Ольга Вольная - Три звезды

Когда он обернулся, их глаза встретились. Под его спокойным и уверенным взглядом она почувствовала себя как-то особенно неловко. Женщина тут же поспешила на выход.

***

Едва переступив порог квартиры, Катя приземлилась с грохотом на пуфик. Кое-как стянув с себя тяжёлые сапоги и пальто, она неспешно поплелась в комнату. Во что была одета, в том и рухнула на диван, раскинув руки по сторонам.

– У-у-у, мать, ты что-то какая-то не такая вернулась домой, – сразу подметила Люба, укладывавшая тем временем Надюшу.

– Просто устала.

– Ага! Ты кому рассказываешь? По тебе как будто танком проехались. Ты, когда устаёшь, ты не так выглядишь.

– Да? – удивилась Катя. – А как же я сейчас выгляжу?

– Как плохой сыщик, – засмеялась Люба. – Лицо такое сосредоточенное, о чём-то усердно думаешь.

Катя засмеялась.

– Сыщик, говоришь? Значит, пошла поищу, что там у нас в холодильнике есть, – Катя будто убегала от разговора.

– Ну не хочешь говорить, не говори, – не отставала от неё Люба, не забыв при этом демонстративно надуть губы.

– Люб, а что говорить-то? Дети с грустными глазами, одинокие старики и… В общем, ничего весёлого, поэтому у меня такое чувство, словно меня выжали, как лимон.

– Понимаю, – сочувствующе кивнула подруга. – Я борщ сварила, будешь?

Катя улыбнулась и утвердительно кивнула. Всё-таки как хорошо иметь такую подруга. Свела же их судьба вместе…

Весь следующий день Катя была как в воду опущенная, ни с кем не разговаривала, всё больше думая о чём-то своём.

– Тётя Катя, что-то вы мне не нравитесь сегодня. С вами всё в порядке? Вы сегодня какая-то не такая. Что-то не так?

– Нет… Что ты?! Всё хорошо, – будто придя в себя, излишне засуетилась Катя. – Ань, а ты не знаешь, если по кому-то из людей в базе не хватает данных, где их можно узнать?

– Данных не хватает? – удивилась Аня. – Странно… Ну можно сделать запрос в их социальное учреждение, пусть архив поднимут.

– Хорошо, спасибо, – Катя снова уткнулась в монитор.

– Ничего не знаю, через 10 минут зайду за вами и пойдём обедать, – категорично заявила Аня, выходя из кабинета.

Катя долго смотрела на белый экран, на котором в строке «Тема письма» настойчиво мелькал курсор. Она несколько раз набирала тему обращения и тут же стирала, она не знала, как правильно написать то, что её действительно волнует. В голову лезли разные мысли, но всё не по делу. Катя так долго собиралась с мыслями, что Аня уже успела вернуться обратно.

– Ну что, пойдёмте?

– Да…– замешкалась Катя, и просто указав в письме Ф.И.О. интересующего её человека, попросила предоставить по нему все недостающие данные. И дабы не передумать, тут же нажала кнопку «Отправить».

Обед прошёл незаметно, Аня стрекотала о чём-то своём, периодически выводя собеседницу из трансового состояния. Когда они вновь вернулись на рабочие места, в электронном ящике было пусто. Катя два раза обновила страницу браузера, но нет, новых сообщений не поступало. Тяжело вздохнув, она кое-как собрала себя в кучу и продолжила работу.

Когда рабочий день уже подходил к концу, а Катя успела забыть про отправленный запрос, в окне браузера вдруг раздался характе́рный звук колокольчика. Пришло оповещение о новом письме. В окне горел непрочитанный конверт с заголовком «Ответ на ваш запрос». Катя долго водила курсором по строке и никак не решалась открыть письмо. Наконец, зажмурив глаза, она щёлкнула по нему и тут же закрыла лицо руками. В таком положении она просидела ещё несколько минут. Немного успокоившись, она всё же нашла в себе силы взглянуть на монитор. Едва увидев содержание письма, у неё тут же всё поплыло перед глазами, и она упала в обморок.

Очнулась Катя уже позже, когда Аня прыснула на неё из графина холодной водой.

– Где он? – первое, что спросила Катя, увидев над собой лица удивлённых коллег.

– Кто он? Я зашла, вы здесь лежите. Ну вы, Екатерина Львовна, меня напугали, честное слово. Вы хоть не ушиблись?

– Вроде нет, – Катя потрогала рукой затылок, где уже хорошо прощупывался знатный шишак. – Только, если немного.

– Ага, вижу уже, – с сочувствием покачала головой Аня. – Пойдёмте, я вас отвезу домой, завтра можете не выходи́ть, я Эдуарда Васильевича предупрежу, что вам нездоровится.

Катя согласилась.

Весь вечер Катя не переставала думать о том, что узнала днём. Лев Борисович не выходи́л у неё из головы, а глаза… Катя словно вернулась на 30 лет назад, туда – в их небольшую квартирку, в которой они жили с матерью и отцом, где каждый день пахло мамиными пирогами и отцовским паяльником. В их семье вообще всё всегда было как по учебнику, – мать отвечала за уют и быт, отец – за деньги и состояние дома. Он вечно что-то мастерил, ремонтировал, изобретал. Женщины часто заглядывались на него, а мать ревновала. Бывало, прямо на её глазах кто-то из соседок строил ему глазки, тогда мама сразу начинала бунтовать. Ох и весело же было. Хоть Катюша и была тогда совсем малышкой, ей едва исполнилось 4 года, но она до сих пор помнит блеск в глазах своих родителей.

От нахлынувших воспоминаний у неё на лице даже появилась улыбка, которая уже в следующее мгновение исчезла. Женщина вдруг вспомнила, как однажды отец не вернулся домой, мама тогда долго плакала, а она, будучи малышкой, не могла понять, что происходит. Катя до сих пор помнит, как решила, будто отец её разлюбил. Уже позже она узнала, что отец просто встретил другую женщину, та была гораздо моложе и потому привлекательнее её матери. С тех пор Катя его больше никогда не видела, он словно вычеркнул их из своей жизни. Постепенно это же сделали и они. Уже тогда в 4 года она твёрдо решила для себя, что больше никогда не будет вспоминать об этом, в её душе навсегда поселились глубокая обида на отца и искреннее непонимание, – «как он мог так с ней поступить? Как он мог её предать». Но эти глаза… Их она забыть не смогла. На них теперь появились морщины, а на лице отпечатались годы, но неизменным осталось одно – тёплый и глубокий взгляд, в котором Катя тонула, что тогда в далёком детстве, когда отец читал по вечерам ей книги и заботливо гладил её по голове, так и сейчас, когда случайно встретила его в доме престарелых.

– Господи! – Катя прикрыла лицо руками и едва не заплакала.

– Нет, ну я так больше не могу, – наконец, подала голос Люба.

– Что такое? – оживилась Катя.

– Я тебе подруга или кто?

Катя с удивлением и полным недоумением посмотрела на Любу.

– Люб, что за вопрос? Конечно, подруга.

– Тогда либо ты говоришь мне, в чём дело, либо я лопну от любопытства. Не жаль тебе меня? Сидит она тут, на лице написано, что в жизни что-то происходит, а сама молчит. Обидно даже стало… – Люба скрестила руки на груди.

– Люб, я даже не знаю, как это сказать, – пожала плечами Катя. – Я, кажется, нашла отца…