Эмма Дарси - Доверься судьбе

— Нет, не меняют.

— Если ты позволишь мне объяснить…

— Я не слепая и не идиотка. Мне не надо ничего объяснять. Она — единственная женщина, которую ты хотел, но не получил, Лейт. Вот из-за чего весь сыр-бор.

Уничтожающий вывод, сделанный Даникой, поразил Сьюзен. В тревожной неуверенности она посмотрела на Лейта. Она так мало знает о нем.

Он качал головой в ответ на слова Даники, но не было сомнения, что он, при его деньгах, фамильном могуществе и красоте, пользуется большим успехом у женщин. Сьюзен вспомнила, с какой самоуверенностью он держался, когда зашел к ней в кабинет после встречи с Бренданом, словно не сомневался, что она согласится выполнить любые его желания. Он не привык получать отказ.

— Ты ошибаешься, Даника, — сказал он мягко, но убежденно. — Все гораздо серьезнее. Я должен просить тебя о расторжении нашей помолвки.

— Ты спятил.

— Я сделаю все, что смогу, чтобы смягчить неловкость ситуации для тебя. Я понимаю…

— Ты смешон, Лейт, — вставила Даника. — Теперь я понимаю: надо было мне тогда, когда погибла Плана, поехать в Алис-Спрингс вместе с тобой. Несомненно, стресс, который ты тогда переживал, усилился сверх всякой меры после отказа миссис Форбс. Вот почему ты так долго не можешь от этого отделаться. Плюс тот факт, что она превратила себя в запретный плод. Ничто нас так не дразнит, как недоступное, верно?

Ядовитые слова Даники задели Сьюзен за живое. Она так долго мучила себя мыслями о том, что было бы, если бы они с Лейтом Кэрью встретились раньше, чувствуя себя из-за этого виноватой перед Бренданом, как будто уже изменила ему. Ей пришлось бороться изо всех сил, чтобы прогнать эти мысли. И все же с того момента, как Том в пустыне передал ей с рук на руки Эми, больше всего ее мысли занимало одно — предстоящая встреча с Лейтом. Может, правда все это только оттого, что влечение к нему было запретным чувством, долго не находившим выхода?

— Дело не только в этом, — дрогнувшим голосом ответил Лейт.

— Ты явно не успокоишься, пока не проверишь, — уязвила его Даника.

С недоброй усмешкой она смерила взглядом Сьюзен. Шелковый халатик распахнут, тонкая ночная рубашка слишком выразительно облегает фигуру, да еще съехала на одно плечо, приоткрыв грудь. Только когда Сьюзен, спохватившись и сгорая от стыда, поспешно запахнула халатик, Даника снова метнула взгляд на Лейта.

— Ну так давай! — швырнула она ему в лицо. — Уложи ее в постель. И покончим с этим. Валяй, осуществляй свою фантазию — так ты быстрей очухаешься.

— Ради Бога, Даника…

— Если ты думаешь, что я намерена перечеркнуть наше совместное будущее только из-за того, что ты воспылал страстью к другой женщине, — ты глубоко заблуждаешься, Лейт, — в ярости перебила она. — Слишком много сил я уже потратила на это. Если придется подождать чуть дольше — ладно, я подожду. Только не говори мне, что все, что связывает нас, теперь отменяется из-за каких-то дурацких правил чести.

Даника придумала отвратительно грубый выход из положения, но нельзя было не признать ее мужество в борьбе за любимого человека. Сьюзен невольно восхитилась внутренней силой этой волевой женщины, готовой ради намеченной цели презреть даже смертельную обиду и идти дальше. Сьюзен хотелось сказать что-нибудь доброе, как-то смягчить ужасную боль, причиненную Данике не без ее участия, хоть она того и не желала. Но было слишком очевидно, что любое произнесенное ею слово только подольет масла в огонь. Лейт глубоко вздохнул.

— Я знаю, какой это шок для тебя, и понимаю, как ты расстроена, Даника. Поверь, я глубоко сожалею, что тебе…

Она захохотала, грубо, издевательски, опровергая его слова уже одним этим смехом.

— Никакого шока, Лейт. У тебя все на лбу было написано с той минуты, как она сказала, что ее муж умер.

Она с убийственным пренебрежением смотрела на Сьюзен.

— Если он вас так хочет, пусть берет. Пусть перепробует всех женщин, каких ему вздумается, пока мы еще не поженились. Он убедится, что вы ничем не отличаетесь от тех, других, которые у него были раньше. А вы, миссис Форбс, получите возможность сами проверить, много ли вы для него значите.

Гордо вздернув подбородок, она повернулась к Лейту, убежденная, что все эти страстные мечты неизбежно приведут его всего лишь к обыкновенному физическому удовлетворению. И только.

— Когда наконец выбросишь ее из головы, можешь вернуться ко мне. Но заруби себе на носу: с того дня, как мы поженимся, Лейт Кэрью, у тебя будет одна женщина — я!

Это был ультиматум уязвленной и разъяренной женщины, явно пережившей уже немало сомнений насчет того, удастся ли ей удержать около себя человека, за которого она собиралась замуж. Тем не менее, что бы там ни случалось на протяжении их долгого романа, Даника и теперь не собиралась сдаваться без борьбы.

И может быть, она права, уныло подумала Сьюзен. В какой-то точке на этом долгом пути Даника наверняка взвесила все «за» и «против» и все же решила строить будущее совместно с Лейтом, невзирая ни на какие препятствия. Сьюзен была всего лишь еще одним препятствием, от которого предстояло избавиться.

Не удостоив ее больше взглядом, Даника повернулась на каблуках и зашагала прочь, выказав презрительное безразличие к тому, чем займется Лейт в ее отсутствие. Ее атласно-кружевной пеньюар развевался, напоминая Сьюзен о том, что эта дама, из того же мира, что и Кэрью, мира богатых и роскошных людей, идеальная пара для Лейта во многих отношениях. Он сам так сказал.

Захлопнув дверь спальни, Даника подвела эффектную черту под этой сценой, наглядно показавшей всем ее участникам, куда их занесло. Сьюзен чувствовала себя преступницей. Она не могла смотреть на Лейта.

— Думаю, тебе лучше пойти к ней, — бесцветным голосом сказала она.

— Да. Конечно, я должен, не пойти будет неприлично, — согласился Лейт, явно разрываясь между долгом, повелевающим идти, и желанием остаться. — Я один во всем виноват, — признал он.

Постоял еще немного. Вздохнул. Коснулся ее плеча:

— Не беспокойся, Сьюзен, я разберусь. Она заставила себя взглянуть ему в глаза… и увидела в них отражение собственной душевной боли.

— Мы не предназначены друг для друга, Лейт. Мы плохо сочетаемся.

— Я докажу тебе, что ты не права.

— Оставайся с Даникой. На чужом горе счастья не построишь.

Она знала это с самого начала, когда боролась, как только могла, против той силы, что влекла их друг к другу. Почуяв опасность, она приложила все усилия, чтобы отпугнуть его от себя в тот день, на автостоянке. Теперь вот оказался под угрозой давно запланированный брак. Нет, эта влекущая их сила — разрушительная. Безумием было бы поддаться ей.

— Сьюзен, я не знал ни минуты покоя с тех пор, как увидел тебя. Не отвергай меня теперь. Доверься мне. Я все устрою.