Галина Чередий - Мисс Неугомонность

Стоп!

Девочка?

Эта преграда…

Это?..

– Твою же мать! – Я шарахнулся от Мари так, что за малым не упал на задницу, запутавшись в своих спущенных штанах. – Ты…

– Да, – тихо ответила она, а я с полминуты стоял, раскрыв рот, пока не накрыло гневом по самую макушку.

– Совсем охренела?! Подловить меня хотела, пуделиха кучерявая?! – заорал я на нее, судорожно упаковывая себя обратно. – Лоха во мне нашла? Думаешь, если меня своей девственностью одаришь, то я перед тобой лужей масла растекусь и замуж позову? Или молиться на тебя по гроб жизни стану за такой, мать его, бесценный дар?!

Мари встала и оправила юбку, ее лицо потемнело, как-то разом осунувшись.

– Какой же ты все-таки тупой мудак, Кевин Доэрти, – произнесла она безжизненным голосом и, взяв свою сумку, ушла, аккуратно прикрыв дверь.

А мне вдруг почудилось, что я очутился в сраном холодильнике, сразу при минус хрен знает сколько.

Моментальная, сука, заморозка.

Слабость один раз от неожиданности простительна.

Слабость второй раз от шока от собственной реакции – еще так сяк.

Но третий раз – это уже не слабость, а дурость, Мари!

Никто никогда больше не увидит моих слез.

Никто никогда больше не услышит от меня ни единой жалобы.

Я справлюсь.

Я все смогу преодолеть.

Я сильная.

И никто никогда больше не назовет меня гавкучкой и кучеряшкой.

Я толкнула дверь, поморщившись от раздражающего звука дурацких колокольчиков над входом. Несмотря на мое перекошенное лицо, администратор за стойкой приветливо улыбнулась.

– Здравствуйте, рады видеть вас в нашем салоне. Что бы вы хотели?

Я оглянулась, будто не совсем понимая, что делаю в этом небольшом, но довольно уютном заведении. Парикмахерская. Да. Точно. Избавиться от кучеряшек.

– Стрижка, окраска, укладка.

– Вы записаны к кому-то на определенное время? – все так же вежливо и приветливо уточнила девушка.

– А у вас только по записи?

В этот момент из рабочего зала раздался голос, очевидно, одного из мастеров:

– Джесси, позвони моей клиентке, которая на 19:00. Она обычно за пятнадцать минут приходит, а тут нет и нет. Вдруг что-то случилось?

Девушка взяла телефон, сверяясь с книгой записи и одновременно обращаясь ко мне:

– Секундочку, не уходите. Я посмотрю, что мы можем вам предложить.

Я равнодушно кивнула головой и так и не отошла от стойки администратора, которая перезванивала кому-то, уточняя время посещения. Через несколько секунд она сбросила звонок и улыбнулась мне:

– Вы знаете, удивительное совпадение. Клиентка, которая должна была прийти буквально через пять минут к одному из наших лучших мастеров, внезапно отменила свой визит. Вы можете присесть и подождать всего несколько минут. Мастер вас примет.

Все так же равнодушно-механически я опустилась на стул, вперившись в одну точку. Так же механически кивнула в ответ на предложение кофе или чая. Администратор, которая по моему виду наверняка что-то поняла, ушла в зал, оставив меня в одиночестве попивать принесенный напиток.

– Добрый день, Джесс сказала, что вы хотели бы стрижку, окраску и укладку, – проводив меня к креслу, спросила мастер – симпатичная молодая женщина с доброй улыбкой и теплыми, какими-то лучистыми шоколадными глазами. – Мы просто освежаем кончики и добавляем немного яркости вашему шикарному цвету?

– Я хочу как можно короче, убрать все эти кудряшки, и покрасить. Цвет – горький шоколад, – спокойно произнесла я.

– Хм, – странно улыбнулась девушка с бейджиком, гласящим «Тшилаба», укутывая меня в защитный пеньюар. – То, что мы иногда ругаемся со своими мужчинами, не означает, что мы должны сами же из-за этого страдать. Как насчет пока удлиненного каре, мелирования и цветного окрашивания в разные оттенки медно-рыжего с дальнейшей записью на кератин? Решение о кератине примете, посмотрев на укладку. Я выпрямлю волосы, чтобы вы смогли оценить их будущий вид. Если окончательный результат не удовлетворит вас, первоначальное ваше пожелание выполню бесплатно. – Мастер широкой щеткой прочесывала мои кудри, нежно оглаживая по голове.

В свое время, очень и очень давно, я любила, когда мамочка заплетала мне косички, а перед этим всегда долго и тщательно расчесывала волосы и вот именно так же гладила по голове.

Черт!

Только не это! Только не надо вспоминать маму! Только не сейчас, когда вместо сердца – развороченная словами Кевина грудная клетка, в которой агонизирует орган, что должен исправно качать кровь по всему телу. А тело будто онемело. Как в тот день, когда папа приехал из роддома без мамы, но с двумя орущими свертками. И все мы, ожидавшие мамочку вместе с близнецами и жутко соскучившиеся по ней за последние два месяца, которые она провела в больнице, внезапно поняли по черному лицу отца, что никогда ее больше не увидим.

Слезы водопадом заструились по щекам, а нос моментально распух и перестал дышать.

– Джесс, дорогая, принеси мне мой несессер. Красный. И еще один кофе. По моему рецепту.

Кофе «по рецепту» пах корицей, кардамоном и ванилью. Молодая женщина, обслуживающая меня, достала из несессера небольшую фляжку, открутила ее, понюхала, закатила глаза, как будто решая для себя что-то, затем щедро плеснула жидкости из фляги в чашку кофе и приказала:

– Пей, огнегривая красавица. Мелкими глотками. Вдыхай носом, выдыхай через рот. Можешь закрыть глаза. Так даже лучше будет. Ничего не говори и просто пей, – и продолжила расчесывать мою гриву, мурлыкая себе под нос песенку на незнакомом языке.

И вот эти вот поглаживания по голове, нехитрый мотивчик, раздающийся из практически сомкнутых уст мастера, восхитительный аромат кофе с чем-то явно горячительным подействовали на меня как сильнейшее успокоительное средство. А может, ими и были все вместе.

Меня отпустило.

И с последним глотком кофе едкая горечь, застрявшая где-то в грудине, начала таять, как кубик горького шоколада в чашке кипящего молока.

– Так что? Пока каре?

– Пожалуй, соглашусь на ваше предложение. Мне самое главное – избавиться от этих чертовых кудряшек.

– Удивительные существа – эти красивые девушки. Роскошные прямые волосы завиваем каждый день, шикарные кудрявые – распрямляем всеми правдами и неправдами. Длинные укорачиваем, короткие – наращиваем. Недовольны жизнью, а отыгрываемся на ни в чем не повинных волосах. – Она вздохнула жалостливо, пропуская между пальцами очередную прядь.

– Чего это они не повинны? – возмутилась я, немного «поплыв» от целебного кофе. – Вечно в глаза лезут, из любой прически выбиваются…

– Да еще внимание всяких придурков привлекают, – в тон продолжила мастер, забрав у меня из рук все еще теплую кофейную чашку.