Элина Базоркина - Две судьбы Джаннет. Лучик солнца впереди

– В смысле? – как бы безразлично переспросила Самира.

– Вчера мама услышала их разговор на кухне «интимного характера», – кривя рот, ответила Рабия.

– Серьезно? – намеренно удивляясь, спросила Самира. – Уже и пожилой матери не стесняется ваша невестка?

– Да уж. Ума нет совсем. Да и что ей, если муж все позволяет.

– А о чем именно они говорили, если не секрет? Извини, конечно, если вопрос неуместен.

– Да брось ты. Что тут неуместного? Обсуждали бурно прошедшую ночь накануне, – закатив глаза, ответила Рабия.

– И-и-и! – со вздохом возмутилась та, прикрыв рот ладонями, намеренно играя возмущение. – Боже. Какой стыд. – Если бы ее лицо выразило ее душевное состояние в тот момент, то оно было бы черное и страшное. Как же ее раздражала эта тема.

– Да уж. Маме, думаешь, приятно слушать, как ее сын с женой с вожделением обсуждают такое?

– Конечно! О чем речь? – добавила Самира. – Слушай… – продолжила девушка. – У них такая замечательная дочка Аниса. И умная, и красивая. Но она совсем не похожа на Мурата. Но хоть немного бывают же дети похожи, а она совершенно. Ноль сходства. Ты заметила это? Странно как-то, тебе не кажется? Откуда эти огромные голубые глаза?

– Ой, ну на мать свою чем-то похожа. Глаза, правда, нет. И у нас, и у них в роду нет таких ярко-голубых глаз. Ну, наверное, какая-то игра хромосом. Может, в прошлых поколениях были наши предки с голубыми глазами.

– Это маловероятно, – вырвалось у той. – Но раз ты так считаешь.

– В смысле – считаешь? Я вообще по этому поводу ничего не считаю. И мне все равно, какого цвета глаза у моей племянницы.

«Как же они все горой стоят за нее и ее мать. Что Мурат дрожит над ней, что они», – задумалась Самира.

– А что, у тебя есть какие-то домыслы? – прервала ее мысли Рабия.

– Ам-м-м. Нет, конечно. Я сужу по теории вероятности с точки зрения врача. Нет. Не то чтобы такое невозможно. Редкое явление, я хочу сказать.

– Не знаю. Мне даже в голову не приходила такая мысль. В любом случае она дочь моего брата. А если даже не его дочь, это нам не узнать никогда, – выскочило у Рабии, и тут же, прикрыв рот, она добавила: – Какая же я мерзкая. Как я могла такое произнести? – прикрыв лицо, девушка начала смущенно ругать себя.

– Почему никогда? Тест на ДНК в два счета все разложит по полочкам, – подхватила ее предыдущую фразу Самира.

Рабия посмотрела на нее задумчиво и продолжила.

– А разве у нас есть лаборатория, где такой тест проводят? У нас в регионе, насколько я знаю, нет такого.

– В соседней республике есть. У меня даже знакомый там работает. Артур. А-а… ну не важно, в общем. В универе вместе учились, – моргнув глазом, добавила девушка.

– Мой брат не то чтоб не согласится, он даже меня начнет обвинять, как я посмела так подумать.

– А ты ничего пока ему не говори. И естественно, не говори, что мы с тобой об этом говорили. Я все же не с вашей семьи, и он может неправильно понять.

– Да, конечно. Я и сама знаю, что нельзя сюда вмешивать постороннего. Да и не знаю, как ему сказать об этом.

– Ты даже можешь сказать, что это не мой друг, а твоя подруга работает там. Ну, когда затронешь тему.

Пожав плечами, Рабия замолчала и призадумалась. Затем они молча продолжили допивать свой чай и, сменив тему, немного поговорили о новом поступлении в знакомые бутики.

Ничего не подозревающая Джаннет готовила любимый шоколадный торт для мужа, совершенно не догадываясь о том, что в ее безоблачную жизнь пытаются влезть.

– Папочка придет, обрадуется, когда увидит, что ты для него торт испекла, – с умилением обратилась Аниса к маме.

– Надеюсь, – со вздохом ответила девушка. Следом взяв телефон, стала набирать мужа.

– Алло, Мурат? Ты когда будешь?

