Оксана Кожемяко - Ошибка молодости. С хорошими людьми происходит хорошее. Роман

– Я сейчас! – и Ксения Егоровна исчезла за дверью.

Вскоре она явилась с подносом, на котором красовались кусок румяного пирога с грибами и крынка с молоком.

– Вот, сама пекла, – смущенно проронила девушка, поставила на стул рядом со свечой поднос и деликатно удалилась, пожелав Петьке спокойной ночи.

Когда пирог был съеден и молоко выпито, Петр буквально свалился на перины, ощутив невероятное блаженство, будто попал в облако. Он укутался в приятно пахнущее одеяло, и спокойный глубокий сон быстро овладел им. Петька даже не услышал, как кто-то зашел к нему в чуланчик. Ксения Егоровна решилась зайти. Убедившись, что гость крепко спит, она провела рукой по его черным волосам, а потом робко прикоснулась губами к его высокому лбу. Задув свечу, про которую Петр забыл, она вышла и поднялась к себе.

Утро встретило Петра ароматом кофе. Нездешний манящий запах, так и щекотал ноздри еще сонного беглеца. Он проснулся, дверь в его чулан была приоткрыта. Потянувшись, подумал, «хорошо бы до ветру». Егор Иванович велел не высовываться! Неловко-то как!

В чулан вошла женщина на вид вроде бы и молодая, лет двадцати восьми, но в волосах легли седые пряди, а во взгляде будто застыло мрачное страдание. Она только кивнула Петьке, поставив принесенное ею ведро, в темный угол чулана. Это была Фекла. Выйдя деликатно на какое-то время, она вернулась с кувшином воды и большой лоханью под мышкой и жестом показала беглецу, что она поможет ему умыться.

Фекла без церемоний провела своей ладонью по Петькиному лицу и покачала головой. Он догадался. Суточная щетина выглядит неряшливо. Фекла опять исчезла и вернулась с приборами для бритья. Когда с утренним туалетом было покончено, Фекла удалилась. В доме стояла тишина, через щель между дверью и косяком пробивался серый свет, говорящий, что на улице идет снег и небо затянуто. Петька взял одну из книг внушительной стопки и, устроившись удобней на перине и подушках, принялся читать. Времени теперь у него много. Пока не прояснится с Петькиной дальнейшей судьбой, можно отдохнуть за все годы своего холопского существования.

В руках у него оказался редкий фолиант: Франсуа Фенелон «Приключения Телемака». Петька погрузился в чтение, дабы не обращать внимания на чувство голода, уже одолевшего его.

Когда Богиня Миневра под видом наставника Ментора на разных примерах объясняла Телемаку, сыну Одиссея, обязанности и опасности королевского правления, в чулан вошла Ксения Егоровна с подносом.

– Доброе утро, Петр Алексеевич! – улыбнулась девушка, ставя поднос с завтраком на стул рядом со свечой. – Как почивали? – Петька заметил, как щеки девушки зарделись, когда он посмотрел на нее.

– Великолепно, Ксения Егоровна, – проговорил он, не сводя с нее взгляда. Ему нравилось милое смущение девушки. – Выспался и чувствую себя хорошо. Только неловко, что вам столько хлопот доставил.

– Полноте, какие хлопоты. Вы кофе пьете?

– Не пробовал, Ксения Егоровна, – продолжая из озорства смотреть на нее, признался Петр. Лицо девушки пылало… – Кофе только господа пили, мы больше квас да воду.

Ксения Егоровна налила заморский напиток в изящную фарфоровую чашечку, и сама намазала горячую сдобную булку маслом. Петька принял угощение из ее рук.

– А сами вы, Ксения Егоровна, завтракали? – осведомился Петька, прикладываясь к диковинному напитку. Кофе ему пришелся по вкусу и ароматом, и крепостью.

– Нет, – ее голос немного сорвался, и она откашлялась, прикрывая рот рукой. – Батюшка ушел куда-то рано утром, я его подожду. С вами посижу.

