Ева Адамовская - Прекрасная как цветок

Ее муж встретил местную красавицу и влюбился. Несмотря на все Дашины проклятья, мольбы и угрозы, он решил развестись. Главная Дашина угроза звучала так:

– Ненавижу тебя! Ну, и катись! Я уеду в Стамбул и увезу дочку с собой! Ты никогда нас больше не увидишь!

Дочку Аслан очень любил и при одной мысли ее потерять приходил в ужас. Он готов был отдать Даше все, что та потребует, только бы она не увозила дочку. Вначале Даша не поддавалась ни на какие уговоры и обещания, но вовремя взяла себя в руки и извлекла из ситуации финансовый максимум, на который был способен ее муж. За ней остался двухлетний новенький мерседес GLS, их общая квартира в самой дорогой многоэтажке Минска, ее кипрский мерседес, деньги на покупку летнего домика на Северном Кипре, ее собственные сбережения, на которые Аслан не претендовал, хотя они составляли кругленькую сумму и как вишенка на торте его любимый Астон Мартин. Об этой машине он долго мечтал и был невероятно счастлив, когда смог ее приобрести.

– Знаешь, джаным (джаным с турецкого «дорогая»), я ей завидую, до сих пор завидую. Он никогда меня так не любил, никто никогда меня так не любил, – как-то за бокалом мартини сказала Даша, имея в виду совсем не дочку, – Но именно благодаря ей я получила кучу денег и свободу. Я с детства мечтала быть богатой и свободной, но сбежав от пресса родителей, тут же отдала свою жизнь новому хозяину.

Надо сказать, на этом финансовые потери ее мужа не закончились. После развода Даша на 3 месяца уехала на Кипр, чтобы развеяться и прикупить летнее жилье у моря, где и встретила меня. По приезду мы с Дашей стали партнерами, она увлеклась новой работой, но жажда возмездия продолжала ее грызть. Ей хотелось забрать у него все, чтобы потом он пожалел о своем решении и понял, что эта девчонка того не стоила. И Даша нашла выход. Она пошла работать к конкурентам и, использовав все свое обаяние и познания в арабском (ее муж не знал арабский, а большинство крупных игроков именно арабы), смогла увести добрую долю игроков с собой.

Полгода они осыпали друг друга проклятьями, а позже успокоились и даже смогли остаться друзьями (ну, или вроде того, скандалы все еще периодически случаются). Даша наконец-то осознала ценность свободы и поняла, что без мужа она стала гораздо счастливее, чем с ним, а Аслан смог привлечь новых игроков, вернув прежний размер дохода.

Сейчас Даше 31, у нее семилетняя дочка, высокий доход и свободная, полная приключений, незамужняя жизнь. Ну, и, конечно, у нее есть ее мы, самые верные и понимающие подруги. Куда ж без нас.

Даша наконец вернулась из Турции, где провела вместе с дочкой последние несколько месяцев и целых 2 недели в компании бывшего мужа.

Мы встретились в "Друзьях", чтобы обсудить ее затянувшиеся каникулы и все, что произошло, пока ее не было в Минске.

Конечно, мы безумно по ней соскучились и были рады послушать подробности о том, как она оказалась почти в пустом отеле во время закрытых границ и какие вкусности там подавали. Но больше всего нас интересовали те две недели, которые она провела с Асланом (бывшим мужем) в одном отеле, но Даша почему-то упорно обходила эту тему стороной.

– Понятно, понятно… Еда вкусная, бассейн теплый, персонал обходительный, что с Асланом?– не выдержала Алина.

– Ничего, – ответила Даша и опустила глаза.

– Не похоже, – бросила Алина, – Ты так избегаешь этой темы как будто тебе стыдно в чем-то признаться.

– Ничего не было, честное слово, – ответила Даша и снова опустила глаза.

– Но он хотел? – осторожно спросила я.

– Да, – коротко отрезала Даша.

– Я так и знала, что он к тебе вернется! – крикнула Алина, заставив людей за соседними столиками вздрогнуть.

– Ты же его не примешь? – спросила Маша и, увидев Дашино смущение, добавила, – Или примешь?

– Нельзя его принимать назад! – опять крикнула Алина, – Бабник – это на всю жизнь. Тем более ты у него отсудила все, что хотела. А что не отсудила отсудит жена, если он решит от нее уйти. Пусть предложит свой голый зад кому-нибудь другому!

Справедливости ради, стоит сказать, что зад у Аслана совсем не голый, хоть Даша и вырвала из его павлиньего хвоста немало перьев. Работа приносит Аслану (приносила до коронавируса, но пандемия же не навечно) хороший доход и голый зад ему не грозит даже если вторая жена решит выдернуть еще парочку перьев.

– Я не собираюсь к нему возвращаться, – сказала Даша, – Но его внимание мне приятно. Такое удовольствие отвергать того, кто отверг тебя. Даже забирая у него "Астон Мартин" я не чувствовала себя такой удовлетворенной.

– Как его жена отпустила к бывшей на целых 2 недели? Как можно быть такой бесхребетной! – не унималась Алина.

– Джаным(в переводе с турецкого "дорогая", Даша – турчанка), во-первых, он ехал к дочке, а дети – это святое. Во-вторых, если ты не в курсе, Турция – патриархальная страна.

– Но она то русская, – возмутилась Маша.

– Тем хуже, джаным. Будь она турчанкой прав у нее было бы побольше. В Турции браки, как правило, заключаются равноправные, потому что пару подбирает семья. У вас сватовство давно вымерло, а в Турции цветет буйным цветом. Если вдруг муж начнет наглеть, семья вступится. В какой-нибудь глубинке и убить могут. Там мужья чувствуют ответственность. А русская что? Иностранка, бедная, замужем за богатым турком. Какие права у нее? У вас тут вообще такие нравы и законы, что имущество можно запросто вывести из семьи и платить алименты в две копейки, а у них еще и детей нет. Вот какие у нее рычаги давления? У меня хоть и ребенок его был, а он все равно гулял.

– Почему они не делают ЭКО? – спросила я, – У нее уже долго не получается забеременеть.

Даша говорит, что Аллах ее наказывает за то, что разрушила семью, и потому не дает ей счастья материнства.

– Думаю, что Аслан перегорел и не хочет с ней больше жить. Если она не забеременеет в ближайшее время, он переметнется к кому-нибудь еще.

– Он столько всего потерял из-за нее, – сказала я.

– Ладно, давайте оставим в покое его жену, лучше расскажи что он тебе предлагал, как себя вел… – сказала Маша, – Мы хотим подробностей.

– Конкретно ничего не предлагал, но был очень галантным и внимательным. Было видно, что он приехал не только к дочке. Мы много гуляли вдвоем, пока Гюнеш спала. Он часто вспоминал нашу совместную жизнь со словами как это было хорошо и как он по этому скучает, как жалеет, что свернул не туда. Старался прикоснуть, приобнять. Черту мы не перешли, но все время ходили вдоль.

– Поцеловать пытался? – спросила Маша.

– Один раз, но я расставила точки и, как у вас говорят. Я любила Аслана, но зависеть от него снова – ни за что.

– Так уж и ни за что? Вы ей верите, девочки? – спросила Маша.