Галина Маркус - Цвета индиго

Патрисия, как могла, произвела уборку крыльца, оставив в покое большие камни – во-первых, она все равно бы их не сдвинула, а во-вторых, на них и правда будет удобно сидеть. Если, конечно, пещеру еще можно считать безопасным жилищем. Задумавшись, она опустилась на один из камней. Она почему-то боялась вернуться к Кетлу. И не понимала, что чувствует.

То есть она знала, что должна чувствовать – ужас от стихийного бедствия, страх его повторения. Но думала только об одном – о том, как дор спас ее, накрыв своим телом. О своих ощущениях, когда она лежала в объятьях Кетла. Об его глазах. И о том, что она не может видеть в нем старика. Какой он старик… Он выглядит моложе Артура. Артур – бледная сатира на мужчину по сравнению с ним.

Уж лучше б он был стариком – по-земному. Этаким мудрым, слабым и дряблым. И вообще, она больше не может думать о его возрасте. Потому что следом за этими мыслями уже крадутся другие, обжигая ее холодом и обидой. С каким ужасом он отскочил от нее, с каким отвращением отдернулся, когда она… неужели она собиралась поцеловать его? Она не собиралась! Ничего подобного в ее глазах не было. И, если он что-то увидел в ее цветах, то надо сказать ему… Точнее, ничего говорить нельзя, и она не обязана…

Пат с горечью усмехнулась: вообще-то, дора следовало пожалеть. Если уж их традиции запрещают дотрагиваться до руки, то каково ему пришлось, бедняге, сейчас? Наверное, для него это верх неприличия. А уж ее белая кожа… Как же он это вытерпел! И с чего он бросился защищать ее, если даже руки подавать не хотел, чтобы не нарушить своих традиций? А потом пришлось еще и лечить. Интересно, когда лечат, прикасаться, видимо, можно?

Она решительно встала с камня и быстрым шагом вернулась в пещеру. Дор сидел в прежней позе, только босиком, его плетеная обувь стояла рядом. Он даже не открыл глаза при ее появлении. Чего-то не хватало Патрисии при взгляде на него… Ах, да. Она снова не видит его цветов. Теперь она знает, как это: видеть одновременно и обычным, и истинным взглядом. Словно физическое тело становится окутано светящейся сферой, наполненной цветом, и этот второй силуэт колеблется и слегка выходит за контуры фигуры. Пат присмотрелась, прищурилась – нет, больше не получается.

Несколько секунд она смотрела на Кетла. Почувствовав ее взгляд, тот открыл глаза и встал на ноги.

– Теперь все в порядке, – спокойно сообщил он.

– То есть как? – не поняла она. – Но у тебя же все кости в ноге переломаны!

– Все в порядке, – ответил он с той же интонацией.

– Я не верю. Покажи, – потребовала она.

Его лицо перестало напоминать маску, мимика вернулась, но что-то в нем изменилось. Усмехнувшись, Кетл приподнял штанину и пошевелил ступней. Никаких синяков или иных следов ранения не было. Дор встал, не обуваясь, и принялся изучать искалеченную арку, прощупывал камень, что-то шептал, а потом удовлетворенно отступил. Однако Пат снова увидела его сзади.

– Твоя спина! Ее надо обработать. И на шее и голове тоже кровь!

– Не стоит.

– А я говорю, надо. Давай свою воду – которой ты промывал мою рану. И снимай это. У тебя есть чистая рубашка?

– Паттл Иcия, – твердо сказал дор, – мы должны поговорить.

– Но как же…

– Пожалуйста, выйди наружу и подожди. Я пока переоденусь и сам обработаю свои раны.

– Но ты же не сможешь…

Она прервалась на полуслове, по выражению его лица поняв, что спор бесполезен. Впрочем, в его лице по-прежнему что-то было не так.

– Мы пойдем в сад, мне надо проверить, что стало с деревьями.

Она обиженно отвернулась, потом резко повернулась снова, чтобы спросить, как они попадут в сад, и вдруг поняла, в чем дело. Разговаривая с ней, Кетл больше не смотрел ей в глаза.

***

– Но я не могу ходить там одна! – капризно заявила Патрисия, когда дор, выйдя наружу, предложил ей спуститься через пещеру и встретиться внизу.

– Почему? Ты же имеешь светильник.

Сам он, не теряя времени, собрался лезть по лианам.

– А вдруг там теперь завал!

– Тогда ты вернешься и позовешь меня прямо.

– А если я заблужусь? Или снова начнет трясти?

– Горы уже сказали нам все, что могли.

– Но я… я боюсь!

– Я не вижу страха в твоих цветах. Скажи, все земляне обманывают друг друга или это побеги только твоего ствола?

В глаза он ей, видите ли, не смотрит, а цвета ее видит! Патрисия смутилась.

– Ну конечно! – заявила она. – Я и забыла, что за мною подглядывают и знают все, что я чувствую! Надо научиться притворяться, как вы. Значит, вы тоже лжете, просто хорошо маскируетесь?

– Илле не лгут. Если постоянно лгать, изменится основной цвет, а его уже скрыть нельзя и исправить почти невозможно. Если ты хочешь, чтобы я пошел с тобой длинной дорогой, то почему бы тебе просто не попросить?

На это у нее имелось несколько ответов, но Пат предпочла промолчать.

– Вечером, – сказал он, когда они спускались вместе, а Пат подсвечивала себе дорогу фонариком, – сюда долетят светляки, которых я призвал для тебя утром. И ты сможешь отключить светильник и поберечь его ресурс.

– Чудесно. А что, вообще, происходит? Я про землетрясение! Часто у вас тут такое бывает? Можно ли тут оставаться? И как там остальные, внизу?

– Паттл Исия, на какой из этих вопросов ты хочешь получить ответ первым?

Ну и зануда же этот дор! Все-таки он старикашка, это чувствуется по характеру. Да еще высокомерный. Ведет себя как ни в чем ни бывало, словно тучка всего лишь прикрыла солнышко. Она резко перевела на него фонарик, словно хотела найти, где он. Кетл от неожиданности остановился.

– Мы живем в горах восемь лет, – ответил он, не дождавшись ее комментариев. – За эти годы это случилось впервые. Я связался с Теаюригом – они ощутили лишь небольшие колебания в земной коре. Я ответил на два твоих вопроса из трех.

– Вот еще один: и что все это значит? – Патрисия, опомнившись, опустила фонарик, и направила под ноги. – Что хотели сказать твои горы? Мы что, чем-то им не угодили?

– Пожалуйста, пойдем в сад, – только и сказал, вздохнув, Кетл.

Они снова двинулись вниз. Ее ужасно вымотал этот день, и она то и дело спотыкалась, но помощи он не предлагал. Как же, его ведь надо просить! Не дождется.

– Ты хотела узнать, почему Силы разговаривали с нами через горы, – начал он, когда Пат уже отчаялась ждать ответа. – Силы сами выбирают язык, на котором говорят с разумными. А что они хотели сказать нам, это еще предстоит понять.

Он помолчал.

– Еще ты спросила, не опасно ли нам оставаться в этом жилище. Паттл Исия, если Силы хотят что-то сказать, они все равно скажут, где бы мы не находились. Поэтому мне нет смысла покидать свой дом.

– Тебе? То есть… то есть…

Она даже задохнулась.

– Вот оно что… Я поняла: Силы хотят, чтобы вы выдворили меня обратно! Землянка должна покинуть горы, да?