Анжела Кристова - Светлая сторона полуночи

– То есть, Сахалин и откуда ты сам родом?

– Из Тамбова. Отпадает.

Литвак подошел к окну, поглядел на темный, заметенный снегом задний двор.

– Рядом Москва. Тут легче затеряться…

– На учет не думаешь вставать?

Литвак не ответил, ну а дружок его, кстати, Стасу неизвестный, он был не из их отряда, все также молчал.

– Хорошо. Не выгоняю, но баб в хату не водить. Пить умеренно. Поможете мне с сыном. Я работать должен и хочу.

Литвак не оборачиваясь, снова рассмеялся:

– Ты и в зоне слишком правильным был, Стас. Жизнь таких не любит и ломает. Не успеешь оглянуться, уже мотаешь новый срок…

– Все! Кончаем при ребенке разговоры. Разбрелись по комнатам. Я уезжаю.

Наш большой недостаток в том,

что мы слишком быстро опускаем руки.

Наиболее верный путь к успеху –

все время пробовать еще один раз.

Томас Эдисон

Стас

Снова он был за рулем. Ехать до Никольского минут сорок по такой дороге. И тут в кармане затренькал телефон. Стас поднял трубку.

– Здравствуйте, это Алена.

Стас глубоко вздохнул, потом и вовсе дыхание придержал. Иначе бы засопел как недовольный ежик. Хотя… Он, отчего-то, честно, рад звонку. В душе как лепестки раскрылись, затрепетали словно пламя свечи на ветру, зарделись ярко… Как странно все! Голос у нее сердит, он это сразу понял. И время на часах…

Стас покосился на приборную панель. Скоро десять.

– Я сегодня позвонила днем Антону. Он сказал, что заболел.

Она замолкла, ожидая от него ответа, но Стас молчал. Он даже не сказал ей «здрасьте», молчал, дышал, вернее уже сопел сильнее в нос, губы плотно сжав от напряжения.

– Я еще в Москве, но…, – она снова замолчала. – Трубку у Антона отобрал мужик, и я не поняла….

Она снова замолчала.

Стас не выдержал и резко задал свой вопрос:

– Что ты не поняла?

– Зачем вы так со мною грубо? Мы разве перешли на «ты»?

Стаса сразу затрясло, а в глазах всё помутнело. Он дернул руль, машину тут же повело на скользкой трассе. Она его бесит, проще говоря! Опять отчитывает своим строгим голосом и этот невозможно вычурный, высокомерный тон…

– Послушай, дева, – осторожно перевел дыхание, вцепившись крепче в руль. – Какое твое собачье дело с кем мой сын живет? Какое твое дело? – повторил он мрачно. – Я не сказал тебе спасибо! И не скажу. Сын попросил забрать тебя. Я и забрал, а что к себе привез, так захотелось очень. Держись от нас подальше. Слышишь? Иначе будет очень больно и как это… бобо…

Он думал, она после этих слов бросит трубку.

В телефонной трубке раздался вздох.

– Я все равно позвоню Антону и пожалуйста, не меняйте сыну номер. Он тяжело переживает ваш с женой разрыв.

– И об этом успели переговорить? Интересно когда? – Стаса уже понесло, он и дорогу уже плохо видел… – Когда кашу ели или когда вместе пили чай?

– Я догадалась по горе посуды, – спокойно молвила она. – Антону выздоравливать, и вам, здоровья. До свидания, Стас. Я позвоню ребенку завтра утром.

Девчонка отключилась.

Стас взвыл, заскрипел зубами. Ехать дальше стало невозможно – он не видел путь. В глазах темно и это напряжение… Его трясло от слов спокойных, от интонации упрека в каждой букве, в общем, от голоса ее. Да что б ее! И как он стерпел то все?!

Стас притормозил и съехал на обочину дороги. Потом небыстро тронулся, помня, что вставать вот так нельзя – пурга и видимость почти что нулевая. Минут пять ехал на аварийке и увидел пятачок. Свернул в тупик. Открыл окошко. Хлебнул морозного ветра вперемешку с колким снегом. Чуток пришел в себя.

«И почему она меня вот так легко заводит?! – думалось сейчас. – Уже не в первый раз. И ведь тут ни причем глаза, и ни, причем коса, и взгляд тут не причем. Теперь причем лишь голос. Строгий. Учительский, серьезный тон».

– Да бесит все! – Стас сжал кулак и врезал по коленке. Вытащил пачку сигарет и закурил.

Нет, правы мужики. От женщин нужно брать лишь самое простое, не грузя дополнительной нагрузкой мозг – разрядку. Скорей всего виной всему злосчастный как его… недотрах. Вот переспал бы с ней, и стало б легче. Однозначно.

Стас усмехнулся, выпуская дым. Прикрыл глаза. Представил и ее улыбку, и взгляд далеко не томный. Она смотрела прямо, смело на него и с ожиданием таким серьезным.

– Хватит рефлексировать, ехать надо.

Еще подумал, что она другая, не такая. К ребенку первой подошла, стояла рядом, отдала свой телефон, не пожалела время…

– Ага, – промолвил. – Ты еще ей дифирамбы спой, больной!

Конечно, не бросила на остановке. А ты хорош – сравнил ее с гулящей девкой, намеки, недомолвки, а еще смешки. Зачем-то в дом свой притащил, а это уже преступление. Удержание, киднеппинг, новая статья? Ну ты хорош! А она не заявила. Вот, волнуется, звонит и не тебе. Она о ребенке переживает…

Стас вздохнул, поехал дальше.

В Никольском был в половине одиннадцатого. В аптеке все по списку накупил, взял больше, с условием, что гости заболеют тоже. Купил еще бутиллированной воды, соков накупил в круглосуточном супермаркете и снова водки.

На обратном пути Стас чуть опять не повернул в сторону Михайловского, но проехал мимо… Остановился перед воротами и снова закурил. Взгляд задержался на огнях дома напротив. Горели все четыре окна. Елена не спала…

Полез в карман, пролистал телефонную книжку, выбрал номер.

– Алло! Я не поздно? Это Стас.

– Привет, сосед, – Егор Ильич поздоровался. – Что? Не спится?

– У меня гости. Егор Ильич, нам нужно встретиться и поговорить. Вы дома?

– Нет, Стас. Я в командировке. И про Елену знаю…

Стас вздохнул и промолчал.

– Я знаю про свою жену все. И знаю, что ты ее не тронул.. Приедем и поговорим…

– Вы что… Следили?

Егор Ильич рассмеялся.

– Зачем следить. Я знал твоего отца и мать. И знаю, по какой статье, вернее за что ты, Стас, сидел.

Помолчали.

Егор Ильич первым попрощался:

– Ложись спать, Стас. Приеду и поговорим.

– До свидания. – Стас и отключился. Повертел в пальцах телефон.

Выкурив подряд две сигареты, Стас набрал номер сына.

В трубке раздалось печальное: «Да, папа?»

– Антон! Мне звонила сейчас Алена.

Мальчишка сразу нервно задышал. Стас уже заметил, когда Антон волнуется, то громко дышит.

– Не нервничай! Я только ей сказал, что ты заболел. Она поэтому еще звонила. Хотела узнать, как ты и почему дома, – Стас врал. Ну не рассказывать же сыну, что он кричал на нее и обзывал?! Все глупо, но вот сейчас, рассказав ребенку, он чувствовал, что верно поступил.

– Папа, а ты скоро будешь дома?

– Скоро сын, я почти приехал. А ты почему не спишь?

Сын посопел, а потом чуть слышно:

– Мне холодно и… страшно.

– Гости?

– Они на кухне что-то делают и… пьют.