Юлия Ковалькова - # Партия

– Ну и что же ты можешь? – с иронией осведомляюсь я. – Поставить Тарасову ультиматум: либо ты и я, либо он и Павлова?

– Хорошая мысль, жаль только, что не пройдёт… Слушай, Саш, а перетяни Павлову на свою сторону.

– Это как?

– Васильев, ну ты же сам видел, как она на тебя смотрит.

– Видел… – Я морщусь. Да, я хорошо помню выражение в светло-голубых глазах – ищущее, трепетное. Точно женщина кричит: «Посмотри на меня!» Или шепчет: «Прикоснись ко мне».

– Вот и поухаживай за Павловой. Как в «Служебном романе», – заканчивает свою мысль Ленка.

Пауза.

– С ума сошла? – холодно спрашиваю я. – Лен, опомнись. К тому же, прости, я не всем даю. Это с тобой мы по старой памяти ещё кувыркаемся… всё никак остановиться не можем. А что касается Павловой, то извини, но я столько не выпью.

– Выпьешь. Если нужно будет, то выпьешь и ещё нальёшь, – Ленка в хищной улыбке показывает острые белые зубки, – потому что либо ты эту Павлову, либо она тебя.

– М-м, отличная идея, – устало отзываюсь я. – А потом что? Поухаживать за Тарасовым? И с ним переспать?

– Пять баллов, – Ленка хохочет.

– Не смешно, – огрызаюсь я. – Ты хоть представляешь, что будет, если весть о моих ухаживаниях долетит до Лизы?

– А ничего не будет, – оборвав смех, вредным голосом отзывается Ленка. – Ну, поорёт твой Лизон на тебя, а потом успокоится. Ей же замуж за тебя хочется. Так что проглотит твой очередной скок в бок, не переживай.

– Лен, это гадость.

– Да иди ты нафиг, Васильев, – раздражённо машет рукой Ленка. – Я с ним как с человеком, а он: «не моё», «не хочу» … «не буду», «не дам».

– Так, ты наелась или ещё десерт будешь? – Я ищу взглядом официанта.

– Нет, десерт я не хочу. Меня другое интересует. – Ленка интимно наклоняется ко мне. – Ты помнишь, что ты мне должен?

– Помню.

«Можно подумать, ты дашь мне забыть!»

– Так вот: этот месяц я, так и быть, потерплю, чтобы не открывать тебе второй фронт, а ты, Васильев, попробуй очаровать эту Павлову. Дальше – по обстоятельствам. И плюнь на свои принципы, слышишь? Плюнь или проиграешь.

Договорив, Ленка торжествующе бросает на стол салфетку и вскакивает на ноги. Я кладу на стол две зелёных купюры, поднимаюсь из-за стола, прячу лицо от Ленки, делая вид, что я ищу свою куртку. Мало того, что сейчас моя гордость агонизирует в корчах – гораздо хуже, что Ленка абсолютно права, и у меня, похоже, действительно нет иного выхода.

– Ну так что ты надумал? – Ленка надменно изгибает бровь.

– Не знаю, – качаю головой. – Если честно – противно… Но я… я попробую.

– Аллилуйя, Васильев!»

6 сентября 2016 года.

1.

«Боже мой, я и забыла, какое это тяжкое испытание – выходить на новую работу, где ты никого не знаешь, где коридоры между кабинетами представляются тебе одним сплошным лабиринтом, общение с сотрудниками – хождением по минному полю, а твой непосредственный начальник возненавидел тебя с первого взгляда, о чём, безусловно, уже проинформирован весь офис. Ну, или его половина…»

Во вторник, без пятнадцати девять я переминаюсь с ноги на ногу у шлагбаума и жду, когда ко мне подойдёт девица из отдела кадров Конторы. Она должна вынести два заветных пропуска: один – для меня, второй – на парковку моей машины. Нервничая, поглядываю на часы: прошло уже пять минут, но ко мне пока никто не торопится. Ситуацию усугубляет тот факт, что я в блузке, брюках и в кедах «утюжу» у шлагбаума на виду у сотрудников Конторы, которые поглядывают на меня с тем высокомерным видом, с каким высокопоставленные служащие обычно глядят на бесправных просителей в своём, уже облюбованном и обжитом ими периметре. Через семь минут ожидания я начинаю дёргаться. Ещё через пять – злиться. Спустя три минуты моё терпение иронично машет мне ручкой и зловредно показывает язык.

Я плюю на все правила и, перекинув через плечо сумку, начинаю искать в её замшевых недрах мобильный, чтобы настучать по голове «кадровичке», её ленивой гвардии – да и всем, кто сейчас подвернётся мне под руку в её департаменте. Набрав номер отдела кадров, прижимаю трубку к уху и под ритмично раздающиеся гудки принимаюсь нетерпеливо мерить шагами пространство перед шлагбаумом. На седьмом гудке мой звонок автоматически сбрасывается. Чертыхнувшись, упрямо нажимаю на повторный дозвон, разворачиваюсь, готовясь снова измерить шагами ширину проезжей части. Слышу резкий шорох колёс и краем глаз замечаю серебристый капот автомобиля, вынырнувший неизвестно откуда, но каким-то чудом успевший замереть всего в паре сантиметров от моего бедра.

– А-ай! – Отскакиваю, в душе воздав должное выдержке водителя, который успел затормозить и не обложил меня матом. Пытаясь отдышаться, смотрю на капот и эмблему автомобиля. Это – круг, разделённый на два синих и два белых сектора, напоминающий пропеллер самолёта и кусочки неба, проглядывающие через вращающиеся «лопасти».

«Знак „БМВ“ … Васильев?»

Поднимаю глаза и натыкаюсь на мрачный взгляд тёмных, как грозовое небо, глаз. Из приоткрытого окна машины доносится хриплый голос Garou: «Gitan, je rêvais enfant». Невольно сглатываю, моя рука сама собой убирает телефон за спину, а Александр Владимирович, видимо, выключает МП-3, потому что мелодия обрывается.

– Доброе утро, – вежливо, но независимо здороваюсь я. – Простите, я не хотела.

– Ничего… Доброе, – помедлив, Васильев кивает, после чего оглядывает меня с головы до ног и задерживается взглядом на моих новеньких кедах. – Прогуливаетесь перед работой? – с плохо скрываемой иронией спрашивает он, указывая подбородком на мою обувь.

– Я здесь пропуск жду! – огрызаюсь я.

– Понятно. И как давно ждёте?

– Ну, минут пятнадцать.

Наш бесценный по содержательности диалог прерывает звук шин подъехавшей сзади машины. Сообразив, что я мешаю уважаемому начальнику миновать шлагбаум (и меня), отступаю в сторону. Васильев в очередной раз окидывает взглядом мои кеды и жёлтую, как подсолнечник, сумку, которая, на мой взгляд, неплохо сочетается с белым хлопком блузки и гладким светло-бежевым льном моих узких брюк.

– Садитесь, – тяжело вздохнув, неожиданно предлагает он.

Моё лицо вспыхивает от удовольствия, но я качаю головой слева направо, как это делают все люди, когда хотят сказать «нет».

– Садитесь, быстрей до Конторы доберётесь. К тому же, мы мешаем другим людям, – повторяет Васильев, однако я не слышу в его тоне ни радости, ни уверенности в том, что его предложение правильное.

– Александр Владимирович, я… – начинаю я, прекрасно понимая, что всемогущий хозяин ИТ-департамента не горит желанием пускать меня в святые святых – салон своей чудо-машины.