Морвейн Ветер - Не верь, не бойся, не проси. Книга 2

– Непрезентабельно? – Янка усмехнулась и, подойдя к камину, включила музыкальный центр. Они с Яром сходились только на классике. Клубную музыку Яр в доме не переносил, а Янка морщилась, слыша его записи «Афганских песен». Зато Шопена и Вивальди любили оба. Яне этот вкус привили отец и пять лет в музыкальной школе, Яру – тоже родители, хоть и намного раньше.

Янка потянула футболку, пытаясь отвлечь Яра от разговора, который начинался не очень хорошо. Сама она предпочла бы вообще помолчать – и потрахаться, потому что это у них всё ещё получалось хорошо.

Яр поймал её руку и отвёл в сторону, не давая раздеться.

– Да, – сказал он серьёзно.

– Тоска, – вздохнула Янка и, выпутавшись из рук Яра, пристроилась на пол у его ног. – Со мной никто не захочет спать.

– Дура! Меня всерьёз принимать не будут, если вокруг меня такая дешевка виться будет.

– Сука ты, Яр, —устало сказала Янка и закрыла глаза. Откинула голову назад, на краешек сиденья, и замерла так.

Яр молча плеснул в стакан коньяка и поднёс к губам. Подумал и снова поставил на стол.

– Ты ведь больше не жрала эту дрянь?

– Какую? – Янка открыла глаза и как ни в чём не бывало посмотрела на него.

– Ты сама знаешь. ЛСД или что у тебя там?

Янка резко развернулась и склонила голову набок, вглядываясь в его глаза.

– А почему нет, Яр?

– Умрёшь молодой.

– И что? Годам к тридцати я всё равно стану непрезентабельной. – Янка усмехнулась. И ты меня утопишь. Как и обещал.

– Дура!

Яр отвернулся. Янка смотрела на него ещё какое-то время, а потом произнесла:

– Скажи мне, что для тебя это важно, Яр.

– Что это изменит?

– Скажи, что ты не хочешь, чтобы я умирала, и я брошу, Яр. Для тебя.

Яр поджал губы и всё-таки снова посмотрел на неё. Взял за подбородок двумя пальцами и всмотрелся в глаза.

Сказать было трудно. Он знал, что Янка снова хочет заставить его быть слабым. Хочет обрести власть.

Но Янка принимала, в этом Яр был почти уверен. И нужно было либо сажать её под замок, либо… Либо попробовать договориться так. Одна фраза против её испорченной жизни.

– Мне это важно, – сказал он, наконец. – И если я узнаю, что ты всё ещё….

– Замолчи! – Янка приподнялась и коснулась губами его губ. – Я не боюсь. Но я больше не буду. Клянусь.

Янка легко поцеловала его ещё раз.

От этих невесомых прикосновений у Яра по всему телу бежали мурашки. Эта лёгкая вибрация была не такой яркой, как экстаз, который он испытывал во время секса с Яной, но она была приятней, потому что затрагивала внутри него струны, которые никто никогд не трогал а.

– Иди к себе, – приказал Яр и, обнаружив, что голос у него охрип, замолк.

Янка встала – скользнула вверх, как кобра, и неторопливо направилась к выходу.

Уже у двери остановилась и обернулась через плечо.

– Мне и в клуб больше не ходить?

Яр попытался сфокусировать сознание.

– Ходи, – сказал он. – Я хочу понять, чем нам зацепить Семёна, когда придёт время.

Янка пожала плечами.

– Таблетки. Он на них прочно сидит. Больше у него нет ничего. Друзья, девушки – всё это не важно для него.

– Перерезать поставки…

– Перехватить. Будешь продавать ему наркоту – он будет твой.

Яр усмехнулся и посмотрел на Янку уже по-другому. Иногда девчонка его удивляла. Если бы ещё она не была шлюхой…

– Свободна! – отрезал он и отвернулся.

