Валентина Разумовских - Холостячки, или Как не пропасть поодиночке. Женские истории: Об этом вслух не говорят… Книга первая

«Дорогая моя Ланочка! Когда тронулся твой поезд, увозя тебя от меня, я еще долго оставался на вокзале. Посидел на нашей скамейке, где мы провели полтора часа в ожидании твоего рейса. Ты прижималась ко мне, и мне это было очень приятно, я ощущал тепло твоего плеча, нежную кожу твоей руки. Я был горд тем, что рядом со мной такая женщина. Я видел, что на нас обращают внимание другие ожидающие. Твое лицо выражало одновременно и радость от нашей близости, и грусть от грядущего расставания.

Стоит ли говорить, как ты меня потрясла, как всколыхнула мое мужское естество! Поначалу я был раздражен твоей напыщенностью, показной самоуверенностью, высокомерием. Но там, в нашей скромной обители, когда ты нежилась в моих объятиях, я обрел уверенность в себе. Я понял, что все, что ты демонстрируешь, – это напускное, а правда в том, что ты принадлежишь мне целиком и полностью. Что ты так же, как и 20 лет назад, чутко реагируешь на мои ласки, и так же беззащитна в проявлениях своих чувств.

Это так вдохновляет, когда ты заставляешь сильную успешную женщину хоть на короткое время забыться и превратиться в нежную робкую и ранимую девочку, зависимую от тебя. Тебе этого не понять! Но после твоего отъезда я воспрянул духом. Ты мне дарила свою энергию, свое тело хоть и недолго, всего на неделю, но и этого оказалось достаточно, чтобы разбудить спящий вулкан внутри меня.

В общем, Ланочка, я решил, что через полгода сам приеду к тебе. И хотя рано пока об этом говорить, но я понял, что тоже хочу быть с тобой. Что еще не все потеряно в моей жизни.».

«Как же мы понимаем друг друга и даже одинаково выражаемся, находимся на одной волне, – восторгалась я вновь письмом Стаса. – Особенно это ценно, после убогого общения с Геной, который разговаривал со мной так, будто всю жизнь скитался по зонам…»

Переписка со Стасом приносила мне несказанное удовольствие. А сейчас это были слова признания в любви. «О, господи, он действительно меня любит. Именно меня. Физическая близость, которая у него была с другими, была всего лишь разрядкой», – так говорила я сама себе, снова пытаясь оправдать его похождения.

В ответ я, конечно, отправила поток красноречивых цветистых признаний. С цитатами из любимой песни «Нежность моя не растеряна, на семи ветрах не развеяна!». Господи, укоряла я себя потом, снова эта сентиментальная чушь. Но эта чушь так грела мне сердце, так освещала мою рутинное существование, что не было сил от нее отказаться.

А он прислал мне короткое сообщение: «Ты сказка в моей жизни!». И приложил МР3-файл с одноименной песней в исполнении автора Владимира Кузьмина. Я слушала ее снова и снова, и каждый раз слезы счастья медленно катились по моему лицу. Ведь эта песня также была одной из самых моих любимых. А потом были другие песни: «Я тебя люблю!» и «Паранойя» Николая Носова. Эти песни буквально взрывали меня изнутри, и разогревали мою страсть к Стасу, действуя, как наркотик. «То, что было и есть между нами – это настоящая любовь! – В очередной раз говорила я себе. – Ведь мы так одинаково воспринимаем и отражаем этот мир и даже мир музыки.». Слушая эти песни, я металась, как тигрица в клетке, единственным моим желанием было немедленное присутствие Стаса рядом, я хотела снова быть в его объятиях, ощущать нежность его ласковых прикосновений и слушать его слова, идущие от сердца к сердцу: «Ты сказка в моей жизни… Ты у меня одна такая…»…

Я хотела снова окунуться в его жизнь, узнать, чем она заполнена сейчас, кроме борьбы с недугом жены, и поэтому я вышла в соцсеть «Одноклассники». Там были фото его семьи, друзей, тоже спасателей. Фотографии из спортзала, где он тренировал мальчиков. А еще там было много женских фотографий. Очень много подарков от женщин. И еще – женские стихи, посвященные Стасу. Это были страстные признания в любви, обращенные к нему, как к единственному от единственной. Но как это может быть? Получается, что каждая женщина, которая с ним была, верит в то, что именно она самая-самая. Что именно ей принадлежит его сердце. Я не удивлялась тому, что он умеет влюблять в себя женщин. Ему для этого ничего не нужно делать. Просто он такой: его глаза смотрят на тебя, окутывая самым нежным бархатом, они зовут, манят и обещают невыносимое блаженство. Перед магией его взгляда сложно устоять. А от его высокой мужественной фигуры веет такой силой, уверенностью самца, который никому не уступит свою самку, и скрытой агрессией охотника, который ни за что упустит свою дичь. Он не виноват, что он такой. Это его природа-мать так щедро одарила. И он также щедро одаривает женщин. И я не единственная? А одна из многих? Так, в одно мгновение рушилась сказка моей жизни, наш карточный домик для двоих, который я строила из собственных мечтаний и иллюзий.

И все же я решила устроить ему провокацию. Написала на его стене о том, что очень жду его и надеюсь, что скоро мы будем вместе, как он и обещал. Стас, как ни странно, поддержал мое воззвание и подтвердил, что да, эта женщина, то есть я, ему дорога и то, что мы будем вместе – это лишь вопрос времени. Мало того, он написал, что наконец-то, он будет рядом с женщиной, которая одна стоит всех Ленок, Катей, Оль и так далее. И тут такое началось. Оказалось, что быть рядом он обещал не мне одной. И мои заочные соперницы, оскорбленные этой обидной фразой, начали писать разгневанные посты ему, а потом и мне – непристойно, употребляя ненормативную лексику, посылать мне угрозы и посылы с пожеланиями отвалить, сдохнуть и так далее. Каждое утро, открывая ОК, я находила там новые слова проклятий. Сначала я на них, своих соперниц, злилась. Потом мое отношение к ним изменилось. Как же им было больно осознавать себя покинутыми и обманутыми! Как я их понимала, ведь и моя участь была такой! И тогда я окончательно поняла: мой любимый Стас – эротоман, развратник и манипулятор женскими сердцами.

Но нет, не думайте, что этот приговор был окончательным и бесповоротным. Мы еще полгода продолжали наш роман в письмах, правда, я уже без прежней щепетильности и возвышенности высказывала ему жесткие обвинения и свои претензии к нему. Он продолжал писать, снисходительно посмеиваясь над нами, над битвой амазонок в сети. Он любовался собой, уверяя, что я все равно для него самая-самая. И при этом он делился со мной откровениями о том, что самые преданные ему женщины его не бросили, и он проявляет к ним нежность, которую не может подарить мне, и что они удивляются возрождению его пылкости. На мой упрек, как ты можешь рассказывать мне о любовницах, отвечал, что я сама распалила его, зажгла, и куда ему было девать жар его души и тела, ведь меня рядом нет. А с Ритой ему уже невозможно было заниматься любовью, она медленно угасала. И в одном из последних писем он сообщил мне об ее кончине. И так же постепенно, медленно и мучительно умирала наша любовь, вернее, моя любовь и страсть к нему…