Ксения Мельрих - Марионетка. Странная связь

– Выходи, я припаркуюсь, – его голос был хриплым.

Я не сразу поняла, что именно он говорит. Поглядев на него, повинуясь какому-то импульсу, я замерла, вновь загипнотизированная его взглядом. Теперь в нем не было ненависти. А было что-то такое, от чего у меня перехватило дыхание. В следующее мгновение он наклонился ко мне и прошептал, обжигая щеку:

– Если ты не перестанешь так на меня смотреть, я за себя не отвечаю.

Его губы слегка коснулись моей кожи. Щека начала гореть, а с ней и все тело. Перед глазами все поплыло, я с хрипом втянула в себя воздух. И тут случилось такое, от чего мне захотелось умереть. Он рассмеялся. Зло, противно.

– Проваливай! – с отвращением в голосе рявкнул он.

Я выскочила из машины, не помня себя, и бросилась к дому. Глаза жгли слезы, внутри словно разверзлась пропасть. Мне было больно, я ненавидела себя.

– Дура! – шептала я, глотая слезы. – Идиотка! Кретинка! Как можно было так себя повести? Да что с тобой происходит?

– Влада! – услышала я голос Марины недалеко от себя. – Иди сюда скорее.

Я быстро утерла слезы и пошла на голос, стараясь смотреть в землю. У ступеней стояла Марина с дочерью и сыном. Отца поблизости не было. Слава богу! А то заметит слезы и врежет еще, чего доброго.

Игорь топтался на месте, явно ощущая себя не в своей тарелке. За наше короткое знакомство я поняла, что он считает учебу и свое интеллектуальное развитие важнее всего, оттого редко присутствовал на общих сборищах семьи, больше проводя время в комнате или в городе в развивающих центрах. Венера же, напротив, подпрыгивала от нетерпения, явно наслаждаясь атмосферой.

– Пройдем в дом, там наверняка нас все уже ждут, – предположила Марина.

Конечно же, тут все было еще богаче и изысканней. Дом был просто огромен, имел три этажа, огромную лужайку, сад и даже бассейн, хотя какой дурак станет купаться в такой холодрыге? Не думаю, что тут прям жаркое лето. Холл был выдержан в светлых тонах, очень много зелени, света. В огромной гостиной собралось много народа. Я даже не предполагала, что у моего отца столько родственников. У моей мамы, кроме старшей сестры, тетки и двоюродного брата, из близких больше никого не было. С остальными родственниками она практически не общалась. А дядь Толины жили очень далеко. Я знала только его отца, мать, младшего брата и крестного. А тут, тут было не меньше пятидесяти человек, возможно, даже больше, так как доносились еще голоса с улицы через открытые французские окна. Стоило нам войти, как по команде стихли все разговоры, больше сотни глаз уставилась на меня. Ну вот мы и приплыли. Верно говорил Константин, это мой дебют.

Это было утомительно. Я кучу раз поздоровалась, говорила, что мне приятно познакомиться, и тому подобное. Мое лицо болело оттого, что приходилось постоянно улыбаться. После того, как я перезнакомилась со всеми в доме, меня повели на улицу. Там все повторилось. В основном это были родные со стороны Марины. Родственников отца было мало. Его родители, бабушка, очень старая женщина, два старших брата, их жены, их дети, двоюродная сестра, троюродные братья, две тетки и два дядьки. Пожалуй, все. Ноги у меня гудели. Это лишь поначалу туфли казались такими удобными. Обед проходил в форме фуршета. На огромной лужайке были накрыты столы с закусками и напитками. То тут, то там сновали официанты. Я, понятное дело, была в шоке. Такое я видела только по телевизору, даже представить себе не могла, что когда-нибудь увижу это воочию, буду частью этого. Но удивлялась я лишь первое время. После того, как меня измучили знакомствами, я перестала следить за происходящим. Ко мне то и дело кто-то подходил, что-то говорил, спрашивал. Я не различала лиц, голосов, даже полов. Все для меня смешалось, я еле держалась, чтобы не сбежать куда глаза глядят.