«14 февраля 1995 года

Яр любит меня, как бы он ни пытался это скрыть. Я нужна ему, и он боится за меня. Надо только придумать, как выудить эти чувства на поверхность, как заставить его говорить.

Как заставить его слушать меня…»

***

Просыпалась Янка ближе к четырём. Дальше выбор был богатый: либо у Яра намечалась встреча, где она была нужна, либо она могла идти на все четыре стороны, и тогда Яна шла в клуб.

ЛСД больше не было, и в клубе теперь было скучно. Как говорится, трезвый среди пьяных – белая ворона. Но Семён вроде как ещё был нужен, да и сама Янка развлечения получше придумать не могла.

Она вставала, приводила себя в порядок, переодевалвсь сразу к вечеру и спускалась вниз.

В тренажёрку ходить перестала – вроде как на танцполе напряжения хватало, а вставать по утрам было всё тяжелей. Яр был слишком занят, чтобы за этим следить, да и сам всё чаще пропускал теперь тренировки.

Выбравшись на улицу, Янка подмигивала машине охраны: она довольно быстро просекла, в чём секрет спокойствия Яра – неприметная «бэха» следовала за ней по пятам, куда бы она ни пошла, и сама Янка не заметила бы её, если бы не заметила как-то Ивана, вышедшего из машины купить сигарет.

Яне было всё равно. Так было даже проще. А в каком-то смысле это было даже приятно, потому что Яр отрывал от работы двоих людей, чтобы только проконтролировать её одну.

Вечера она продолжала проводить с Семёном и его друзьями, стараясь испаряться, когда привлекала к себе чьё-то слишком пристальное внимание.

Один раз, впрочем, внимание оказалось более пристальным, чем можно было ожидать.

Как-то ближе к концу февраля Янка поймала на себе взгляд мужчины, стоящего за стойкой.

Янка посмотрела на него в ответ и приподняла бровь, ожидая, когда тот отвернётся, но тот явно не чувствовал себя смущённым.

– Кто это? – спросила Янка, наклоняясь к Семёну.

Тот перехватил её взгляд и усмехнулся.

– Это Серов. А чё он смотрит на тебя?

Янка пожала плечами и встала.

К Серову напрямую она не пошла. Смешалась на какое-то время с толпой на танцполе, искоса продолжая наблюдать за мужчиной, казавшимся абсолютно неуместным в этом зале в своём чёрном пиджаке и тщательно выглаженной белой рубашке. «Дилер?» – подумала Янка. Это было интересно, потому что могло помочь Яру перекрыть каналы доступа Семёна к наркоте. А, кроме того, это было просто любопытно: мужчина смотрел на неё с таким упорством, что чесался затылок.

Янка выбралась из толпы и пошла к бару – якобы заказать попить.

Подала знак бармену и прислонилась к стойке бедром, так что глаза её теперь были в полуметре от глаз Серова.

– Нравлюсь? – спросила Янка с усмешкой.

Серов чуть повернулся, устраивая руку поудобнее на стойке.

– Может быть.

Янка получила коктейль, расплатилась и, благодарно кивнув бармену, снова повернулась к Серову.

– А ты кто?

Серов поднял бровь.

– Михаил.

– Это я поняла. Яна. А что ты делаешь здесь? Немного не твоя тусовка, как по мне.

Михаил негромко рассмеялся. Потом посмотрел на Янку уже серьёзно.

– Это моя тусовка, малыш. Я – хозяин клуба.

– О! – Янка подняла бровь. Взяла в руки коктейль и, отвернувшись к залу, сделала глоток. Мысли её продолжали крутиться вокруг наркоты. «Хозяин – это даже лучше, – подумала она, —все реки текут в океан». —Она снова посмотрела на Серова, не скрывая интереса, впрочем, стараясь не проявлять его и слишком явно. – Хороший клуб, – сказала она, – самый классный, какой я видела в Москве.