– Я пока не знаю. У нас экстренная операция, наверное, задержусь, – ответил он, хотя операция закончилась час назад и они с коллективом, включая Самиру, договорились пойти поужинать в ресторан.

– Да? Ам-м, ну ладно. Удачного проведения операции вам!

– Да, хорошо. Давай.

– Пока, – тихо ответила Джаннет уже в пустоту, так как Мурат положил трубку.

– Папа не придет? – с грустью спросила Аниса.

– Придет, мое сокровище, только позже. У них сложная операция, без него не справятся.

– Но я ведь уже буду спать тогда.

Но Джаннет уже не слышала последних слов дочки. Она молча продолжила возню на кухне.

– Доча, ты посиди здесь, а я пойду отнесу бабушке чай с тортом. Хорошо?

– Аха, – согласилась Аниса.

– А потом мы с тобой попьем чай с тортиком, – улыбнувшись, добавила Джаннет и быстро вышла, стараясь не показывать ей свою тревогу и обиду.

Мурат пришел очень поздно, помолился и лег спать.

«Как же скоротечны счастливые моменты в нашей жизни, – с разочарованием подумала Джаннет, посмотрев на спящего мужа. – То ли это ты такой непостоянный, то ли жизнь переменчива, то ли мы сами наводим сглаз на свою жизнь, испытывая чрезмерную радость от этих минут». Джаннет прилегла, наблюдая за ним, и уснула.

Следующий день начался как обычно. Завтрак, спешка на работу, Мурат ушел, не попрощавшись. Тут Джаннет не сдержала слез. Присев, она тихо стала рыдать.

– Сегодня нужно снять все шторы и постирать! – крикнула свекровь, увидев невестку грустной. – Там, глядишь, и про грусть забудешь.

Джаннет обернулась на женщину, стоящую у двери в кухню.

– Когда работаешь, грустить-то некогда, – добавила та.

Девушка молча продолжила свои дела и закончив на кухне, пошла снимать занавески. Сегодня предстояло сделать много работы.

Каждый день она начинался с мечты открыть свою собственную студию дизайнера одежды. Она прошла курсы несколько лет назад, затем, выйдя на работу в большое ателье, через пару месяцев села дома, так как у свекрови неожиданно подкосилось здоровье и за ней нужен был уход. Хоть женщина самостоятельно могла передвигаться, смотреть за собой, но руки и уход невестки ей понадобились остро именно в тот момент, когда Джаннет только начала осуществлять свои мечты.

Сняв все занавески, Джаннет начала некоторые загружать в стиральную машинку, а некоторые замачивать в ванной, так как машинная стирка была противопоказана таким дорогим тканям. Вывесив все на веревку в саду, она пошла на кухню готовить обед. От скуки и тоски ей захотелось набрать мужа. Прослушав пару минут гудки, девушка положила трубку. «Наверное, занят, – подумала она. – Перезвонит». Но Мурат так и не перезвонил.

Мурат был своенравным человеком, который мог меняться по мере своего настроения. В любом случае его требования всегда должны были выполняться, несмотря на настроение или условия, притом что он не любил учитывать свои обязательства по отношению к жене или семье. Но Джаннет все вполне устраивало, более того, она и не знала, что бывает по-другому. Чтобы сравнить другие ситуации, ей нужно было знать происходящее между другими парами, чем она совершенно никогда не интересовалась. Даже личные отношения своих братьев с женами ее не интересовали. Она считала неуместным лезть в душу. Ее так воспитали: «Живи и следуй обстоятельствам жизни, выполняя свои обязанности, не смотря на других и не сравнивая свою жизнь с другими». Вот и все. Вся ее жизненная позиция, которую ей внушили. Поэтому даже из-за обид на Мурата она себе долго плакать не позволяла. Вполне возможно, будь на ее месте другая особа с более твердым характером, и Мурат и его семья были бы другими и относились бы к невестке по-другому. Не то чтобы он плохо относился к жене и не любил ее, любил наверняка по-своему, но не настолько, чтоб, например, учитывать ее мнение при решении какого-либо вопроса, даже касающегося их семьи, ребенка или ее самой. Не настолько, чтобы переживать за ее чувства или спешить к ней, зная, как она его всегда ждет.