Сергей Кириенко - Хиромант. Том 1

– Что ты делаешь, Катя?!

Сергей попытался остановить ее, но не смог – через миг клочья рваной бумаги понеслись над водою.

– Котенок, ну, это же документ! – Сергей перегнулся над парапетом, хотя понимал уже, что повестку достать не получится.

– А что тебе дороже: я или твой документ? – запальчиво бросила девушка.

Неожиданно сморщившись, Катя крепко схватила Сергея за шею:

– Сережа, послушай, всё можно исправить – тебя еще могут восстановить в университете! У моего отца есть знакомые…!

– Перестань, в университете меня в этом году уже не восстановят!

– Ну, тогда тебя можно «отмазать» от армии! Я попрошу отца – для него это просто!

– Кать, твой папа не будет мне помогать! Ты, наверно, забыла, чем кончилась наша последняя встреча?

– Ну, тогда я могу это сделать сама! У моего отца есть знакомые! Я попрошу их помочь тебе – так, чтобы папа об этом не знал! Или проще: я возьму у них деньги – мы дадим взятку в военкомате!

– Прекрати, – он качнул головой, – ты же знаешь, что я не возьму этих денег!

Голос девушки дрогнул:

– Ты откажешься, чтоб тебе помогла даже Я?!

– Ну, послушай…

– А что тебе важнее: я или твои дурацкие принципы?

– Котенок, я всё сделаю сам!

– Ты всё сделаешь сам?! – в тонком голосе Кати начала пробиваться истерика. – Сам ты попадешь в армию! Ты думаешь, что, если ты уйдешь в армию, я буду ждать тебя целых два года? Ты на это надеешься, да?

Она вдруг наставила на него указательный палец.

– Так вот не надейся! Если ты уйдешь в армию, то я… я не знаю, что сделаю!.. – Ее нервный взгляд заметался по сторонам. – Я уеду в Америку и выйду замуж за негра!

Сергей на короткий момент ощутил изумление, но почти моментально почувствовал, как дурацкий смешок, словно камнем застрявший в гортани, превращается в горечь.

– Котенок, ну, что ты сейчас говоришь? – он попробовал было ее приобнять.

Резко двинув плечами, Катя сбросила руки Сергея и гневно закончила:

– Телефон мой ты знаешь. В течение недели не позвонишь – я улетаю в Америку!

– Кать, ну, давай успокоимся! – Сергей попытался опять притянуть к себе девушку.

– Я уже успокоилась! – она окончательно вырвалась из объятий Сергея и бросилась в сторону. – И не ходи за мной, понял?!

– Котенок!

Сергей ощутил, как волна резкой боли и гнева затопила его существо.

Внезапно его мрачный взгляд машинально упал на картонку, прибитую ветром к бетонному парапету. Сжав зубы от злости, он яростно пнул по коробке.

Секунду спустя ступня полыхнула огнем – отлетевший картон обнажил жесткий выступ бетонного основания.

– Вот черт!.. – он со стоном запрыгал на левой ноге, краем глаза следя за уже убегающей девушкой…

«Человек на вершине холма тяжело протянул:

– …Как описать состояние, в котором я находился в течение следующей пары недель после того разговора? По-моему, это можно только прочувствовать, но я никому бы не пожелал пережить то, что испытал тогда я… Все эти дни я разрывался на две половины. Сердце подсказывало мне плюнуть на всё и пойти на любой шаг, чтобы быть рядом с Катей. Однако мой разум шептал, что возврат к прежней жизни уже невозможен. Университет и наука меня уже больше не интересовали, идти же на сделку с собственной совестью я тоже не мог. Я чувствовал, что это может попросту поломать мою жизнь. К тому же существовало еще одно обстоятельство. Этим обстоятельством был дневник моего отца. То, что он написал в дневнике обо мне, было подобно смертному приговору. Я мог верить или не верить ему, но к этому моменту я уже кое-что понимал в хиромантии и знал очень четко: в конце своей жизни мой отец был во много раз опытнее меня и мог определить то, что мне пока было еще недоступно. И если его предсказание относительно моего будущего было верно, то выбора у меня уже не было. И всё же…

Рассказчик вздохнул:

– В какой-то момент я попробовал всё изменить…»

* * *

Зябко кутаясь в куртку, Сергей прошел вдоль стены магазина, остановился на углу здания, где висел таксофон, и вытащил из кармана монетку. Уже опустив ее в щель аппарата, какое-то время стоял неподвижно, как будто еще сомневаясь, что стоит звонить – полоска металла над кнопками таксофона отражала лицо с двухнедельной щетиной. Наконец, тяжело вдохнув воздух, Сергей шевельнул подзамерзшими пальцами и принялся набирать нужный номер…

Короткое время в обшарпанной трубке звучали гудки, затем женский голос ответил:

– Алло?

Сергей моментально узнал голос Катиной тетки.

– Добрый вечер! Екатерину Певцову могу я услышать?

– А кто ее спрашивает?

– Это из деканата химического факультета вас беспокоят – по поводу студенческого обмена с калифорнийским университетом. Екатерина включена в список наших студентов, улетающих в Америку.

– Ах, ну, да… разумеется! – Из голоса собеседницы улетучилось равнодушие. – Но только вы знаете, она ведь сегодня уже уезжает в Москву!

– Что? – Сергей инстинктивно напрягся. – В Москву?

– На собеседование в посольство – для получения визы.

– Понятно… – Сергей сделал паузу, попытавшись собрать свои мысли. – Вы понимаете, почему я звоню: пришли новые документы, и нам бы хотелось, чтобы Екатерина подписала их прямо сегодня. Она еще не уехала?

– А вы знаете, поезд ее отправляется через сорок минут. – Тетка Кати помедлила. – Наверно, она уже на вокзале!

– Вы случайно не знаете номер вагона?

– Седьмой! – женский голос растерянно дрогнул. – Но, молодой человек, на вокзал вы сейчас не успеете. Катя вернется через неделю, тогда вы ей всё и…!

Не слушая окончания фразы, Сергей бросил трубку и выхватил из кармана все деньги, которые были у него при себе. Горстки мелких монеток и пары купюр не хватило бы для поездки в такси, а автобусом до вокзала, расположенного почти на другом конце города, добираться как минимум тридцать минут, промелькнуло в его голове, да и то, если только не будет задержек!

Отчаянно сжав желваки, побледневший Сергей стиснул пальцы в кулак – пара крупных монет больно впились в ладошку.

– Котенок, ну, что же мы делаем?! – прошептал он отчаянно и не мешкая бросился через дорогу к автобусной остановке, к которой уже приближался троллейбус…

* * *

Стоя на задней площадке троллейбуса, Сергей напряженно смотрел сквозь окошко. Фасады домов проплывали в замерзшем стекле в рваном ритме. Неспешное гудение электромотора, то усиливающееся, то затихающее, било током по нервам. Бросая короткие взгляды на пассажиров, неспешно входящих и выходящих на остановках, Сергей почти на физическом уровне ощущал неприязнь к этим людей, которые, сами не зная того, могли сейчас сделать ужасное – помешать ему встретиться с Катей и исправить тем самым ошибку, которую он почти совершил.