Ольга Гудкова - Записки манекенщицы

Я дошла до дома, сестры не было. Рой мыслей атаковал меня: что делать? Что делать? Что делать? И тут ответ пришёл сам собой. Я достала шкатулку из шкафа и вытащила из неё свои старинные серьги, которые мне подарила бабушка. Это были длинные золотые серьги с драгоценными камнями. Они просто хранились у меня в шкафу как семейная реликвия. Я никогда их никуда не надевала и не знала, надену ли вообще. Уместны ли они где-то, кроме общества английской королевы? Иногда я просто доставала их из шкатулки и разглядывала в очередной раз. Камни блестели и пытались рассказать мне свою историю. Но сейчас я старалась не думать об этом. Я не давала залезть в свою голову мыслям вроде: «это же винтажные серьги моей бабушки», «как тебе не жалко!», «когда-нибудь у тебя будут деньги на туфли, а вот серьги будет уже не вернуть!», я просто гнала их. Мне хотелось сосредоточиться лишь на том, что моя мечта уже близко. Я вот-вот к ней прикоснусь, осталось только протянуть руку. Перед моими глазами стояли только те туфли, которые уже было никак не выбросить из моей головы. Они были слишком, слишком прекрасны!

До этого момента я никогда не была в ломбарде, и всегда удивлялась: кто вообще туда ходит? Теперь я поняла кто.

Здесь была куча разных вещей, и стоял запах, как в кладовой у моих родителей. Мне стало неприятно и захотелось поскорее уйти. Но сначала нужно было сделать то, зачем я пришла. Мне не хотелось дышать этим запахом старости и уныния, я не хочу, чтобы мой путь к мечте начинался с такого. Но выбора не было. Сейчас я быстро сделаю то, что должна и мигом выйду отсюда. Надеюсь, что моя одежда не успеет впитать этот «аромат».

Я достала серьги из сумки и протянула их мужчине, стоящему за прилавком. Он вертел их в руках, а я мысленно торопила его и нервно стучала каблуком по полу. Наконец он сказал мне сумму, которую может дать за них. Сумма меня устроила. Интересно, сколько они стоят на самом деле? Пока он отсчитывал купюры, время тянулось медленно. Каждый вздох был для меня испытанием. Взяв деньги, я мигом выскочила на улицу. Отдышавшись, я направилась обратно в торговый центр.

Моё ощущение праздника было немного подпорчено визитом в ломбард и сдачей серёжек, но я старалась смотреть на ситуацию оптимистично. То ли фраза Мэрилин Монро так подстегнула меня, то ли сегодняшний визит к стилисту, но я чувствовала, что всё делаю правильно. Это было внутреннее ощущение, не имеющее под собой никакой логики.

Я поклялась себе, что никогда не буду вспоминать свой поход в ломбард, просто забуду это как страшный сон. Это было средство достижения моей цели. На что только ради этого не пойдёшь!

По пути в обувной, я заметила косметический магазин и зашла туда. Подойдя к стойке с парфюмом, я выбрала тот, который показался мне наиболее ярким и цветочным, таким, который способен отразить настроение сегодняшнего дня. Я распылила его по своей одежде, чтобы на ней наверняка не осталось запаха ломбарда, этого запаха смерти брошенных вещей.

Вот и всё, теперь от меня исходит аромат, который, как нельзя кстати, отражает моё настроение. Я с гордо поднятой головой направилась за туфлями.

Приступы гастрита преследовали меня практически ежедневно. Так моё похудение ради этой жизни в мире моды дало о себе знать. Я пила лекарства, назначенные мне терапевтом в поликлинике, и думала о том, стоит ли возвращаться в агентство. Дело было не только в заработанном гастрите, точнее, он меня практически не волновал и уж точно не остановил бы на пути к такой цели. Кроме того, я уже сбросила семь килограмм, учитывая, что я была и так достаточно стройной, сейчас моя чрезмерная худоба уже очень бросалась в глаза. Я была этому рада. Я нравилась себе такой, нет, я не страдала анорексией, хотя моя мама придерживалась другого мнения. Так почему же я снова задумалась о том, что мне не стоит более посещать агентство?

Во-первых, никакой съёмки у меня по-прежнему не было, что само по себе заставляло задуматься, а, во-вторых, конкурс. Я так была довольна собой в этом новом образе, да ещё и с профессиональным макияжем и укладкой. Я уже молчу о том, что была в туфлях своей мечты: дорогих, шикарных, утончённых! Меня запросто можно было выпускать на европейский подиум! Даже Галина не удержалась. Она подошла ко мне в начале мероприятия и сказала:

– Боже мой! Оля! Замечательно выглядишь! Ты сама видишь, какой у тебя прогресс?

Я кивнула. Хотя слово «прогресс» мне однозначно не нравилось. Оно как бы говорило о том, что я эволюционировала как манекенщица в этом агентстве. А по факту я просто хорошо выглядела, потому что со мной поработали профессионалы. Думаю, что если в первый день моего визита в агентство я была бы в такой же одежде и макияже, то выглядела бы так же бесподобно. Чему я здесь научилась? При ходьбе всегда разгибать полностью колени? Да. Ставить ноги на одну линию? Да. Тому, что жизнь несправедлива? Определённо. Чему-то ещё? Вряд ли.

Несмотря на мой бесподобный образ, конкурс я не выиграла. Выиграла его девушка, на которой практически отсутствовало платье. Она была ростом около ста шестидесяти сантиметров! Как она вообще могла попасть в агентство? Мои знания, почерпнутые из журналов и телевидения говорили о том, что с ростом ниже ста семидесяти сантиметров о карьере модели и думать нельзя, и это рост для фотомодели, для манекенщицы нужен рост не менее ста семидесяти пяти сантиметров. Неужели всё это не имеет значение, а имеет только длина юбки? Я не видела в этом ничего, связанного с настоящей индустрией моды. Я читала старые Vogue, вдохновлялась образами, созданными Бальменом и Диором, смотрела на их манекенщиц, на их манеру позировать, и представляла себя на их месте. Но здесь, в нашем провинциальном городке всё было совсем иначе. Победительница конкурса при выходе на подиум не шла по одной линии как нас учили, и как принято в высокой моде, она останавливалась на каждом шагу и изгибалась так, что было видно её промежность. Я не могла понять, как такое вообще может быть на конкурсе красоты. Это было похоже на стриптиз. Нет, я не ханжа, и ничего не имею против стриптиза, но всему своё место, и я считала, что стриптизу здесь его совершенно нет. Но, как оказалось, я очень мало знала о конкурсах красоты.

Высокая мода была для меня искусством, я могла сравнивать её с работами великих художников, и стриптиз здесь выглядел для меня кощунственно. Но тут меня словно током поразило. Это не высокая мода, и ничего общего это агентство с ней не имеет. Оно создано для того чтобы провинциальные девочки могли почувствовать себя теми, кем они так мечтали стать. У нас в городе не отшивали и, скорее всего, никогда не будут отшивать прекрасные модели платьев великие дизайнеры. А что интересно зрителям? Им интересен стриптиз, который им преподносится как часть мира моды, то есть в более изысканной упаковке.