Василиной. Быстро нашла в интернете рецепт кекса «Негритенок», замесила тесто (кажется, соль с сахаром не перепутала), нагрела духовку, поставила. Так, теперь горячее. Ну, котлеты-полуфабрикаты она поджарить в состоянии. Они с Линкой это делали и не раз. Вроде, получалось.

Вскоре котлетки размораживались в тарелке. Очередь сковородки – на непригораемой поверхности уже закипало масло. Инга бросила котлеты на посуду и отскочила, чтобы не обжечься брызгающимся маслом.

Что произошло в следующее мгновенье – она и описать не смогла бы. Как не успела и среагировать. От сковороды взвился огромный столб огня, доставший, казалось, до потолка. Что делать Инга не знала. Из груди вырвался то ли вскрик, то ли всхлип, то ли писк. Было страшно, а она даже не могла пошевелиться, чтобы остановить стихию. Лишь в голове пронеслось: «То потоп, то пожар… Почему у меня всегда так?».

Видимо, этот странный звук услышал Ярослав. Он как раз вбежал в кухню, чтобы увидеть опадающий столб огня. И застывшую перед ним Ингу. Строганов с облегчением вздохнул – на первый взгляд, вроде, жива, сажи на ней нет, ожогов – тоже.

– Лаврецкая, ты что, решила устроить себе инквизиторский костер? – нервно сжимая костяшки пальцев, глупо пошутил он. И подошел к ней – девушка не отзывалась. – Инга? – развернул к себе.

Взгляд застывших графитово-серых глаз напугал Ярослава – они были наполнены ужасом и подозрительной влагой. Он даже не хотел думать, что это слезы – боевая сестричка его друга просто не может, не должна плакать. Кто угодно, только не она.

Строганов обхватил ее лицо руками, потом погладил одной рукой по голове:

– Ингусь, ты чего? Испугалась? – в голове мелькнуло воспоминание, что в детстве она даже огонь боялась зажигать при помощи спичек или зажигалок – так боялась обжечься. – Ты не пострадала?

– Все в порядке, – тихо ответила Инга и мертвой хваткой вцепилась в его рубашку и уткнулась лицом ему в грудь. Волей-неволей ему пришлось обнять ее одной рукой, второй отключить газ. Следующие минут пять он провел, успокаивая девушку, гладя ее как маленькую по голове и шепча что-то ласковое. Вот только обычно сильная и собранная Инга никак не успокаивалась. Она не плакала, но все равно дрожала в его руках.

На самом деле девушка пришла в себя где-то через минуту. Конечно, она испугалась этого жуткого домашнего костра, хотя и не до такой степени. Шанс показать себя милой и слабой выпал неожиданно, и не воспользоваться им было грешно. В объятиях Ярослава было комфортно – будто она неожиданно попала домой после долгих странствий. Он что-то рассказывал ей про то, что, наверное, в сковороду попала вода, поэтому и возникла такая реакция у масла. Шептал, что ничего страшного не случилось, что черное пятно на потолочной плитке – это ерунда, все можно исправить. Ей было все равно, просто не хотелось расставаться с этим уютным теплом.

Вот только волшебный миг был разрушен. Ярослав неожиданно потянул носом воздух и заметил:

– Инга… Тебе не кажется, что пахнет чем-то горелым? И это не сковородка.

Ей понадобилась доля секунды, чтобы сообразить и взвыть:

– Негритенок!

Кекс и правда оказался негритенком – черным, как гуталин. И абсолютно несъедобным. А этот противный мужчина, которого она непонятно за что любила, для которого и старалась, смотрел, как она вытаскивала получившееся чудовище из духовки, и ржал, согнувшись в две погибели. На запах горелого и царивший в квартире дым пришел сантехник и спросил, все ли в порядке.