Виктор Гитин - Азовская легенда

Биржевый проспект.

Хотя летать было приятно, но юноша решил немного отдохнуть и уселся на крышу мужской гимназии. Это было причудливое необычное двухэтажное здание. Его плоскую крышу обрамляла кирпичная зубчатая окантовка, напоминающая проёмы крепостной стены старинной средневековой крепости. Окна, узорчатые кирпичные выступы и эта необычная зубчатая крыша – всё здесь скорее походило на маленький замок, чем на учебное заведение. Такова была задумка архитектора. Но для скрипача это было удобно. Он легко примостился между двух зубцов окантовки и стал весело взирать вниз на учеников гимназии. Они с радостью прервали свои занятия и шумно высыпали на улицу, чтобы полюбоваться чуду – летающему человеку.

Больше всех восторгался прилёту Янко маленький рыжий гимназист. Он прыгал, хлопал в ладоши и указывал рукой в небо:

– Смотрите, этот парень не такой, как все! Он умеет летать! Он не такой, не такой, как все…

Рыжий мальчишка был переполнен счастьем от соприкосновения с чудом. Его кудрявые волосы растрепались на ветру и, спадая на глаза, мешали любоваться скрипачом. Поэтому он постоянно убирал непокорные кудряшки и искренне смеялся каждому жесту, каждому движению Янко. В нём было столько восхищения и неподдельного восторга, что скрипач тоже рассмеялся, глядя на маленького гимназиста. Ведь сам рыжий мальчишка тоже был не такой, как все. Он выделялся на фоне светловолосых и темноволосых одноклассников. Возможно поэтому он даже чувствовал какое-то родство душ с летуном. Это было так вдохновляюще.

«Не такой, как все! Не такой, как все! Не такой, как все!» – радостно звучало отовсюду. Эти слова возбуждали и переполняли благодатью сердце Янко. Значит, теперь скрипач сможет помочь всем этим людям стать такими, как он. Значит, теперь он сможет научить их всех любви и счастью. Значит, теперь он способен сделать людей лучше и чище, светлее и добрее.

Мужская гимназия.

Солидные и образованные преподаватели гимназии тоже не утерпели и вышли из здания. Но в отличие от своих подопечных сделали это чинно и солидно. Как и подобает взрослым заслуженным педагогам. Некоторые из них завели научный спор о том, как с точки зрения современной науки можно объяснить факт вознесения тела к небу без посторонней помощи. Учитель физики напрочь отвергал сам подобный факт и утверждал, что это противоречит преподаваемой им науке. А потому этого не может быть и всё очевидное есть лженаучный обман горожан. Учитель химии допускал возможность подъёма тела выше второго этажа при определённом сочетании молекул и плотности морского воздуха, переполненного повышенной солёностью. Он даже попытался вывести формулу необходимой солёности воздуха для того, чтобы тело оказалось вытесненным на высоту здания. Но запутался в вычислениях и глубокомысленно замолчал, давая понять всем своим видом значимость посетивших его раздумий.

Учитель литературы, как дама возвышенных чувств и преподаватель духовного предмета, сославшись на известные ей примеры поэтических творений, заявила, что вполне допускает возможность полётов юноши в воздухе, потому что такое состояние описывали известные и уважаемые ею классики словесности. И только невежество преподавателей естественных наук не позволяет им взглянуть правде в глаза и признать по факту, что литература является более важным предметом, чем какая-то там физика, которая отвергает очевидное. Учитель физики возмутился такому выводу, но спорить с дамой не стал. Потому что прекрасно понимал, что спор с женщиной, тем более учителем литературы, тоже противоречит здравому смыслу, как и полёты человека в небе.

Неожиданно мнение преподавателя литературы поддержал старый учитель математики. Он сказал, что по новейшим данным геометрии, опубликованным профессором Лобачевским, две параллельные прямые могут пересекаться в пространстве. Более того, раз в математике существует корень квадратный из минус единицы, то и полёты людей наподобие птиц тоже теоретически надо признать. Но их надо определить мнимыми, как двойственную сущность, находящегося между бытием и небытием корня из отрицательной единицы. Столь заумное толкование, ярко обоснованное научными математическими терминами, на время усмирило спорящих. Тем более, что из болтовни старика никто ничего не понял. Но всем не хотелось выглядеть неучами, и преподаватели благоразумно замолчали.

Не желая вносить раздор в отношения образованных педагогов, Янко решил улететь и отсюда. Он был добрый юноша и никому не хотел доставлять неприятностей. Поэтому, привстав на край зубчатой окантовки крыши здания, он приветливо помахал рукой школярам и снова взвился в небо. Визг и восторженные возгласы учеников долго раздавались у стен замка-гимназии. Всем было приятно от такого необыкновенного события. В этот день никто из учеников не получил плохих отметок. И даже недовольный преподаватель физики, продолжавший молча отвергать возможность полётов человека в воздухе, все-таки преодолел своё возмущение и ставил только хорошие оценки. Ему тоже было умильно лицезреть такое событие, пусть и противоречащее законам известной ему науки.

Город был счастлив от того, что здесь родилось настоящее чудо. И теперь в городе есть человек не такой как все…

Тем временем Янко долетел до дома своей возлюбленной и сделал там несколько показательных кругов над крышей. Ульяна, прослышав о необыкновенном происшествии, случившемся в городе, тоже выскочила на улицу полюбоваться событием. Многие женщины невероятно любопытны. А молодые и красивые девушки любопытны вдвойне. Поэтому ей было интересно, почему на улице такой шум и суета.

Вид на город.

Скрипач опустился на землю рядом с возлюбленной. Он встал перед ней на колено и, потупив взор, скромно спросил:

– Ты велела мне появиться, когда я научусь летать. Вот я и прилетел. Теперь ты веришь, что я люблю тебя по-настоящему?

Девушка покрылась нежным румянцем от смущения и не знала, что ей ответить. Ведь тогда при первой встрече она просто пошутила над парнем. Она не думала, что её слова могут оказаться правдой и он действительно станет летать. Она была в замешательстве и не представляла, как себя вести. Все подруги и соседки, живущие на их улице, сбежались и стояли за забором. Молча в ожидании, они смотрели на Ульяну и Янко. Даже мужчины побросали свои важные дела по обсуждению городских сплетен и, значительно поглаживая усы, бороды, а некоторые выпирающие животы, внимательно наблюдали за происходящим. Мать цветочницы, не меньше других поражённая происходящим, затаив дыхание, стояла в стороне и, прикрывая платочком уголки рта, в недоумении поглядывала на мужа. А отец Ульяны понимая, что происходит что-то чрезвычайное не только для его семьи, но и для всех горожан, не спешил вмешиваться и демонстрировал солидность и серьёзность.