Юрий Бердников - Красивей не было и нет. Русские женские имена. Азбука любви. Книга первая

Когда влекут превратности любви,
а спор былой за давностью улажен,
готова вникнуть в суть рисунков и строфы,
в листы роскошно изданных увражей

и шаг за шагом пылко постигать
основы непростой науки,
среди друзей, бесчинствуя, блистать
и ревновать в предчувствии разлуки?

Огни ночных импровизаций
на фоне звёздных декораций,
и легкомыслие прелестниц
в канве мероприятий светских,

объятий жар и нагота
литого тела в лунном свете,
и губы – сладкие уста —
всё это требует холста…

Три дня прошло, и ты совсем иная.
И мир иной… И кто-то не у дел.
Ты так похожа на весну без края,
где каждый знает всё же свой предел.
Француженка?
Забудь… Давай погасим свечи
и будем говорить взахлёб и вразнобой.
Соперницы? Им крыть давно уж нечем,
ни в чём ты не уступишь ни одной.

Твой подиум сегодня в мастерской,
а антураж – подрамники, холсты…
с тобой проводим вместе день-деньской,
ну и к кому сейчас ревнуешь ты?

К картинам? Персонажам? Их судьбе?
К полотнам ню – в моём любимом жанре?
Они давно здесь сами по себе —
им не нужны строптивые жандармы.

Отметив вскользь паденье нравов,
ты можешь бог весть что сказать,
но неужели я достоин, право,
насмешки озорной в глазах?

И если вдруг скучающая муза
рога ветвистые навесит мужу —
чей ангел простодушный был беспечен,
в невинные поверив встречи?

Слоняясь босиком в прозрачном неглиже,
мои холсты небрежно разбираешь
и напоказ, в задорном кураже,
меня в упор с утра не замечаешь.

Ревнуешь к жизни? Но пройдёт лишь миг
и на Олимп взойдёшь, дерзая.
Ты выиграла свой блицкриг —
красивая, бесстыдная, нагая!

И суть, и плоть – сплошная сексуальность,
в движенье каждом чувственная дрожь.
И миф об Эроте такая же реальность,
как то, что мне ты никогда не лжёшь.

Но лучше бы лгала. Ведь ты не нимфоманка,
всего лишь жаждешь новых ощущений
и хочешь вызнать у любви изнанку…
Ну и каких ждёшь от меня решений?

Молчи, ни слова… Дай налюбоваться
магическою сутью, плоти совершенством,
искусством, явленным самой Природой,
чтоб даже после,
если не захочешь знаться,
мог долго ощущать твоё главенство
и помнить день,
когда пожертвовал свободой,
решив в своей любви тебе признаться.

Себя узнала? Как не ты?
Неповторимые черты
и образ твой создал не я —
здесь всплеск внезапный бытия,
пространств прозрачные пласты
и радость юной наготы.

Лгут зеркала. Портрет храни —
взгляд на тебя со стороны.

Вновь покорять готова всех и вся,
обнажена, а словно бы на троне!
И жестом возразить нельзя —
но можно целовать набухшие бутоны
торчком стоящих девичьих грудей,
смятенье в небеса внося.

Тебе бы соблазнять царей,
в подарок головы врагов прося.

Сияя – как из-под венца —
ворвалась в поднебесья выси,
и вдохновенней нет лица —
палитра чувств сильней актрисы!

Как относиться мне к словам
твоих признаний – как к прологу:
судьба и хлеб напополам,
иль всё же бить пора тревогу?

Не странно ль, всё, чем дышим и горим,
уже свершалось раньше в чьей-то жизни?
И пусть твой путь пока необозрим,
эпохе не предъявим укоризны.

Любви уроки пылко повторим,
забыв слова, дань отдадим молчанью,
как будто не было последних зим
и это первое на всей Земле свиданье.

Тобою движет основной инстинкт —
и дня без этого прожить не можешь.
Я для тебя загадочен, как сфинкс.
Расстанемся – ты сразу занеможешь.

И мне без жарких губ твоих нельзя,
без слов любви, горячего дыханья,
пусть скоротечна буйная гроза —
но бесконечно женщины познанье…

Ты – классный детектив. Отличный сыщик.
И в личной жизни вряд ли ретроград.
Напрасно взор ревнивых жён изъяна ищет,
что до меня – с тобой хоть в рай, хоть в ад.

Но если второпях задёрнешь шторы
и поволока затуманит взгляд,
войти в твой дом спокойно смогут воры
чтоб всё забрать, что только захотят.

Наездница и конь, сливаясь воедино,
наперерез летят во весь опор —
и вот, галопом одолев ложбину,
взмывают вихрем вверх на косогор.

Гарцуя, с пылкою отвагой попрекаешь,
с огнём играя в яркой новизне —
сколь многого о жизни ты не знаешь,
надменная богиня на коне…