Юрий Бердников - Шалом, Эйлат! Израильские женские имена. Азбука любви. Книга восьмая

Восход – как огненный закат…
пылают горы, город, море
и мачты яхт, стоявших в створе
всю ночь у входа в порт Эйлат.

И ты пылаешь в форс-мажоре —
таким и видела исход,
сойдя без долгих уговоров
в пришвартовавшийся вельбот.

Библейская насквозь греховна красота,
и впору обратиться к Богу:
коль создана Тобою нагота,
призвать могу я разум на подмогу?

Бежать, спасаясь? Или штурмом брать?
Повисли в знойном воздухе стрекозы.
И каждый шаг земных богинь крылат,
когда предгрозье ждёт апофеоза.

В моих объятьях стан трепещет гибкий,
и ты права – спасенья больше нет!
А за стеной страдает Соломона скрипка,
как жгучей ревности озвученный сюжет.

Над Хайфой – зной. И в нём ты словно таешь,
когда так смотришь, чуть прикрыв глаза,
и времени давно не замечаешь,
забыв любимых прежних адреса.

Внизу – Саронская долина.
Твой город – новый Модиин.
Названья древние равнина
хранит, как записи раввин.

Скучаешь по России? Точно.
Армейский срок в пустыне отслужила.
И рано, поздно ль – нужно ставить точку,
пока судьба не всё за нас решила.

«Бог мой судья» – такое дали имя,
и в нём с рождения заложена судьба:
пусть беды, небо упадёт в предзимье —
но разве ты настолько уж слаба?

Брось, ни к чему грустить напрасно:
все звёзды мира только для тебя,
и ни одна до срока не погаснет —
жизнь проживёшь любимой и любя!

Влюбиться в иудейку, может быть, и грех —
но только мой… Тебе всё не зазорно,
поскольку завершилась смена вех,
а целоваться ты умеешь так задорно!

И в поле сжатом колкая стерня
ногам босым была ль когда помехой —
любимые сбегают, каверзно дразня…
но можно не ловить – вернёт в объятья эхо.

В полёте – только первым классом!
Круиз? – нужна каюта люкс,
в саду желателен бамбук
и вид на южную террасу.

Но отобьётся муж от рук,
застрянет джип в песках пустыни,
сломался на камнях каблук —
и некому пенять отныне?

Эйлат – соперник Шарм эль Шейха,
а конкурент крутых мужчин,
добившихся во всём успеха —
мир красочный морских глубин.

Кто с восхищеньем, кто с издёвкой —
туристки смотрят вниз с бортов:
лишь самым смелым, самым ловким
откроют двери номеров.

Горит на солнце красный акваланг,
и только кажется, что всё идёт как надо.
Глупее положенья нет – цугцванг…
убить на месте страстного номада!

Каков наглец! Танцует с ней ламбаду!
Куда Всевышний смотрит? Где Аллах?
О, женщины! Вчера вела осаду —
сейчас хотя бы тень вниманья, знак…

На улице, в порту, у скал…
среди туристов – немцев, русских
стройняшку в белоснежной блузке
с обеда битый час искал —

явилась ночью, пахнущая морем:
солёных губ был сладок произвол,
о том, что с женихом в жестокой ссоре,
обмолвилась под утро, вскользь…

На гальке возлежит у моря
в бесстыдно-смелой наготе
вдали от мужнего надзора,
в кристально девственной среде.

Вбирая знойное тепло
пустыни, грезит о круизе…