Галина Чередий - Одинокая лисица для мажора

Привычно заныло за ребрами при мысли о Рокси и приспичило насинячиться или расхерачить кому-нибудь харю, попутно хапнув боли и себе. А лучше и то, и другое. Вот с хера я когда-то однажды решил, что мы вместе – это неизбежный сценарий в будущем, и настолько потом привык к этой мысли? Она ведь никогда таких планов не озвучивала. Просто мы как схлестнулись, не пойми как влились друг в друга, да так и оставались дальше на одной волне. Был секс, не было – все одно. Наши отношения от этого никак ведь не менялись. С ней одной так. Девок я же через себя что ту воду пропускал. Пить захотелось – выпил, а потом, как и полагается с водой в организме – выссал. А Рокси… ну, она другое совсем. Это вообще не про похоть или гребаную физиологию. Она у меня была, а я у нее. Пока не свалился на наши головы долбаный Гризли и не отнял ее безвозвратно. Подгреб в свою берлогу, проведя для меня навечно черту френд-зоны. А Рокси с этим согласилась. Почему – до меня так и не дошло до сих пор. Только друзья, и никак иначе теперь. И все-то у них хорошо стало, а вот чем или кем мне дыру в жизни законопатить – я до сих пор не знаю. Такие, как Рокси, существа рода человеческого – штучная вещь. Мало того, что второй такой не найдешь, так ведь и не работает же эта фигня с простым замещением подобным. Не-а. Нельзя найти другого человека похожего на того, что занимал в тебе громадное место, и вставить его в образовавшуюся брешь. Не прирастет. Будет одно сплошное отторжение от такой, мать ее, трансплантации, и ты станешь разваливаться еще быстрее. Потому что все не то. Не оно, не она, чужое. Хватит, а! За*бала эта гадская песня по кругу внутри!

Само собой, собраться и доехать за отведенные отцом пятнадцать минут я не успел. Так что, когда приехал, папахен вовсю уже отвлекал Кропаченко-старшего, хвастая своей немалой коллекцией ружей и охотничьих ножей, а мамуля заговаривала зубы всякой бабской херью его супружнице – типичной блонде с роскошными формами и по-коровьи туповатым взглядом, что вот никак не могла быть матерью рыжей телки, скучавшей в одиночестве у окна гостиной. Ясно, господин Кропаченко сменил старую кобылу на ту, что помоложе и больше его нынешнему статусу соответствует. Это нормальный процесс для людей круга моих предков – скидывать старых жен, что помнили их еще нищими, борзыми и частенько в дерьме каком и кровушке замаранными, как ненужный балласт. Ну не моден постепенно становится у поднявшихся товарищей флер криминала за спиной и грязных бабок. Особенно у тех, кто в политику подался.

– Ой, а вот и Антошенька! – возопила маман, и вечер понесся по заранее предугаданному мною сценарию.

Хорошего (прости господи) мальчика меня представили чистому сокровищу, Улечке Кропаченко, рыжей и вполне себе привлекательной, кстати, девочке-припевочке, судя по ее прикиду. Я незаметно облапал ее фигуру под белой, наглухо застегнутой до горла блузкой и прямой юбкой ниже колена. Это ее папаня там обрядиться по-стариковски заставил? Создавали образ нежного невинного создания? Ага, а то я не засек, как это, создание, бля, по мне глазами черкануло. Глянула как пристрелила. Интересненько выходит. А вот жена кропаченская, наоборот, на меня пялилась, как облизывала, и примеривалась, с какой стороны к такой миске сметаны подступиться. Выходит, две по одной цене мне светит, так? Ну и ладно, не заскучаю хоть.

За ужином все представители старшего поколения дружно и слаженно дули друг другу в уши, поливая наши с Улечкой образы тоннами сиропа, что у меня аж зубы от этого приторного словоблудия заныли. И логичный финал вечера “А почему бы молодежи не пойти и не посмотреть ваш сад” с дебильным подмигиванием от Кропаченко-старшего. Ага, я же прямо фанат бл*дской флоры. Одной травы столько за жизнь скурено, сколько никакому ярому вегетарианцу за год зелени не сожрать.

– Вадим Константинович, у меня есть другое предложение, – выставил на просушку я зубы, послушно разыгрывая заявленную за мной роль хорошего вьюноши. – Почему бы нам с Улечкой не прокатиться в город и не… – завалиться в клубешник, где я могу сразу и приступить к ее окучиванию, не теряя времени попусту, – погулять где-нибудь по набережной? Попьем кофейку, мороженого поедим. – Ага пивком, коктейлями по брови зальемся – и ей все мягче пойдет, и мне с ней вдатой сильно клоунаду устраивать не надо.

– Прекрасная идея! Тем более о том, что наши семьи намерены соединиться, уже многие в курсе в наших кругах, а вот вместе вас никто и не видел, – оживился мой предок, да и Кропаченко одобрительно закивал.

О как! То бишь движняки уже идут вовсю, а мордами нас с Улечкой только сейчас столкнули. Ох*еть, дожили! И ладно мой папаша, но и ее-то вон как довольно скалится. Ну не может быть, чтобы у такого перца не было специальных человечков, что обо мне не вызнали все-все. Не может. А значит, он знает, что я за говно, и при этом дочуру свою под меня собственными руками укладывает поудобнее. Такой выхлоп ожидается от совместных замуток с моим предком? Или она у него приемная и не жалко? А с другой стороны… Оно меня *бет? Не-а, ни разу. Мне если насрать на то, что меня родитель сделал одним из условий сделки, то какое дело до того, что там с этой девкой, которую я пока и знать не знаю. И узнавать не намерен. Секс, даже принудительно супружеский, не повод ближе знакомиться. Хотя… глядя на задницу Улечки, что шла впереди меня к тачке, я был вынужден признать, что не такой уж он и принудительный будет. Поначалу по-крайней мере. Ложку к члену точно привязывать не придется.

Мы только выехали из улицы, и я изготовился ляпнуть чего-нибудь эдакое, но Улечка повернулась от окна ко мне и уставилась взглядом, в котором пренебрежения было прям через край.

– Значит так, Каверин, я прекрасно знаю, что ты собой представляешь, – отчеканила она.

Ух ты, интересное начало. Я даже ничего говорить не стал и только кивнул, мол, давай, жги словом. По мордахе же видно – у нее целая речь заготовлена.

– Ты кобель, мажор, и человек в принципе бесполезный, что тебя ни капельки не смущает. Живешь в свое удовольствие на родительские деньги, пьянствуешь, кайфуешь и меняться не собираешься. Такие, как ты, не меняются, потому что это требует усилий, а ты смысла не видишь.

Надо же, еще одна насквозь видящая меня людская особь. Точнее, считающая, что видит. Мне папахена типа мало было.

– Если ты с комплиментами и характеристиками закончила, Улечка, то давай переходи к главному, – подмигнул ей я, тормознув на светофоре.

– Замуж я за тебя выйду, но даже и не помышляй о том, что у нас что-то будет сверх формальных печатей в паспорте. Я на это безобразие согласилась исключительно потому, что отец меня к стенке припер.

– Ну знаешь ли, я тоже стал участником этого балагана совсем не потому, что был тайно в тебя влюблен с детсада и ночами грежу о тебе единственной. – Чего мне с ней церемониться?