Ольга Вольная - Три звезды

Катя даже сначала ничего не поняла, вроде только закрыла глаза, а уже утро. Но лежать лишний час ей не хотелось. Эдуард Васильевич ей дал выходной, а значит, сегодня нужно успеть сделать всё, что было ею запланировано. Она подскочила, наскоро выпила стакан кефира и нацепив на себя тонну одежды, тихонько выскользнула из сонного царства.

Катя потянула за деревянную ручку, дверь лениво заскрипела, она и не заметила в прошлый раз, насколько в этом детском доме тугая дверь.

«Непонятно, как дети её открывают?» – подумала она про себя.

Катя шла по коридору и вглядывалась в пробегающих мимо детей. Она только сейчас поняла, что она даже имени той девчушки не знает, как же она объяснит, для кого куклу принесла.

– А, это вы, снова базу обновить пришли, что ли? – встретила её в проходе та же нянечка.

Катя несказанно обрадовалась этому.

– Нет, я вот подарок принесла для девочки… Ну той, у которой мальчишки куклу сломали.

Женщина нахмурила брови. В детском доме это не очень приветствовалось. Ведь дети, они такие, – каждого, кто проявляет к ним хоть каплю любви и заботы, начинают считать своими родителями.

– Так вы о Верке Беляшовой, что ли?

На Катю словно ковш холодной воды опрокинули.

– О ком? Вера? Беляшова?

– Ну да! Хорошо, давайте я передам, ну или можете сами передать… Давайте я позову…

– Нет! То есть – да. Зовите, – Катя растерянно качнула головой, а сама оперлась о стену, чтобы детей лишний раз не напугать, у неё почему-то снова закружилась голова.

– Вот она, – воскликнула нянечка. – Вера, ну-ка пойди сюда, помнишь эту тётю? Она тебе что-то принесла, подойди, возьми, – нянечка подтолкнула её чуть вперёд.

Катя смотрела на девчушку и только хлопала глазами, будто на той было что-то написано, и она пыталась это самое что-то сейчас прочесть.

– С вами всё в порядке? Женщина, ау? – потеребила её за плечо нянечка.

– А? Да… – кажется, пришла в себя Катя. – Просто задумалась.

Нянечка недоверчиво покачала головой.

– Бывает. Вот, это Верочка. Вы что-то хотели ей подарить?

– Да, конечно, – засмущалась Катя, ей вдруг стало неловко перед девочкой. – Вот, держи куклу, это тебе, – Катя протянула малышке красочную коробку.

Девчушка робко сделала шаг ближе и, взяв коробку в руки тут же прижала её к себе, словно это – единственное ценное, что теперь было в её жизни.

– А давай вместе развернём? – тут же предложила Катя, чтобы хоть как-то разрядить повисшее в воздухе непонимание со стороны нянечки.

Катя присела перед девочкой на корточки и, посмотрев ей в глаза, приветливо улыбнулась. Она хотела взять в руки коробку, чтобы открыть её, но девочка прижала её к себе ещё крепче и немного отдалилась.

– Сама? – спросила Катя. Та утвердительно кивнула. – Ну что ж, это даже лучше. А мне куклу хоть покажешь? – подмигнула Катя.

Девочка вскарабкалась на диван, что стоял у них в холле, и с жадностью стала теребить никак не поддающийся ей картон. Катя и нянечка стояли рядом и просто наблюдали. Кате казалось, что в её голове творится хаос, она ни за одну мысль не могла ухватиться, всё словно в одно мгновение перемешалось. Она зажмурилась и немного потрясла голову, а когда вновь открыла глаза, столкнулась взглядом с ещё более недоумевающей нянечкой.

– Скажите, а зачем вы пришли сюда на самом деле? – вдруг спросила нянечка.

Этот вопрос ввёл Катю в тупи́к, она даже и не думала, что ей придётся оправдываться за душевный порыв.

– Я даже не знаю, просто захотелось сделать ребёнку приятное… У меня своих две дочери. Вот, – пожала она плечами.

– Ясно, – нянечка, кажется, немного расслабилась и её морщины на лбу распрямились.

– Скажите, а я могу у вас спросить? – немного помешкав, всё же поинтересовалась Катя.

– Да, конечно, я вас слушаю, – на лице у женщины нарисовался неподдельный интерес «ну наконец-то скажет, зачем пришла».

– А… Кто у этой девочки родители?

Нянечка вопросительно подняла бровь.

– Я имею в виду, кто были её родители? – уточнила она ещё раз.

– Я вас поняла ещё с первого раза. Только не поняла, зачем вам это знать? – в её голосе послышалась нотка строгости, Кате сразу стало понятно, что персонал этого детского дома со всей серьёзностью и ответственностью подходит к своей работе.

– Просто… Вы назвали её фамилию… Беляшова.

– Да, так и есть.

– Дело в том, что у моей знакомой такая же фамилия. Я подумала… Фамилия редкая… Вдруг…

– Ах, вон оно что, – выдохнула нянечка. – Так это легко проверить. Хотите, узнаем?

– Да, – воодушевилась Катя. – Я была бы вам очень благодарна.

Девочка давно развернула куклу и всё это время заботливо гладила её то по волосам, то по пышной юбке, словно желая той показать, как она ею дорожит.

– Так, сейчас посмотрим… – женщина, прищурив один глаз, копошилась в каком-то журнале. – Нашла: Мать – Беляшова Анна Викторовна, отец – Ерёмин Антон Игоревич. Это родители девочки. Больше, к сожалению, ничего сказать вам не могу, не положено, – на этом нянечка спешно захлопнула журнал, прекрасно понимая, что уже взболтнула лишнего.

По тому, как Катя изменилась в лице после её слов, стало понятно, что никакой другой информации ей уже не требовалось.

***

Катя аккуратно открыла дверной замок и неспешно вошла в квартиру. В коридоре горел свет, видать, Люба её ждала. Тихонько закрыв за собой дверь, не разуваясь и прямо в верхней одежде она устало приземлилась на пуфик, и облокотившись на тумбу, уткнулась лицом в рукав своего пальто и тихо заплакала. Катя не знала, как ей жить дальше, она также не понимала, где правда и, почему в её жизни всё сложилось именно таким образом. Почему нельзя просто жить, как все нормальные люди? Почему всё это произошло именно в её жизни? Перебирая в голове события последних лет, она откровенно жалела себя, ей так хотелось вернуть всё назад и никогда в жизни не переезжать в эту Москву. Катя с отчаянья кинула в сторону свою сумку. В дверях тут же появилась сонная Люба.

– Ну наконец-то! – воскликнула та. – Ты обнаглела, что ли, совсем? Ушла с утра, телефон отключён, не позвонила ни разу, я уже знать не знаю, что думать, нафантазировала себе чёрт-те что.

– Извини… – выдавила из себя Катя.

– Извини? Извини?! Катя, ты издеваешься? Ночь на дворе, я чуть не поседела уже от неведения. У-у-у. Ты что пьяна? – Люба демонстративно помахала рукой перед своим лицом, когда подошла к ней ближе.

– Ничего подобного, – подняла на неё усталые и красные от слёз глаза Катя.

– Ты чего? Рассказывай, что стряслось… С отцом что-то?

Катя тут же закрыла рот рукой, чтобы только в голос не разреветься, так и дочь напугать недолго, а сама, зажмурив глаза, заплакала. Люба прижала подругу к себе. Катины плечи тряслись, как у маленькой девочки, которую пять минут назад обидели мальчишки, и теперь она пришла домой, чтобы пожаловаться матери.