Марк Лерам - Невидимая книга. Сто лет вечности

Я заметался. Сорвал со стены календарь, но тут же бросил на пол. Жить только два года не хотелось. Часы электронные? Они призывно светились с холодильника, и я помнил, что там есть встроенный календарь до какого-то далекого года. И тут меня осенило. Я метнулся в спальню, сунул руку под матрас, достал новехонькую, еще в пленке, коробку с айфоном и выпрыгнул обратно, перелетев коридор. Сострадатель был на месте, я перевел дух, содрал пленку и протянул телефон гостю из будущего.

– Такой пойдет? Там календарь есть.

– Пойдет. – Сострадатель взял телефон и сунул к себе в карман на пузе. В этакую сумочку вроде барсетки. Из-за этого сходства у меня даже мелькнула мысль, что это такой новейший способ отжимания новеньких айфонов. Мысль эту неожиданно словно подтвердило нелепое мерцание гостя в сине-зеленом свете, похоже, наша встреча вот-вот должна была закончиться.

– Готово! – Сострадатель вынул телефон, положил его на подоконник и с некоторой опаской отошел. – Теперь эта штука всегда должна быть с тобой. В любой момент, когда захочешь, отмечай точку возврата. В настройках там отметишь, как они будут срабатывать, случайно или запрограммируешь. По умолчанию стоит рандом. То есть в момент смерти тебя просто перенесет в один из отмеченных моментов жизни. И ты будешь снова жить. Более того, тебе даже умирать не обязательно, ты в любой момент можешь запустить свое путешествие по точкам возврата, не дожидаясь физической смерти, но помни, что делать отметки ты можешь только одну жизнь, ту, которую живешь первый раз… И еще, не забывай, что при каждом переходе…

Гость из будущего перестал мерцать и исчез, оставив после себя свечение и какой-то едва уловимый дух. Но спустя мгновение не осталось и этого.

– Вот тебе, мамка, и юрьев день, – сказал я и осел в кресло, тупо смотря на выключенный телефон. – Еще и Галадриэль моя без подарка осталась…

Я проснулся очень рано. Спрятался на кухне, изучая телефон. Да, несмотря на события ночи, я неплохо выспался. Но в пять утра был уже на ногах, переваривая случившееся. Переваривать получалось не очень. Слишком мало информации вообще, а запомнил и того меньше. Да еще айфон никак не включался, требуя каких-то непонятных настроек. У меня всегда были смартфоны попроще. И чего я галькин схватил, а не свой?..

Айфон я купил для подруги, даже в кредит частично. Специально перед расставанием. Памятный подарок и все такое.

Подругу звали Галина, но имя мне это никогда не нравилось, так что звал я ее Галадриэль и разными сладкими вариациями. А когда ссорились, то про себя звал Голодной Дрелью, а вслух Голодриэлью.

Интересно, что и мое имя Анатолий Гале не нравилось категорически. И она, в отличие от меня, этого не скрывала. Когда друзья впервые при ней назвали меня прилипшей со школы кличкой Энт, она была в восторге, а я нет. А моя «месть» называть ее вычурным именем Галадриэль – не сработала. Подруга была поклонницей Толкина.

Так и жили. Уже года три.

Три года! И теперь она уезжает…

– Зато у меня айфон с вечной жизнью, – невпопад пробурчал я, наконец сумев его включить.

На первый взгляд ничего особенного я не нашел. Вообще ничего. Открыл календарь. И попытался отметить событие. Видимо, я сделал что-то не так, и у меня не получилось.

Тогда, чувствуя себя идиотом, громко произнес:

– Хочу поставить точку возврата здесь.

И снова нажал «создать событие». Создалось. Я написал «первый день вечности». И сохранил.

Интересно, можно ли делать отметки в прошлом?.. Я помню несколько моментов в жизни, которые хотелось бы прожить снова…

Я перерыл весь телефон в поисках инструкции к «прибору вечности», но нашел только стандартное «Руководство пользователя» к смартфону.

То есть формально у меня на руках – обычный телефончик, а внутри он как-то сам действует?

Ну, ок. Будем отмечаться, когда надо. Можно даже симку переставить сюда, все равно его теперь таскать с собой всю оставшуюся жиз…

– Вот идио-от! – Я хлопнул себя по лбу. – Это ж надо! Да лучше бы календарь со стены взял, там хоть можно даты дописывать, а телефон через год-два помрет, и что делать?..

Честно скажу, немного запаниковал потому что тут же позвонил другу айтишнику, с которым вместе работали. Выслушав положенные маты по поводу раннего звонка, я еще раз извинился и сказал:

– Очень важно. Смотри, дано электронное устройство. Какой у них срок жизни, если обращаться предельно аккуратно?

– Ну, два-три года. Если повезет, до пяти лет, когда батарея сдохнет.

– Только пять лет?! – В моем голосе было столько отчаяния, что Сергей перестал материться и окончательно проснулся.

– Можно продлить за счет смены батареи, замены компонентов.

– А если надо, чтобы прибор проработал лет так пятьдесят?..

– Задачки ты задаешь с утра пораньше! – пробурчал Сергей. – Можно внешними аккумуляторами держать, еще можно купить с десяток точно таких же моделей прибора, пока они есть в продаже. На запчасти. Бронебойный чехол купить… Слушай, если речь о годах и даже десятилетиях, неужели нельзя было пару часов со звонком подождать?..

Я завис от такого вопроса и не нашелся что ответить, промямлил: «Я потом тебе расскажу», и положил трубку.

– Что ты там шумишь так рано? – из спальни раздался сонный голос Гали.

Я спрятал телефон в карман, потом перепрятал на верхнюю полку самого верхнего шкафчика. Подошел к плите, делая вид, что собираюсь готовить. А потом решил и вправду сварить какао.

Она вошла на кухню, растрепанная, но так аккуратно, что было заметно – успела заскочить в ванную комнату и немного уделить внимания отражению в зеркале.

– Так хотелось еще поваляться с тобой утром. А ты уже на ногах. Жалко…

– Пошли, поваляемся, – предложил я.

– Уже настроения нет, да и в аэропорт скоро ехать, я не люблю опаздывать. А к самолетам – тем более. Мне спокойнее, когда я за несколько часов до отлета уже на месте.

– Позавтракаем и в путь?

– Давай.

Мы соорудили символический завтрак, запили его какао. Разговор не вязался. Галя думала о чем-то своем, а я думал, рассказать ли ей о событиях ночи, но почему-то четко осознавал, насколько это будет неуместно. Настолько, что даже попытка сформировать в голове первую фразу о визите Сострадателя вызывала едва не физическое раздражение.

И наоборот, едва решил, что не стоит пока ничего говорить, как сразу полегчало на душе.

– Точно никак не можешь со мной полететь? Я бы этого больше всего на свете хотела, – сказала Галя, догрызая последний тост.

– Видимо, не больше самой поездки, – едва слышно пробурчал я.

Подобный диалог в разных вариациях за последний месяц повторялся столько раз, что обоим надоел.