Стелла Кьярри - Мое чужое счастье

– Арина Романовна, я вам ужин принесла, – передо мной ставят тарелку с супом пюре и йогурт.

– О, спасибо! – радуюсь, что про меня не забыли.

– Это, конечно, не "оливьешечка", но… – в палату заглядывает Надежда Анатольевна собственной персоной. Вроде бы она выглядит неплохо.

– Уже на ногах?! – ахаю от изумления.

– А чего лежать? Еще успеется…

– Хотите? – предлагаю ей йогурт.

– Спасибо… – удивленно смотрит. Конечно, у всех нормальных людей вечером банкет планируется. На что ей мой йогурт… – Лучше сама поешь. Да и домой скоро… И так задержалась.

– Что с вами случилось? Мы тут все переживали… – общество Надежды мне приятно. Она излучает тепло. Как мама.

– Немного переволновалась из-за сына. Взрослый, а очевидных вещей не понимает, – подмигивает она.

– Дети – они и в тридцать лет дети, – отвечаю, болтая ложкой в супе.

– Это точно. Невкусно? Может, тебе хочется чего-нибудь?

– Вкусно, – киваю, чувствуя, как по горлу разливается приятное тепло.

– Ты вообще, что из еды любишь?

– Холодец, – выпаливаю, вспоминая, как здорово готовила бабушка.

– Ой, я тоже. Обожаю, – мы начинаем обсуждать рецепты, и я незаметно съедаю все и даже выпиваю йогурт.

– Молодец, Ариночка. Сил прибавилось? – улыбается.

– Да, – посылаю ей ответную улыбку.

– Малыш твой в порядке, я заглядывала. Так что можешь со спокойной душой отдыхать. Телевизор посмотри, книжку почитай, вот, очень интересная и полезная, – дает мне бестселлер «Инструкция к ребенку». – Доступно написано и есть что подчерпнуть.

– Спасибо! С удовольствием прочту, – кладу книжку на кровать рядом. – Надежда Анатольевна… у меня вопрос к вам, личного характера.

– Уж так и личного? – смеется.

– Ну…

– Задавай.

– Вы не знаете, Виталий Тимофеевич…

– Не женат, – быстро отвечает, бросая на меня заинтересованный взгляд.

– Да что вы! – краснею. – Я вовсе не об этом хотела спросить.

Мне так стыдно! Что она про меня подумала… Не успела родить, а уже на чужих мужиков засматриваюсь. Неужели это так заметно? Я же с ним исключительно как с врачом…

– Прости, что смутила. Не хотела тебя обидеть, – накрывает мою руку своей. – Спрашивай.

– Ему не требуются санитарки?

– Вообще, санитарки нужны всегда. А что, у тебя есть знакомая, которая ищет работу? – смотрит проницательным взглядом.

– Да… Очень ищет…

– Дай ей мои контакты. Пусть позвонит. Устроим.

– Хорошо. – Краснею и не решаюсь ей сказать правду. Но во всяком случае, она не отказала. Это уже хорошо.

– Ой, а вот и он как раз звонит. Если хочешь, прямо сейчас спрошу про работу, – смотрит на вибрирующий телефон.

– Нет, нет… – пугаюсь. – Не надо человека нагружать чужими проблемами. Пусть спокойно к празднику готовится.

Она кивает, и извинившись, снимает трубку.

– Как не улетел? Возвращаешься?!

В динамике слышится голос, но слишком тихо.

– Ну… значит, судьба. Сюда едешь? Хорошо, дождусь… Давай.

– Не улетел, – расплывается в улыбке и зачем-то докладывает мне.

– Жаль. Его, наверное, ждут… где-то, – сочувствую.

– Ничего страшного, – перебивает. – Видела, что творится? Метель, погода нелетная совсем. Еще случилось бы чего…

Интересно, что она так за него волнуется?.. Взрослый мужчина, самостоятельный. Может, они все-таки родственники? Впрочем, неважно.

– Умаяла я тебя своими разговорами. Пойду сына встречать.

Киваю. Какой хороший у нее сын, заботливый. Интересно, кто он? Тоже, наверное, врач.

– Вы за него не беспокойтесь. Уверена, он вас любит и все понимает. Просто мужчины иногда склонны совершать опрометчивые и нелогичные поступки.

– Но не всем совершениям можно найти объяснение. Иногда они просто слепы. И наша задача протереть глазки, – смеется.

Мы обмениваемся еще парочкой фраз, и она уходит.

***

Из соседней палаты слышатся звуки новогоднего телешоу. Кто-то из мамаш бурно обсуждает мужей в коридоре, а несколько особо активных устраивают мини-праздник, собравшись в столовой и начав праздновать. Не удивлюсь, что кто-нибудь получил в посылке детское шампанское. А может, и недетское, девушки разные, и правила будто бы не для всех.

– Все отменяется. Не приедет наш гвоздь программы, – слышу голос медсестры.

– Как не приедет?!

– Звонил. У него форс мажор.

– Надо найти другого.

– Где я сейчас возьму? Это заранее делается.

– Значит, сама надевай костюм и ходи по палатам.

– Виталий Тимофеич… Я же девушка. А если врача дежурного нарядить?

– Ему заняться нечем по-твоему? Пусть роженицы подождут?

Интересно, что за «гвоздь программы», в кого нужно наряжаться и почему Виталий снова здесь? Нет покоя бедному мужику… Опять проверка?

Остается только посочувствовать. И на самолет не успел, и на работе одни форс мажоры.

Не успеваю зайти в отделение, как на меня обрушивается очередная «приятная» новость.

– Все отменяется. Не приедет наш гвоздь программы, – «радует» Таня.

– Как не приедет?! Ты говорила, что все под контролем…

– Так и было… До последнего. Звонил только что. У него форс мажор.

– Надо найти другого.

– Где я сейчас возьму свободного? Новый год на пороге. Они нарасхват. Это заранее делается.

– Значит, сама надевай костюм и ходи по палатам с мешком в руках.

– Виталий Тимофеич… Я же девушка. А если врача дежурного нарядить?

– Ему заняться нечем по-твоему? Пусть роженицы подождут?

– Может, выделит минутку…

– Тань, ты бы как отреагировала, если бы к тебе в самый ответственный момент роды пришел принимать не доктор в белом халате, а Дед Мороз? И не простые роды, а за хренову тучу бабла! – перехожу на шепот, меня несет. Танька не виновата в том, что аниматор не придет. Но виновата в том, что не предлагает нормальных решений проблемы.

– Ну в том же халате, только красном… и с бородой.

– Все, хватит нести чушь.

– Может, папашу какого-нибудь попросить?

– Может, не надо? Так, ладно, Надежда Анатольевна в палате?

– Нет, ходит по пациентам. Была недавно замечена у Пушкиной.

– Ясно. Значит, рекомендаций врача не придерживается… – сжимаю губы. Кажется, я один тут разумный человек, все остальные так, мимо проходящие… Отца на них нет…

Мама обнаруживается в ординаторской.

– Как на улице? Снег? – как ни в чем не бывало спрашивает, развешивая рабочую одежду в шкафу.

– Да. Ты почему не под капельницей?!

– Так сколько можно вливать? – делает невинные глаза.

– Сколько нужно! Ты чего хочешь добиться?!

– Не кричи на мать.

– Когда дело касается здоровья, я в первую очередь врач, а уже потом твой сын.

– Тем более… нечего повышать голос на пациентку.

– Прости, – выдыхаю. – Накопилось… еще этот Дед Мороз недоделанный.