Анжела Кристова - Светлая сторона полуночи

День тянулся и тянулся. В семь вечера домой ушел директор и товаровед, грузчик еще раньше отпросился. Уборщица у них была одна на весь этаж торгового центра, звали девушку Алия.

Все разошлись, с семи до десяти работать приходилось в усеченном составе смены. Болел серьезно чем-то аквариумист. Игорь, Алена, кассир Надежда и Верочка ветврач. Четыре человека персоналу и толпа народу в поздний час. Ноги к вечеру гудели. Алена как юла крутилась. Игорь взялся выносить проданный товар, правил выкладку, бегал раз за разом за разменом. Надя у кассы, Верочка в аптеке. В зале продавец.

И вот прозвенел колокольчик двери за последним покупателем. Все! Закрылись.

Поморщившись, Алена опустилась на стул в подсобке, вытянула из-под стула сапоги. Завтра снова смена и зачем она только согласилась?! Об этом она думала сейчас.

А что мне делать дома? – сама себе ответила угрюмо. – Высплюсь послезавтра, только и всего. Я как в лагере, сплошные смены, подработки, как наряды. Только наряжаю я сама себя.

Что-то гложет сердце. Вспомнила Антона. За весь день она ни разу не подумала как он там. Отец орал ужасно, очень жаль ребенка.

Она вот расплакалась в машине, думая о своем. Она и виновата… Женщина сильной быть должна.

Ее всегда первой выпускали. Знали – электричка не станет ждать.

Алена скомкано попрощалась в спешке, выбежала на мороз. Понеслась к метро.

Этот магазин удобен. Две станции метро и она на Курском. Там сразу в теплый вагон и если повезет, то можно почти час проспать…

Уже в вагоне электрички вытащила из сумки телефон. Надо было днем ей отпроситься, сбегать и купить себе другой. Поковырялась в сумке, вытащила смятые купюры.

«На, держи. На телефон», – вспомнились злые слова.

Насильно всунул деньги, а еще схватил ее, прижал к себе крепко.

Алена вздрогнула, поежилась отчетливо, припомнила и хватку зверскую, и взгляд, коим ее Стас окинул. Как желал убить, таким был взгляд.

– Что такое с ним? Кто его обидел? Бедный Антон, достанется ему. Я позвоню тебе, обязательно, как только куплю телефон…

И тут Алена вспомнила – мальчик же потерял мобильный.

Уставилась в окно. Во мраке за стеклом мелькали очертания строений. Не видно толком ничего. Электричка летела, вздрагивала и стонала, гулко стучали колеса, дергало вагоны.

– Завтра снова ехать. Днем нужно отпроситься у директора. Отец купил ему новый телефон. Антон, наверное, уже ждет звонка…

Вздохнула снова. Стало грустно. Обняла себя ладонями, сжалась вся. Отчего ей холодно и грустно? Ну что, что каждый день одна? Лучше быть одной, чем с кем попало. Это верно. Лучше, но все равно тоска…

Вспомнила, что завтра не будет директора. По понедельникам и, кстати, по воскресеньям, у директора выходные дни. Это ее Ольга Викторовна вышла в смену, так как отдыхала две недели. Это она называла так больничный у себя. Дел много накопилось, вот и вышла, ну а завтра ее не будет. Придется отпроситься все равно, но у админа и чужого.

У ее директора был пунктик. В админы она ставила мужчин. Может и правильно. Мужчины лучше разрешали ситуацию с покупателями и возвратом. С ними как бы меньше спорили все недовольные и вот, в другой смене Алену ждал другой админ мужчина – Саша Котов. Вроде неплохой мужик, но на нее смотрел он тоже косо отчего-то.

«Вот не стану даже заморачиваться, тем более, сейчас. На место администратора я не претендую, моя мечта ветврач, но тут никак. Я недоуч, я без профильного образования. Мое место торговый зал, не дальше».

– Так, – прошептала вслух. – На первом плане телефон. И завра мне, кстати, к двенадцати, так как подработка. С утра успею в салон связи заскочить.

«Интересно, – вновь думала Алена, – а этот «папа» уже купил ребенку новый телефон? А если симку поменял на новый номер? Все равно, только завтра днем узнаю точно, когда сделаю звонок».

– Еще есть вариант, набрать мобильный «папы». И спросить в лоб у него про сына. А то ведь так орал, и отчего же возбудился так… – бурчала себе под нос Алена.

Возбудился. Точно. Она заметила, что наросло там, в коридоре у него в трусах. Хмыкнула, прикрыла глаза. Вздохнула тяжело. Опасный тип и хорошо, что дело не дошло до приставаний. А она-то дура! Села в машину, он привез ее к себе. Зачем? Вопрос…

Со вздохом отметила, что он ей симпатичен, скорей всего ростом и тем, что выглядит здоровым. Не нравились ей тощие, худые мужики. У отца Антона тело как у атлета, правда курит и есть пивной живот, но кто сказал, что у него фигура не борца? Вот самбо или вольная борьба. Там вес и тело рыхлое, большое. У Станислава как его, Афанасова, как раз фигура борца. Глаза какого цвета, не разглядела. Волосы цвет тоже непонятен, короткий ежик, а еще с утра была темная щетина на лице.

Оделся быстро, не стал бриться. Если бы чуть задержался, она бы не успела на электричку. Пришлось бы объяснительную писать, ведь позвонить с разбитого телефона она не могла.

Вздохнула снова, усмехнулась криво, рассматривая собственное отражение в темном окне. Шапку не сняла, в электричке села аккурат у двери. Дуло. Сильно. На улице метель, опять мороз.

«Тебе, подруга, надо меньше думать о мужчинах. Они тираны, использованных сук выбрасывают. Ты же помнишь. Однажды выбросили так тебя. Ты пострадала и забыла, и вот снова…» Алене не хотелось вспоминать, ни тиранов, ни историю ее взросления, ничего…

Забыли, стерли память, выключили нервы.

Опять представился Антон. Как он смотрел, как к боку прижимался, словно щенок. Потерянный щенок.

– Нет! Надо вызнать как Антон. Я обещала ведь, а обещания, тем более ребенку, надо держать.

Он точно ждет. Такой унылый взгляд… А этот… «папа» не дал ему выйти в коридор. Они не попрощались.

Перебирая в памяти события, ища хоть что-то приятное, думала о доме, в котором пришлось ночевать.

Такое ощущение, что дом снимают. Грязно, неуютно. А дом большой. Второй этаж не меньше первого. Крыльцо кованое, наверное, есть гараж и сад…

На кухне мебель деревянная, струганный стол, немного грубоватый, но он гармонирует с интерьером, эти полки, люстра на потолке. Кухня лучше всего в памяти отложилась. А еще большие, в пол окна. Кресло у окна, за окном снега намело. Темно… Наверное глухой забор, соседский дом не видно.

Больше ничего не вспоминалось, только взгляд, коим ее окинул хозяин дома. Взгляд неприятный, злой.

Красивым дом не назовешь, прокурен, пол грязен. Она ходила босиком, днем поняла, что колготки измараны. Других то нет. Весь день Алена чувствовала неудобство. Опять подумала про дом, про то, как дом бы изменился, если бы Алена в нем жила…

– Бред, – пробормотала.

Дом для семьи. Тебе зачем такой?

Сама с собой ведя унылую беседу, ответила: «Собаку завела. Колли с рыжей шерстью или дога, а можно, сенбернара с огромной головой. Нет, лучше бернского зененхунда, симпатягу».