КАЮЛГЕ - Она – копия

– Дело не в вашем виде. Не думайте об этом.

Кампания за столом заметила прибавление. Фида приветливо махнула сестре рукой.

– Выспалась? – первым делом спросил ее Луций, как только они с Олмелоном подошли.

– Привет! – по-свойски поприветствовал ее Хенел, заговорщически подмигнул ей.

– Может не стоит так откровенно подшучивать, – сделал ему замечание Олмелон. – Присаживайтесь, – обратился он к Торе. – Сегодня у нас все на углях.

Тора уже заметила и давилась слюной от горячих блюд только что снятых с углей заботливым пепе. Она мысленно пожирала все еще до того, как перед ней возникла тарелка преподнесенная заботливым пепе.

– Что может быть лучше пищи, приготовленной на углях под открытым небом, – потянулась она за шашлыком.

– О, да! Поэтому ты нас простишь. Мы не дождались твоего пробуждения.

– Иначе я бы чувствовала себя виноватой, – приняла извинения Тора. – Ждать, когда такое творится – смерти подобно, – Тора жестом высоко оценила стол. – Спасибо, – благодарно улыбнулась она хозяину дома.

– Приятного аппетита, – пожелал всем Олмелон, любуясь насыщением Торы.

К шашлыку она добавила печеных овощей.

– Если вчера закончилось все плачевно, скажете мне после того, как я поем, – предупредила она.

– Нормально все было. Вы не единственные кто по-настоящему повеселился, – рассмеялся Луций.

– Намек поняла, – тяжко вздохнула Тора взглянув на Хенела.

– Я давно не получал столько удовольствия от общения с дамой, – отметил Хенел.

– Обычно тебе не доставляет удовольствие общество дам? – удивилась Тора.

– Обычно приходится изощряться в попытке интересно развлечь дам. Но с тобой я забыл о полагающихся условностях. Только не волнуйся, я не приставал к тебе. Разве что пару раз поцеловал.

– Жаль я не помню этого, – улыбнулась Тора.

– С удовольствием повторю, – проявил готовность Хенел.

– Довольно, – остановил его Олмелон.

– Дорогая моя сестра, ты, видимо, все еще под действием горячительных, – сделала замечание Фида.

– Не будь ханжой, – отмахнулась Тора. – Главное, чтобы я своим видом не распугала гостей.

– Перестань, ты даже в синем цвете прекрасна, – успокоил ее Хенел.

– И с травой в волосах, – отметил Луций.

– Спасибо, – смутилась Тора своему виду. – Ну, а кто еще не скучал на балу?

– Толиген Мрамрот. Вы и ее напоили, – хмыкнула Фида.

– Да?! – протянула Тора поражаясь масштабу бедствия.

– Она осталась довольной, – пресек волнения Торы Олмелон. – Толиген прислала всем вам благодарственные презенты. Они в гостевом зале. Олмелон указал в сторону дома.

– Чем же мы ей так угодили? – искренне удивилась Тора.

– Ты ей весь психологический потрет Калиса описала, – признался Хенел.

Тора безнадежно надеялась, что ослышалась. Она могла многое рассказать о Калисе, но эта информация не для всех. Все же Калис был связан с ее семьей и, пока страсти не утихли, стоило быть аккуратной.

– Что я ей сказала? – выдала панику Тора.

– Все! – подтвердила Фида укоризненно покачав головой. – Калиса недолюбливали, но теперь… Скоро всем разнесется, что он коварная, алчная, бездушная и крайне склизкая личность.

– Я так сказала?! – ахнула Тора.

– Еще ты сказала, что лучший способ скрыться от него это затеряться среди рабов на Ганимеде. Собственно, за этим ты туда и направляешься.

– Нет, – протянула Тора.

– Да, – подтвердила Фида.

Даже если и могла Тора передумать и вернуться в отчий дом, то теперь это грозило очередным скандалом. Если родители узнают о ее участии в унижении Калиса в обществе, ей не жить. Отец точно запрет ее в комнате без права на помилование.

– Значит вы уверены, что на Ганимеде используется рабский труд? – без сарказма спросил Олмелон.

– Вы его тоже используете, – невольно выдала Тора.

– Объяснитесь, – в голосе Олмелона слышалось напряжение.

– Тора, ты что?! – остановила ее Фида.

– По крайне мере я знаю об одной сделке. Допускаю, что меня могли ввести в заблуждение, но ведь предпосылки и в этом случае есть.

– Тора! – предупредительно рявкнула на сестру Фида.

– Пусть скажет и даст мне возможность объяснится, – успокоил ее Олмелон.

– Своими умозаключениями и откровениями она даже хладнокровного Калиса довела до сумасшествия, – предупредила Фида. – Лучше не давать ей возможность говорить открыто.

– Тогда не будет возможности опровергнуть заблуждение, – настаивал Олмелон.

– Примерно полгода назад вы совершили сделку, – перешла в наступление Тора. – Предметом сделки, была девушка по имени Мира.

– Тора хватит! – настаивала Фида.

– Навряд ли вы можете знать имена всех приобретений. Как бы вы не оправдывали ту сделку трудовым наймом, неизменно одно – вы решили судьбу другого.

– Каждый из нас, пусть не каждый день, но в той или ной степени решает судьбу другого. Это даже может выглядеть как беседа. Но она влияет. И влияет на каждого по-своему. Иногда настолько, что меняет судьбу. Обстоятельства разные, возможности, ресурсы тоже, – парировал Олмелон.

– Обстоятельства и создают сделку, – отразила довод Тора. – Вот об обстоятельствах и стоит говорить. Добровольно или принужденно-вынужденно.

– Действительно, сделка вынужденная мера по большей части. Если хочешь получить что-то, вынужден и поступиться чем-то. Все взаимосвязано. Даже чтобы заниматься благотворительностью нужно то, что можно отдать. Чтобы иметь то, что можно отдать, нужно это получить. Чтобы получить, нужно отдать что-то взамен. И не всегда, чтобы получить что-то хочется расставаться с чем-то, что у тебя есть. Но обстоятельства вынуждают делать выбор в пользу чего-то одного. Даже занимаясь благотворительностью во благо кого-то, тот кто-то должен проявить стремление, а значит поступиться чем-то, чтобы проявить это стремление. Взять хотя бы лень, апатию. Никто не хочет делать что-то, превозмогая лень. А стремление вынуждает превозмогать. Принуждает к этому.

– Все это красиво звучит, – сделка сущность мира и единственный путь к прогрессу, – хмыкнула Тора. – Только это не оправдывает то принуждение, о котором говорю я. Разница в том, что предмет сделки не подразумевает выбор для самого предмета сделки. Одно дело приобрести пепе отдав за него что-то нужное, но не столь необходимое как то, что умеет делать пепе для комфорта хозяина. Другое дело, когда речь идет о личности одушевленной. Даже мир животных нельзя делать предметом сделки в прямом смысле. Живое должно оцениваться и цениться не наравне с пепе.

– Я это и делаю, дорогая Тора, – заверил Олмелон. – Покупаю, чтобы дать выбор. Взамен получаю работника, который стремиться и хочет делать свою работу или уходит без каких-либо условностей.