Лусине Арутюнян - А мне говорят: «Живи»

Но сегодня…Сегодня их день. Он получил разрешение на отпуск и приехал на попутке, как только возможно быстрее, чтобы успеть поздравить ее. Мишка огромный со сложенными в сердечно лапами ожидал в его комнате. Спасибо родителям – позаботились заранее о подарке. Оставалось купить самый шикарный букет, на который ему хватит последних денег и примчаться.

Она счастлива, ее глаза блестят. Ему только этого нужно сейчас, видеть ее счастливый взгляд, ее радостное лицо. Наблюдать, хоть из далека, и понимать, что она рассказывает подругам, как она благодарна судьбе за него, как любит его и ждет, как ей нравится подарок и цветы и вообще, какая она счастливая.

Настал момент резать торт и задувать свечи. Надо же кто – то постарался и воткнул в торт аж 20 свечек. А ей нужно набрать воздуха в легкие и попробовать задуть свечи все сразу. И не забыть загадать желание. Ну… этого она никогда не забудет. Об ее желании, наверное, на празднике догадывается каждый присутствующий. Но ее это не волнует, пусть хоть весь мир…Да! Да! Да! «Хочу, чтобы он поскорее вернулся ко мне». Свечи задуты все и сразу, с первой попытки. К добру. Так тому и быть.Теперь дайте ей самый большой нож, она его разрежет и начнет угощать. Конечно первые 2 кусочка родителям. А следующий, кажется он получился огромный, она принесет ему. Пусть его губы насладятся сладким вкусом этого торта и представят ее поцелуй, не менее сладкий. Пусть ему будет вкусно, он так похудел за то время, что нес службу и эти коротко постриженные волосы как будто еще больше подчеркивают его худобу.

Ну а завтра приходит всегда. И почти всегда она ему рада, но не в этот день. Ему пора возвращаться в часть. Она поедет на вокзал провожать вместе с его родителями.

Он стоял чуть-чуть растерянный, не зная обнять ее, или просто чмокнуть в щечку. Родители рядом, скромность бы не помешала. Но так хочется прижать ее, коснуться руки, притянуть, поцеловать в губы, предвкушать вкус. Она стояла рядом, переступая с ноги на ноги, тем самым приближаясь на сантиметр, потом еще на полсантиметра. А вдруг родители Нарека не заметят, и она коснется его руки, свою отдаст в его теплую ладонь, потом будет вспоминать прикосновение, пронесет дрожь от мурашек до следующего его отпуска. Мама его читала ее мысли. Не зря она что-то тихо шепнула отцу на ухо, и они отошли, придумав причину, весьма весомую – нужно Нареку купить воды в дорогу. Жарко на улице, а в автобусе так вообще будет парилка куда ему без воды.

Он обнял ее, теплые руки обвели тонкую талию, притянул к себе, и они слились в столь долгожданном поцелуе. Если бы остановить время, если бы суметь застыть в движении, если бы обладать возможностью переселяться во времени…. Если бы….

–Нарек, автобус подъезжает, – услышали они далекий голос мамы, который прозвучал как будильник в момент самого сладкого сна.

–Да, мам, – лишь смог промямлить он.

–Пора,– все никак не отпуская его руку сказала она. Он помотал головой в знак согласия. Подошел к отцу, обнял. Отец похлопал по спине, как взрослому. С недавних пор у них с отцом сложились зрелые отношения. Больше взаимопонимания, иногда даже без слов, больше молчания в знак согласия. Хватало взгляда и ему все становилось ясно как день. Он сейчас не вспомнит в какой именно момент они пришли к такому пониманию, но оно пришло, и он этому рад. Мама подошла своей обычной медленной походкой после отца. Она всегда замедляла шаг, когда пыталась затянуть время. Обняла как в детстве. С матерью у него была особая связь. Он – ее первый ребенок, плод совсем еще юной, чистой любви. Она в нем души не чаяла. Он был ее миром, ее светом, ее гордостью.

–Нарек, родной, будь осторожен, пожалуйста, – сквозь слезы говорила она,– и еще ты обещал лучше кушать.

–Мам, я все помню. Когда ты уже перестанешь плакать, встречая и провожая меня с отпуска», – говорил он с улыбкой на лице, – будешь так делать, больше не буду приезжать, только к концу службы. Мама растерялась, как всегда. Никак не привыкнет к его шуткам.

–Нет, родной, – забеспокоилась она, – ты так не поступишь из – за Джули, – она посмотрела на Джули с надеждой на поддержку.

–Нарек, я же не выдержу, – сразу же подхватила она, – ты же обещал мне приезжать, как только сможешь выпросить отпуск у комбата,– Мать бросила благодарный взгляд на нее.

Нарек раскрыл свои огромные плечи, вытянул руки и обхватил ими маму и Джули.

–Я вас обожаю, мои девочки. Конечно же я буду приезжать,– поцеловал он одну и вторую в лоб,-куда же я денусь от вас?!

–Давай, Нарек собирайся,– вернул их на землю отец,– автобус уже ждет.

Он еще раз повернулся к ней. На этот раз только взглядом. Долго смотрел в глаза, как будто пытался сохранить в памяти эти любящие глаза, наполненные еле скрываемыми слезами, так и ждущими скатиться на щеки. «Нужно идти, иди»,– сказал он себе.

–Нарек, – окликнула она его. Подбежала,– Я же тебе принесла,– она дрожащими руками вытащила из кармана джинсов деревянный крестик,– купила вчера в церкви. Открыла его ладонь, положила крест, – Пусть он охраняет тебя. Он поцеловал и закрыл крест в ладони.

Автобус двинулся. Никто уже не старался сдерживать слез. Они никого и не слушались. Текли невпопад.

И потекла рутина. Универ, учеба, лекции самые нудные и не интересные. Хорошо у него не отобрали смартфон и единственное, что нужно сделать, это дождаться часа дня, когда у него бывает свободные полчаса и появляется возможность набрать ей. Неважно, что она сидит в аудитории между десятью такими же студентами, а где- то далеко слышен голос преподавателя. Они наедине, ни что не помешает им просто смотреть в глаза друг другу. Телефон надежно спрятан за книгой. Ручка у нее в руках, она «пишет», и «внимательно слушает». «Тема интересная» … смешно самой, как ей удается так искусно делать вид, так естественно доказывать свое присутствие, когда она только физически тут, тело сидит на довольно-таки черством стуле, рука что-то тщательно приписывает в тетрадке, уши слушают какой-то доносящийся гул типа речи, взгляд в телефоне, а душа далеко в части N рядом с душой солдата. Они улыбаются, оба одновременно, видимо подумали об одном и том же. Можно вот так смотреть друг другу в глаза вечность, еще минута, еще секунда… Прошло почти 20 мин., ему уже пора. Как жаль… Вот палец подходит к губам, и невзначай изображает воздушный поцелуй. Сейчас единственное, чего ей хочется – закрыть глаза и оказаться в завтрашнем дне к часу дня. Жизнь, протекающая между этими часами сегодня и до завтра в то же время кажется долгой, не кончаемой, совершенно неинтересной.

– Ты чего,– толкнула подруга, – опять ушла в себя?