Виктория Рогозина - 365 дней счастья

Проспала до середины дня. Зато выспалась. Долго нежилась в постели, просто потягиваясь. Класс.

Вчера нашла свои старые коньки, поэтому решение приняла мгновенно. Не завтракая, я убежала на каток. Недалеко от моего дома залили коробку, и там можно покататься бесплатно.

Коньки бывалые, но качественные. Плотно сидели на ноге, удобный ботинок, хорошо заточены. Первый круг дался не слишком уверено, но с каждым новым получалось все лучше и увереннее. Я и забыла, как мне раньше нравилось кататься на катке. Помнится, в школьные времена я частенько пропадала на льду по два или три часа.

Время летело быстро, я даже не заметила, но мне нравилось скользить, пробовать несложные фигуры. Пара падений не в счет, они никак не повлияли ни на настроение, ни на отбитую пятую точку.

Придя домой, заметила тридцать два пропущенных звонка от Стаса и пару сообщений, которые удалила не читая. Не хочу. Ничего не хочу знать, слышать и понимать. Хватит. Прислушавшись к ощущениям, поняла, что меня ничего не трогает. Абсолютное равнодушие. Это порадовало. Мне больше не хотелось чувствовать боль. Отогнав посторонние мысли в сторону, я вновь занялась собой любимой. Вечер с вкусняшкой и фильмами, которые давно хотела посмотреть, но которые активно забраковывал Стас. Теперь я могу себе позволить все, что захочу.

Навестила магазин. Надо же холодильник забить продуктами, а то даже мышь побоится повеситься, вдруг сожрут. Пожалуй, стоит попробовать приготовить нечто вкусное и необычное. Я умею готовить, но не люблю этого делать, особенно после мыть посуду, НО! Но иногда хочется примерить на себя маску именитого шеф-повара и творить что-то обалденно вкусное и прекрасно сервированное. Этим и займемся.

Пришлось подключить обратно интернет и поискать рецепт. Нашлось не сразу, поскольку я даже не знала, чего именно хочу. В итоге остановилась на каком-то китайском рецепте салата из кальмаров с хурмой и острого супа с морепродуктами. Постелила новую скатерть, зажгла свечи и ароматические палочки. Сервировала красиво стол с кучей приборов, просто так, захотелось, душа потребовала. Еда оказалась на вкус необычной для меня, но вполне неплохо получилось, съедобно. Из колонок тихо играла любимая музыка. Все не так плохо, как мне казалось в Новый год. Просто нужно вновь научиться наслаждаться жизнью. Жаль, что в любви не повезло, но в тоже время, я могу наверстать упущенное. Я четыре года потратила на человека, который меня не любил и не уважал, а я буквально боготворила его. Теперь есть возможность пожить для себя.

Попивая кофе, я всерьез задумалась о том, чтобы завести себе пушистое создание. Ну а что? Я сильная независимая женщина и должна, вроде как, соответствовать канонам. Полистав странички в интернете, я все никак не могла определиться с породой. Они все такие миленькие, такие красивенькие. И будут любить меня. Искренне. И я…

Вновь накатила истерика. Скорее всего меня больше никто никогда не полюбит. Стоит посмотреть правде в глаза – я уже не молода, прошлым покалечена. Да, блин, я не смогу поверить в любовь. Просто не смогу. Я буду ждать удара под дых и вряд ли поверю в искренность.

Было очень больно. Мне хотелось орать от тех рваных ран на душе, забиться куда-нибудь в угол и просто подохнуть.

Утро началось с мытья посуды. Да, радужное настроение долго не может существовать. Но удалось поднять его громкой танцевальной песней, под которую домашняя рутинная работа стала казаться не такой мучительно нудной. А днем пошла, прям потопала, гулять. Бродила по Красной Площади, свернула на набережную и пешечком до Воробьевых гор. На улице встречались немногочисленные прохожие. Иней красиво блестел на солнце, напоминая бриллиантовую пыль. Вообще погода установилась на редкость теплой, комфортной для пеших прогулок. А еще мне очень нравится зимой ходить по чистому сухому тротуару. Раньше я жила в маленьком городке республики Коми и там мы ходили по тропинкам, которые старательно протаптывали все участники городка, это вместо чистки. Я конечно преувеличиваю, но так звучит вроде прикольнее.

Пофотографировала на телефон. Просто для удовольствия, пытаясь запечатлеть удачные и очень красивые кадры.

В душе немного тревожно, не знаю от чего, но как есть. Видимо, эта боль пробудет со мной еще долгое время. Я понимаю. Невозможно выкинуть из своей памяти одним махом четыре года жизни. Обидно, очень обидно, когда ты искренен к человеку, а он… На глаза вновь навернулись слезы. Мысль о том, что я вернусь в пустую холодную квартиру окончательно морально добила и сломала меня.

Тревога до сих пор не прошла. Захотелось пообщаться с Богом. Не скажу, что я через чур верю или не верю. Я мало что знаю насчет религии, но мне хочется верить в нечто сверхъестественное. Иной раз просто хочется поговорить, а это единственный молчаливый слушатель.

Будто обращаюсь к отцу. Я спрашиваю, как его дела, желаю ему счастья. Рассказываю о том, что меня беспокоит. Я стараюсь ни о чем не просить, такой принцип. Мне кажется, что есть множество людей, которым помощь нужнее, нежели мне. А я могу сама решить свои проблемы. Хотя бы попытаться.

А пока не могу. Мне больно. Мне так больно, будто меня растерзали заживо и склеили обратно, а потом опять растерзали. Это глупо, так переживать из-за двух предателей, но я не могу ничего с собой поделать. Я ненавижу это, ненавижу эту боль, ненавижу себя за слабость и неспособность справиться с этими переживаниями. Я не понимаю за что мне это все. И, господи, все что я хочу, это перемен к себе в лучшую сторону. Я не хочу остаться в одиночестве, боюсь этого, но и с подобным Стасом жизнь не свяжу.

Сразу вспомнилась его мама. Жуткая женщина, которая заинтересована лишь в количестве квартир, которые можно отжать у родственников и начать сдавать. Она смотрела на меня всегда свысока, видя во мне лишь «колхоз», совершенно не воспринимая. Даже не разбираясь, она узнала, что я приезжая и этого хватило для ее презрения. Все время указывала что и как делать, напоминала мне «простолюдинке», как хотя бы попытаться приблизиться к «московским небожителям» и тут же унижала, мол село никуда не выезжает из человека. Ее во мне не устраивало буквально все. Зато ее сыночек был идеален. Ну а как же иначе?!