Светлана Ляндина - Мышь

– Ты хитрый, жук! – воскликнула я, стукнув пальцем ему по носу. – Оказывается, ты не так уж и прост.

– Разве это хитрость?

Белоснежные зубки сверкнули в темноте. Я чмокнула его в нос, и он еще сильнее прижал меня к своей груди.

– Но это продлилось не долго. Когда нам исполнилось тринадцать, Юрка заболел.

Голос дрогнул. Андрей замолчал, спрятав лицо в мои волосы.

– Сильно?

– Ага. Сильно. Он умер через два года.

– Мне жаль.

– Ты не замерзла? – спросил он, потирая мои щеки рукой. – Может, хочешь кофе или горячий чай?

– Хочу мороженного.

Андрей бесцеремонно спихнул меня с колен, вскочил на ноги и, схватив за руку, потащил куда-то в темноту. Мы вышли из парка и увидели на другой стороне дороги небольшое кафе, расположенное в подвале дома.

Маленький, но уютный зал, выполненный в стиле бывшего СССР, оказался совершенно пустой. Я уселась за самый дальний столик подальше от двери и сняла куртку. Андрей подлетел к стойке, за которой сонная девица что-то писала карандашом в блокноте и, смачно чавкая, жевала липкую ириску. Он выхватил у нее из рук карандаш и очень громко, с очаровательной, просто убийственной улыбкой на лице, спросил:

– У вас есть мороженное?

– Ну, да, – равнодушно ответила девушка.

– Хорошо. – Он вернул ей карандаш и, обернувшись ко мне, крикнул через весь зал: – Мышь, ты какое любишь?

– Шоколадное и побольше! – тоже крикнула я.

– Нам два мороженных, два какао с ванилью. – Перечислил он, разглядывая меню на стене. – И можно включить какую-нибудь музыку?

– Вам какую? Есть Пугачева, Боярский, Антонов.

Девушка спрятала блокнот под стойку и недовольно взглянула на клиента, с вытаращенными от удивления круглыми глазами.

– Ну… – промямлил Андрей и снова обратился ко мне. – Эй, там в углу! Ты кого больше любишь из древних?

– Тутанхамона, – ответила я и прыснула от смеха.

Андрей повернулся к девушке, сдвинул сердито брови и совершенно серьезным тоном заявил:

– Нам самого древнего.

– Окей, – вяло ответила девица и ушла в подсобку.

Он сел за столик напротив меня и вытянул вперед свои длинные ноги. Из колонки, прикрепленной в углу под самым потолком, послышался завораживающий голос Анны Герман. Эти песни я слышала когда-то в раннем детстве.

– Что это за тетка? – спросил Андрей, скорчив смешную гримасу. – Она, наверное, очень древняя, раз я ее не знаю.

– Моя бабушка любила ее слушать.

Нам принесли шоколадное мороженное и два огромных бокала с горячим какао. Андрей облизнул губы, словно котенок увидевший миску с молоком, и схватился за ложку.

– В детстве ты была хорошей девочкой? – с любопытством спросил он, засовывая полную ложку мороженного в рот.

– Не знаю, – пожала плечами я. – Мне об этом никто не говорил.

Все мое детство прошло на стройке в маленьком душном вагончике, где обычно сидели прорабы. Я прибегала после школы к отцу на работу и почти до самой ночи делала уроки за небольшим столом, прикрепленным болтами к стене. Папа приносил из дома холодные котлеты или сосиски и наливал стакан черного крепкого чая. Я все съедала, без капризов, и снова погружалась в мир цифр и уравнений.

– Тогда хочешь, я расскажу? – таинственно произнес Андрей.

– О чем?

– О тебе.

Мне стало интересно.

– Ну, давай. Попробуй.

– Тебя очень баловал твой отец.

– С чего ты взял?

– Я так думаю, – он положил ложку на стол. – Ты доверяешь мужчинам, больше чем женщинам. Папа сдувал с тебя пылинки. Ты была и, наверное есть, самая лучшая девочка для него. Он оберегал тебя от неприятностей, и еще с детства был твоим лучшим другом. Я этого не знаю, но так хочется верить в это. Девочки, которых любят отцы, вырастают особенными.

– Ты считаешь меня особенной?

Я чуть не поперхнулась горячим какао.

– Ты – нежная, добрая, открытая.

Вот тут я не выдержала и стукнула его ложкой по голове. Наглый пацан. Врет и не краснеет.

Андрей схватил мою руку на лету, когда я пыталась еще раз засадить ему тумак, и, посмотрев на меня исподлобья, недоуменно спросил:

– Что я сказал не так?

– Я – открытая? Ты что сумасшедший?! У меня даже подруг не было. Хорошо Алена перешла в нашу школу в старших классах, и мы кое-как начали общаться, а уж потом подружились. Парни вообще боялись ко мне подходить даже за километр. Ты ошибаешься, мой милый, считая меня доброй и открытой. А уж назвать меня нежной – это надо иметь смелость!

– Они тебя плохо знают. Ты такая, какой я тебя вижу. Мышь, у тебя что комплексы?

– Вот тут ты тоже ошибся. Этим делом я не страдаю. Скорее я – пофигистка, и мне плевать на всех. Поэтому я отношусь к людям так, как они этого заслуживают, и не подстраиваюсь под них. В душе я злая и эгоистичная.

– Круто, – открыв рот от удивления, тихо произнес Андрей. – Иди ко мне.

Схватив меня в охапку, он страстно впился в мои губы. Не обращая внимания на нас, девушка продолжила что-то писать в своем блокноте, противно царапая карандашом по бумаге. Таких сумасшедших клиентов она видит каждый день. Ее не смутило, что мы стоим, обнявшись, посреди зала и покачиваемся в такт под нежный голос Анны Герман.

– Можно, я сегодня останусь у тебя? – прошептал Андрей. Настойчивый язык попытался усыпить мою бдительность. – Ты пустишь меня к себе домой?

– Давай, не будем торопиться, Андрей.

– Мы уже шесть месяцев вместе. Сколько можно ждать?

– Мы вместе всего один месяц. До этого мы были просто знакомы. А я не сплю со всеми знакомыми мужчинами.

– Жаль, – усмехнулся он. – Месяц – это тоже не мало. Признайся, что мы думаем об одном и том же. Так в чем же дело? Что тебя останавливает?

– Есть некоторые обстоятельства…

– Какие? Ты что-то скрываешь от меня?

– У всех девушек есть свои секреты.

Кокетливо улыбнувшись, я потянулась к его губам. Андрей прикрыл мне рукой рот и обиженно спросил:

– Я думал, у нас нет секретов друг от друга? Я доверяю тебе, Яна. Мне вот нечего от тебя скрывать. Я всегда говорю все, что чувствую и что хочу.

– Я не такая, как ты Андрей. – Честно призналась я, глядя в его бархатные наивные глаза. – Но я учусь. Правда. Ты так многое дал мне. Ты первый мужчина, кому я призналась в любви, и с кем мне не нужно притворяться. Только тебе я могу говорить о каких-то вещах, которые не скажу никому и никогда. Только тебе я раскрываю свои желания, не стесняясь показаться смешной или глупой.

– Правда? – Он провел пальцами по моей щеке. – Тогда, я подожду. Ты сама скажешь, когда будешь готова. Хорошо?

В этот вечер мы разошлись каждый по своим домам. А уже под утро Андрей позвонил мне по телефону.

– Мышь, ты спишь?

– Андрей, сейчас пять часов.

– Не надо ныть, Яна. Тебе хорошо, ты спишь, как барсук, а я мучаюсь.