Виктор Гитин - Азовская легенда

Юная красавица с минуту собиралась с мыслями и чувствами. Она пару раз робко оглянулась на родителей. Затем, как и подобает скромной и застенчивой девушке, тихо ответила:

– Теперь верю!

Янко поднял голову и засиял лучезарной улыбкой, словно яркое летнее солнце после грозы. Он был счастлив и доволен, как никогда в жизни:

– Я люблю тебя больше жизни! Я люблю тебя так, как никто никогда никого не любил! И прошу тебя быть моей невестой!

Бабы за забором от таких слов протяжно и истомно выдохнули. Мужики покряхтели и многозначительно что-то промычали. А мать девушки расплакалась и упёрлась лицом в плечо мужа. Тот тоже тяжело вздохнул и большой трудовой ладонью стал поглаживать жену, пытаясь её успокоить:

– Ну, шо ты расплакалась, глупа баба! Дочку замуж зовут. Такое с девушками иногда случается…

Млея и одновременно смущаясь от повышенного к себе внимания со стороны соседей, Ульяна решала уйти от людских глаз подальше. Она обернулась к родителям и неуверенно спросила:

– Папа, мама, можно мы пойдём с Янко погуляем? А то сейчас весь город сюда сбежится!

– Идите, дочка! То вам лучше побалакаты наедине, – согласился мудрый отец.

И молодые, взявшись за руки, вышли на улицу и побежали к морю. Люди долго провожали их взглядами. Каждый из собравшихся был переполнен своими мыслями и воспоминаниями. Никого происшедшее не оставило равнодушным. Да и понятно, ведь такого чуда никогда не случалось в этом маленьком приморском городке.

А Янко и Ульяна бродили вместе целый день. Им было о чём говорить, им было о чём молчать. Им было радостно и приятно вдвоём. Минуты и часы пролетали незаметно. Они не чувствовали времени.

Купальни.

Вечер окутывал прибрежные просторы. Юноша и девушка сидели на берегу и нежно смотрели друг на друга. В лунном свете её глаза искрились алмазными каплями удивительной чистоты и свежести. В них можно было утонуть, как в море, которое шумело где-то рядом. Они говорили обо всём и ни о чём. Они болтали без умолку, рассказывая друг другу свои мысли и переживания. Им было интересно делиться друг с другом тем, что раньше принадлежало лишь только каждому из них, тем, что было спрятано от посторонних глаз. Им было легко и приятно раскрывать свою душу, потому что между ними было чувство близости и тепла. Такое нежное и такое мягкое чувство, что казалось, в него можно завернуться и укутаться, как в перину или пуховую шаль. Это чувство принадлежало им обоим. Хотя исходило оно в первую очередь от Янко. Ведь это его любовь была такой сильной и необыкновенной. И её было так много, что вполне хватало на двоих. И может быть, её хватило бы и на весь город, если бы горожане захотели искупаться в любви, как в море, которое окружало город.

На следующее утро певицу разбудили звуки волшебной мелодии, которую играл во дворе их дома скрипач. Он не мог держать свою любовь при себе и спешил поделиться радостью и счастьем со всем миром.

– Какая чудесная музыка! Это действительно музыка любви.… Как красиво ты играешь! – промолвила певица, когда скрипач на минуту прервался, чтобы напиться воды.

– Я не играю, я так чувствую, – ответил юноша. – Эти звуки идут прямо из души. Главное в них не мелодия. Главное в этой музыке то, что я испытываю. И это передать невозможно. Можно только сыграть, – смущённо ответил Янко. – Это так чудесно и удивительно любить! Вчера, когда мы гуляли с Ульяной, я попытался поймать струйку дождя и намотать её на руку. Но у меня не получилось. Я захотел поймать лучик солнца и скатать его в клубок. Не вышло! Я постарался залить свет луны в ладони. Но расплескал всё… Было так весело! Весь день мы были вместе, и она наслаждалась моими чувствами. А я блаженствовал от её наслаждения. Мы были едины, и в то же время, каждый ушёл в глубины души другого. Я купался в свете её сердца, а моё сердце ласкало и окутывало её. Мои чувства и переживания стали её чувствами и переживаниями. А её эмоции и волнения захлестнули меня. На миг мне показалось, что наши души слились в едином порыве нашей любви. Я хотел стать стеклянным человеком, чтобы отражать свет зари. Я хотел стать солнечным человеком, чтобы играть лучами. Я хотел стать полевым ветром, чтобы убаюкивать цветы и травы. Она такая необыкновенная! В изгибе её тела я чувствовал нежность морской волны. В прикосновении её рук ощущал запах ромашки и вкус миндаля. Лепестки её губ манили истомой прохлады и жаром страсти. Глаза, эти чудесные глаза! Они переливались звёздами неба в предрассветном тумане. Мягкая кожа ласкала взор и растворяла мысли, как дымку нежного облака. Лишь вечерняя прохлада разлучила нас…

Леся застыла посреди двора и с тихим трепетом прошептала:

– Какая красивая сказка!

– Это не сказка! Это явь! – возразил парень и снова взял в руки скрипку, потому что ему не хватало слов, чтобы выразить свои чувства.

И скрипка запела. Скрипач не просто играл, он творил волшебную ткань звуков из ничего. Музыка лилась и заполняла пространство двора, дома, улицы. Она поднималась к небесам и снова горным водопадом исторгалась к земле, охватывая и поглощая всё на своём пути. Дома, деревья, скромная дворовая утварь – окутывались нежной дымкой пронзительной песни любви, которую сочинял Янко.

Но вдруг эту удивительную и необыкновенную игру прервал резкий и грубый окрик, раздавшийся у калитки:

– Всем стоять! Не дёргаться! Я Полицмейстер, смотритель порядка в городе! Согласно указу Императора и вышестоящим инструкциям осуществляю приличие и добронравие. Что у вас здесь за безобразие?!

– У нас нет безобразия. Может быть, у вас есть какое-то безобразие. А у нас всё хорошо! – недовольная тем, что кто-то испортил великолепную музыку, выступила вперёд Леся. Сказался большой опыт одёргивания хамоватых постояльцев трактира.

Янко был слегка обескуражен окриком нежданного гостя. Его так сильно переполняли эмоции, что он не сразу понял, что произошло и почему ему помешали играть. Но смущённо опустив скрипку, он всё же миролюбиво улыбнулся и весело поддержал соседку:

– Да, у нас всё отлично! – а потом, наивно желая поделиться своей радостью с незнакомым человеком, честно добавил. – Я влюбился! И сочинил новую сонату.

– Таким образом, целых два вопиющих безобразия! Во-первых – влюбился! Во-вторых, пиликаешь на скрипке без соответствующего разрешения верховной власти. И вообще вы веселитесь, чем нарушаете общественный порядок! – с серьёзностью на лице заключил смотритель городского порядка.

– Но разве веселье враг порядку? – не понимая происходящего, улыбнулся скрипач. – Хотите, я и вам сыграю?