Ольга Вольная - Три звезды

Тем не менее это сработало, и Даша нервно забегала глазами.

– Вообще, Антон Игоревич не любит, когда я лезу в его дела, но тут такое… – Даша, как на духу рассказала им про загадочную блондинку, которая периодически заявляется к ним в офис, как к себе домой. И что после её ухода Антон Игоревич всегда бывает взвинченным.

Катя ещё больше разнервничалась и начала метаться по офису как муха.

– Вот, я же говорила! – воскликнула она.

– Успокойся, подруга! Это ещё ничего не значит. Да мало ли, что за блондинка, я тоже, между прочим, блондинка и, что теперь?

Катю это сла́бо утешило.

– Ох, чуяла я что-то неладное, так и вышло. Где вот он сейчас?

– Может, Антон Игоревич пошёл на обед? Чаще всего он обедает в «Карпе», – Даша неуверенно пожала плечами.

– Идём в «Карп»! – воинствующе двинулись вперёд Катя и тут же остановилась. – Нет, только не это… – сквасила она жалобное лицо. – Кажется, теперь я точно рожаю.

– Даша, скорую! – крикнула Люба и кинулась к подруге.

– Нет-нет. Мне нельзя. Только не сейчас… – разревелась Катя, начав чуть ли не биться в истерике. – Я не могу, Люба, мне надо к нему. Понимаешь? – вцепилась она в подругу и, стараясь урывками дышать как положено, всё равно порывалась куда-то пойти. – Я не могу… Не могу…

– Всё будет хорошо, всё будет хорошо, – только и успевала повторять Люба до приезда скорой. – Мы обязательно всё выясним, а пока подумай о себе и малышке.

– Не могу, – от отчаянья застонала Катя, когда её уже усаживали в скорую. – Сходи туда, – Катя вцепилась в руку подруги, как в последнюю надежду. – Прошу тебя, – в её глазах в тот момент читалась настоящая мольба.

– Ну хорошо… – вздохнула Люба. Всё равно Антону нужно было сообщить, что Катю только сейчас забрали в роддом.

***

Катя лежала на кушетке и с любопытством разглядывала малышку, она была совсем непохожа на их первую дочь, лицо спокойное и умиротворённое. Если первая родилась и сразу в крик, то эта проявила себя как сдержанная личность. Правда, совсем без капризов всё равно не обошлось, видимо, нервозность Кати, в которой она пребывала в последние дни беременности, сказались на малышке. Пока дочь жадно теребила её грудь, Катя в который раз набирала номер телефона своего мужа, но тот по-прежнему молчал, лишь женский восторженный голос автоответчика раз за разом повторял «абонент временно недоступен…». Катя никогда раньше не обращала внимания на то, какой всё-таки слащавый и лицемерный голос у этого автоответчика. Так и сказала бы прямо, что абонент разговаривать не намерен, к чему эта деликатность? Катя злилась, толком не понимая на что конкретно, то ли на себя за то, что роды начались так не вовремя, то ли на мужа, который за весь день ей так ни разу и не позвонил.

Когда она прокручивала в своей голове очередной сюжет разоблачения Антона, телефон неожиданно зазвонил. Едва не выронив трубку из рук, она тут же нажала кнопку «ответить».

– Люба, как же я тебе рада, только ты меня любишь… Я родила, девчонка, 3500, 51 см, дли-и-инная, вся в папку, – отрапортовала она в трубку.

На той стороне послышалось тяжёлое дыхание и Катя сразу поняла, что что-то произошло. Ей вдруг стало так холодно и страшно, что мысленно она взмолилась, чтобы подруга сейчас замолчала.

– Кать… Я не знаю, как тебе сказать…

– Что? Ты его видела с ней? Что они делали? Он её обнимал? Они целовались? – Катя не переставала выдвигать всё новые и новые версии предательства мужа.

– Кать… – в трубке повисла тишина. – Родная…

– Да говори уже ты, чёрт побери! – чуть ли не закричала во весь голос Катя.

– Антона больше нет… – вдруг произнесла Люба.

У Кати всё поплыло перед глазами, а сказанные подругой слова ещё много раз эхом отозвались в её голове. Она никак не могла понять, что сейчас сказала Люба. Не могла воспринять услышанное.

– Как это, – нет? А где он? – от безысходности спросила Катя.

– Держись, подруга, я к тебе сейчас приеду.

Кажется, только теперь, когда Люба сидела перед ней, Катя стала понимать, о чём та сказала ей по телефону. Сначала она нервно засмеялась, потом начала кричать и активно мотать головой, словно не желая верить в происходящее. Глаза в одно мгновение наполнились слезами, а грудь сжало так сильно, что ей стало тяжело дышать, она хотела закричать от той боли, что вдруг родилась у неё в глубине души, но уже не могла. Этот издирающий крик, казалось, застрял у неё прямо в горле.

– Нет… Нет… НЕТ! Не верю, не может этого быть, ты всё врёшь, ты просто не хочешь говорить мне правду… – Катя билась в истерике. Благо, на этаже дежурил медперсонал и к ним тут же пришли на помощь. Кате поставили успокоительное.

Люба сидела рядом с подругой и тихонько гладила её руку. Она прекрасно понимала, что теперь в их жизни наступил очень непростой период и Катя без неё одна не справится.

Следующие два дня Катя ни с кем не разговаривала, только и делала, что лежала, уткнувшись в подушку и плакала. Она даже дочь свою видеть не хотела, та напоминала ей о муже. Медперсоналу пришлось перевести её в отдельную палату. Люба старалась не оставлять подругу надолго, да и врачи посоветовали после выписки из роддома сразу же обратиться в клинику. Всем было очевидно, что Кате нужна профессиональная психологическая помощь.

Всё это время она лежала неподвижно и только смотрела куда-то в одну точку, слёзы скатывались по краю носа и крупными кляксами приземлялись на уже промокшую от слёз наволочку.

– Катюш, ты как? – Люба заботливо погладила подругу по руке. Та тут же вздрогнула, она была как оголённый провод.

В коридоре послышались тяжёлые шаги, в ином случае Люба, наверное, даже внимания бы не обратила на это, всё-таки это роддом и здесь постоянно кто-то ходит, только не в этот раз. Мужской голос, доносившийся из коридора, ей почему-то сразу не понравился, он показался ей каким-то властным и даже холодным. Люба прислушалась. Она не ошиблась, мужчина разыскивал Катю. Женщина напряглась. Когда шаги стали приближаться к их палате, Люба обошла кровать с другой стороны и уселась на стул, покидать палату она не собиралась.

Мужчина уверенно вошёл к ним.

– Ерёмина Катерина Львовна? – обратился он к Кате.

– Да, это она, – поспешила ответить за неё Люба. – А что вы хотели?

– Меня зовут Семён Константинович, я директор предприятия, на котором работал ваш муж. Как только узнал о случившемся, сразу прилетел в Москву. Приношу вам свои соболезнования.

– Спасибо, – снова поспешила ответить Люба.

Мужчина откашлялся и бросил на Любу вопросительный взгляд.

– Вы простите, но я выходи́ть не буду. Сами видите, ей сейчас нелегко… Я её близкая подруга, не думаю, что она будет против, если я останусь.

Катя молчала.