Оливия Лейк - Госпожа Эйджвотер-холла, или Тайны дома у воды

– Мисс Хилл, я не хотел вас обидеть и да, я был женат.

Она обернулась и произнесла:

– Я не должна была спрашивать, простите.

– Спокойной ночи, мисс Хилл.

Следующие несколько дней Габриэлла встречалась с мистером Денвером исключительно за приемами пищи. Он был очень занят, и даже такое важное для их семьи событие, как пятичасовое чаепитие, неизменно проводил в кабинете, на что постоянно досадливо сетовала миссис Крэмвелл. Она, как ярый приверженец добрых английских традиций, не могла взять в толк, почему любимый племянник, столь вопиющим образом нарушает этикет, да и вообще редко одаривает их вниманием. На что Захария, не отрываясь от документов и телефона, лишь щелкал пальцами, приказывая вездесущему Оливеру подавать напитки непосредственно в кабинет.

Габриэлла же все свободное время проводила в спальне: расшифровывала записи с диктофона, разбиралась в пометках, хаотично оставленных в блокноте, набрасывала черновой вариант будущей книги. Записи беседы с Самюэлем Митчеллом она решила оставить на потом. Утвердить версию для печати он не сможет, поэтому здесь была полная творческая свобода. Но могли появиться родственники и подать в суд за использование его имени в официальном издании без их одобрения. Так что для начала нужно будет вернуться в Чикаго, найти информацию о его семье, а после уже действовать по обстоятельствам.

Габриэлла громко вздохнула и подумала о Захарии Денвере. С частью книги, посвященной ему, было непросто. Они, конечно, договорились, что в печать пойдет вся информация, которую она получит лично от него, но то, как Габриэлла преподнесет ее, обсуждалось более чем придирчиво. Она заверяла, что передаст образ, максимально приблизив его к оригиналу, но Захария не собирался полагаться исключительно на ее слово и уведомил своего пресс-секретаря о предстоящей работе.

Габриэлла не успела и глазом моргнуть, а вернее, главу дописать, как ей позвонила некая мисс Берч. Она весьма корректно сообщила, что вариант для публикации будет ждать у себя на электронной почте, но между строк так и сквозило, что шутить с ней не следует и любая попытка протащить что-то компрометирующее или порочащее светлый образ ее босса будет жестко пресекаться.

Раздумья прервала звонкая телефонная трель, неожиданно громко прозвучавшая в тишине спальни. Отбросив изрядно искусанный карандаш, Габриэлла не стала обходить огромную кровать, а, упав сверху, сорвала трубку.

– Мисс Хилл, – послышалось на другом конце провода, – я прискорбно мало уделял вам внимания последние несколько дней. Не хотите прогуляться? – Голос глубокий, чуть с хрипотцой, будто он только проснулся. «Ох, уж этот голос!» – подумала Габриэлла.

– С удовольствием, мистер Денвер! – Она и сама собиралась пройтись по поместью. После фиаско с исследованием лабиринта прошло не так уж много времени, но Габриэлла успела благополучно позабыть все свои страхи. В уюте и безопасности лабиринт больше не казался опасным и запутанным, а особняк – ожившим чудовищем, готовым в любой момент проглотить ее, как букашку.

– Через полчаса жду вас у входа. Оденьтесь потеплее. – Захария повесил трубку, а Габриэлла еще некоторое время слушала короткие гудки, раздумывая, куда они пойдут и нужно ли брать с собой диктофон?

В назначенное время она спустилась в холл, но, кроме дворецкого, там никого не было. Но тот, как оказалось, ждал именно ее.

– Мисс Хилл, мистер Денвер ожидает вас во дворе

– Спасибо, Оливер! – Габриэлла прошла мимо и распахнула тяжелую парадную дверь.

На улице было свежо и достаточно сухо, а на небе, что удивительно, ярко светило солнце. Еще с утра все вокруг было затянуто серой хмарью, и вот-вот должен был начаться дождь. Но хвала порывистому морскому ветру, разрезавшему плотные тучи и выпустившему на волю солнечный свет.

Во дворе ждал Захария. Он разговаривал с каким-то мужчиной, по виду напоминавшим охранника, небрежно облокотившись на кузов шикарного двухдверного Астон Мартина. Из представшей картины Габриэлла сделала два вывода: что гулять они явно будут не по поместью и что мистер Денвер неплохо выглядит в джинсах.

– Мисс Хилл, я в который раз удивляюсь вашей образцовой пунктуальности. – Захария кивнул мужчине и распахнул дверь автомобиля. Габриэлла спустилась по ступенькам и, остановившись возле него, не смогла удержаться от комментария.

– Вы – патриот, мистер Денвер, любите все английское?

– Кое-что я люблю американское.

– Что например? – присаживаясь на сиденье, поинтересовалась она.

– Кино, – ответил Захария и захлопнул дверь.

Чуть больше двух часов по узким дорогам Корнуолла, и Габриэлла оказалась в самой южной части острова – на мысе Лизард. В пути они пару раз перекинулись ничего незначащими фразами. Захария по большей части молча смотрел на дорогу, а она, решив не докучать вопросами, просто любовалась открывавшимися видами. Место, куда они направлялись, ни о чем Габриэлле не говорило, но мистер Денвер, настолько туманно, загадочно и невероятно интригующе его описал, что она замерла в ожидании еще одного корнуоллского чуда.

Если вы, мисс Хилл, действительно очарованы спокойной красотой Корнуолла, то я не могу не показать вам, что этот край не так уж спокоен, а его мягкость крайне обманчива.

И в этом Габриэлла убедилась на собственном опыте. Шквалистый ледяной ветер, буквально сбивавший с ног, обрушился на них, стоило выйти из машины. Он сбрасывал подбитый мехом капюшон, продувал насквозь и оседал навязчивыми мурашками на коже, но вид, открывавшийся на бескрайний бушующий пролив, того стоил.

Здесь не было ни магазинов, ни ресторанов, ни даже рыбацких лодок, только острые голые скалы и невероятная мощь стихии. Могучие пенистые волны с оглушительным ревом набрасывались на каменистый берег, а соленые брызги взлетали высоко вверх. Захария рассказывал, что для моряков мыс Лизард в свое время был очень опасным местом. Множество кораблей налетали на его берега и разбивались о скалы. Местные жители, промышлявшие пиратством, выходили на берег и собирали грузы с потонувших кораблей, а иногда при помощи фонариков и вовсе заманивали суда на смерть.

Суровая первозданная красота – именно эти слова наиболее точно характеризовали самую южную точку Британии в это время года. Зато летом эти крутые берега сплошь покрывал ковер из яркого вереска, а солнце ослепительными бликами играло на голубой толще воды. Тогда эти места становились притягательно-романтичными и навевали мысли о сказочной любви.

– Мисс Хилл, ветер усиливается, пора уезжать, – заметив дрожащие пальцы Габриэллы, сказал Захария. – Давайте заедем в Руан-Майнор, я угощу вас кофе, и мы немного поговорим.