Петро ощущал себя странно. Вчера он был холоп. Спал на конюшне, ел, когда придется. Не минуты покоя, постоянно виноват, чтобы не сделал. Эту ночь он хоть и провел в чулане, но провел ее на мягких перинах, после вкусного и сытного ужина. А утром завтрак ему принесла милая молодая барышня.

– А вы случайно не ведунья, Ксения Егоровна, – улыбнулся Петька, ставя пустую чашку на поднос. – Обещали мне, что все хорошо будет, вот оно и сбылось.

– Где ж сбылось-то, Петр Алексеевич! – она грустно хмыкнула. – Вы в бегах, за вами Тайная канцелярия охотится, а впереди одна неизвестность. – Она поднялась и взяла поднос. – Сейчас я отнесу посуду, вернусь, и вы мне о себе расскажете. Согласны, Петр Алексеевич? Время скоротаем.

Петьке понравилось предложение. Его радовала перспектива общения с Ксенией Егоровной, и Петр Алексеевич кивнул в ответ, подумав, что Фенелон может и подождать.

***

– Матери я своей и не помню, Ксения Егоровна. Мне было два года. Она в поле работала, рожать начала. Да вот кровью вся и изошла. Младенец мертвым родился. А вот отец мой, Алексей Михайлович…

– Надо же какие имена у вас царские, Петр Алексеевич, – перебила его девушка.

Петр только пожал плечами и продолжил:

– Мой отец кузнецом был знатным, на всю губернию славился. Барин наш, покойный Назаров Павел Сергеевич очень его ценил. Вольную ему написал, да вот случилась скверность. Уехал он по надобности в Москву. А барыня наша… Елизавета Захаровна решила зазвать на ночь отца к себе. Мужчиной он был видным. Отец в отказ, а барыня его на следующий день в солдаты. – Петька замолчал, пытался справиться с гадким чувством. – Где это видано! Кузнеца – в солдаты! Вольную нашла у Павла Сергеевича, порвала в клочья. Когда вернулся барин из Москвы, ему преподнесла Елизавета Захаровна все в черном свете. Сказала, что отец, мол, брошь ее бриллиантовую украл. Павел Сергеевич не поверил. А она истерику закатила. – Петро провел рукой по волосам и покачал головой, будто хотел избавиться от неприятных воспоминаний.

– Петр Алексеевич, – девушка подняла на него глаза, полные слез, – душа на части рвется. Но может, вернется еще ваш батюшка, обнимет вас и подивится тому, какой у него сын вырос замечательный.

Они посмотрели друг на друга. Беда, нависшая над беглецом, будто растворилась, исчезла. Петька утонул в раскосых серых глазах Ксении Егоровны, в них видел он целый мир, океан доброты и сострадания и в то же время невероятную для нежной девушки отвагу, отвагу золотого сердца.

Вдруг Ксения Егоровна спохватилась. Как-то засуетилась, опять покраснела.

– А ведь мы Давыдовы из крепостных, – сказала девушка, вытирая слезы. Заметив удивление во взгляде Петра, она улыбнулась. – Да, да, Петр Алексеевич! Дед мой Иван Лукич был плотником, попал на воронежскую верфь, где строился флот. Его заметил сам государь Петр Алексеевич, – Ксения Егоровна бросила на Петьку выразительный взгляд, – приблизил к себе. Вольную ему дал, потом и землями одарил, учиться отправил делу корабельному. А батюшка мой с самим Михайло Васильевичем Ломоносовым знакомство свел у Вольфа 5 5 Хри́стиан фон Вольф (нем. Christian von Wolff; 24 января 1679 года) – немецкий учёный-энциклопедист, философ, юрист и математик, один из наиболее заметных философов в период после Лейбница и до Канта, основоположник языка немецкой философии. Учитель М. В. Ломоносова. .