Именно тогда, когда я уже была готова рухнуть от усталости, рядом оказался Константин.

– Пойдем, – сказал он негромко, – а то на тебя уже больно смотреть.

– Так не смотри, – вяло огрызнулась я.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – участливо спросил он, ведя меня куда-то.

Я пожала плечами. Мне было плевать на все на свете. Он завел меня в дом, мы поднялись по лестнице, я с трудом переставляла ноги, каждый шаг отдавался болью. Очутившись перед дверью, он повернул ручку и пропустил меня вперед. Я повиновалась. Меня прямо-таки притянула кровать. Я сбросила туфли и рухнула на постель.

– Ни за что бы не подумал, – усмехнулся мой спаситель, – что когда-нибудь приведу девушку в свою комнату.

– Ну и радуйся, – проговорила я. – Можешь даже рядом лечь, если тебе это доставит счастье.

Я шмыгнула носом, сглатывая слезы.

– Эй! – позвал он меня испуганно. – Ты чего ревешь?

Он сел рядом на кровать. Я не хотела говорить, не могла. Все эти три часа я держалась, сколько хватило сил. А тут… тут выдержка оставила меня. Константин молча сидел рядом, пока я беззвучно плакала.

– Может, – наконец подал он голос, – кофе тебе принести? Будешь?

Я замотала головой, села и вытерла глаза рукой.

– Надо спускаться вниз, – произнесла я. – А то хватятся, отец еще раз губу разобьет.

Я усмехнулась невесело. Он глядел на меня, словно впервые увидел.

– Тебе тут трудно придется, – сказал он очевидное. Я пожала плечами, подняла глаза к потолку. – В итоге он сломает тебя, он всегда своего добивается.

Я вздрогнула, вдруг решив, что он говорит об Эрнесте, что он все знает, что все знают. Но потом поняла, что он говорит об отце. Я засмеялась, чувствуя себя такой непроходимой дурой, что самой от себя становилось тошно.

– Ага, хрен ему! – сквозь смех проговорила я и поднялась с кровати. – Спасибо тебе за заботу, но мне пора идти и делать вид, что я капец как счастлива оказаться здесь, выбравшись из таких трущоб, что и представить сложно.

– Эй, полегче, – серьезно возмутился Константин. – Это мои родственники.

– Жаль! – вздохнула я. – Сложно влюбиться в парня, у которого такой багаж.

– Ты со мной флиртуешь? – улыбнулся он, довольный. – Осторожно, детка!

Я засмеялась и вышла из комнаты. Этот парень определенно не может не нравиться.

До самого вечера мне приходилось строить из себя светскую девушку, следить за манерами и языком. Голод начал просыпаться во мне спустя четыре часа моего пребывания здесь. Я подошла к столам, оглядела съестное. Бесчисленное количество канапе и тарталеток с разнообразными начинками, теплые и холодные закуски, нарезка мясная, сырная, овощная, тут были и крохотные пирожные, экзотические фрукты и напитки, в том числе и алкогольные. Мне очень хотелось выпить шампанского. Понятное дело, что я и прежде пробовала алкоголь, только не с родителями, разумеется. Как и все мои друзья, на вечеринках и танцах я употребляла немного, в том числе и шампанское. Но тут все премиум-класса, а я довольствовалась прежде дешевым пойлом, вот мне и захотелось узнать, какое вино тут на вкус. Но я прекрасно понимала, что за каждым моим шагом следят десятки пар глаз, поэтому нарываться на скандал и гнев отца не стала. Наложив кучу всего на тарелку, я уселась на скамейку под тенью высоких деревьев, окаймляющих двор, и принялась за еду. Не успела я испробовать и половины набранного, как тут же оказалась в плену чьего-то внимания. Ко мне не спеша подходила группа молодых людей, а именно три холеных парня и две девушки, явно пользующиеся услугами пластических хирургов, ну не бывает таких безупречных скул, губ и носов.