Варвара Оськина - Инсинуации

Тёмная, почти неосвещённая фонарями парковка около входа в клуб была пуста. Сегодня Элис уходила последняя. Она тщательно закрыла все двери и поставила «Вальхаллу» на сигнализацию, когда на горизонте уже начинал заниматься рассвет. Было холодно. Стуча зубами, Эл принялась рыскать на дне сумки мгновенно заледеневшими на осеннем ветру пальцами в поисках телефона, когда рядом остановилась машина, что почти сливалась с окружающей чернотой. Приглушённый свет фар выхватил из темноты переполненный мусорный бак, и одного брошенного взгляда оказалось достаточно, чтобы Элис тяжело вздохнула. Дверь длинноносого Мерседеса поднялась, явив в красноватых отсветах от приборной панели наклонившегося вперёд Джеральда Риверса. В голове поселилось острое ощущение дежавю.

– Вы поздно, мисс Чейн.

– Могу сказать вам то же самое, профессор. Клуб закрылся час назад, а вы всё ещё здесь.

– Я ждал вас. – Откровенный ответ резанул по ушам, вынудив мгновенно напрячься. – Не мог нарушить традицию и не предложить довезти до дома.

Элис невольно улыбнулась. Что же, ожидаемо и всё так же бесполезно.

– Благодарю, профессор, но вынуждена ответить, как и в прошлый раз – у меня заказано такси.

Она снова принялась шарить по карманам, в попытке найти неуловимое средство связи. И когда ей уже показалось, что всё сказано, Риверс решил иначе.

– Вы всегда возвращаетесь настолько поздно?

– По-разному. Но не думаю, что это хоть как-то должно вас заботить. – Элис наконец-то уловила скользкий алюминиевый корпус. Узнать, где черти носят таксиста, сейчас казалось самой важной задачей.

– Почему нет? Вы моя студентка…

– Именно поэтому, профессор, – отрезала она, твёрдо посмотрев в глаза Риверса. Раздался шум мотора и на стоянку вывернул автомобиль с эмблемой Uber.

Не говоря больше ни слова, Элис открыла дверь и села в машину. Но, уже выезжая с парковки, она заметила, что чёрный матовый автомобиль тронулся вслед за ними. Какое-то время Эл пыталась успокоить себя тем, что других выездов всё равно не было. Но чем дальше они продвигались по освещённым улочкам Бостона, тем очевиднее становилось, что профессор намеренно следовал за машиной такси. Элис чуть подвинулась на заднем сиденье и теперь бросала тревожные взгляды в зеркало заднего вида, где в красноватом электрическом свете то и дело мелькало лицо Риверса. Какого чёрта он творит?

Наконец, такси затормозило около дома. Торопливо рассчитавшись с водителем, Элис осторожно ступила на мокрую от недавно проехавшей уборочной машины улицу и оглянулась. Мерседес остановился в десяти шагах позади и мягко урчал мощным мотором, однако странный профессор не делал попыток выйти или заговорить. Так что Элис поспешила юркнуть в подъезд, под защиту родных стен, но, очутившись в темноте квартиры, всё же прокралась к окну кухни и осторожно выглянула из-за шторы. Такси, конечно же, давно уехало, но вот Риверс всё ещё находился внизу. Элис осторожно перевела дыхание.

– Что ты крадёшься, точно вор? – раздался сонный голос, и Эл чуть не заорала от испуга.

Щёлкнул выключатель и комнату залил тёплый свет. В дверном проёме, щурясь от яркости лампы, стоял едва ли продравший глаза Джо.

– О господи, – полузадушено пискнула Элис. – Я думала, ты ещё у Арнольда. Ну и напугал же меня.

– Он сегодня с родными, – пробормотал друг и зашаркал обратно к себе в комнату.

– Ясно.

Элис снова повернулась к окну и как раз вовремя. Она успела услышать, как рыкнул за окном мотор, и Мерседес сорвался с места, словно профессор только и дожидался, когда она поднимется в квартиру и включит свет. Но это же не могло быть правдой? Он не мог знать, какое окно ему нужно. Верно?

В воскресенье Риверс снова сидел за полюбившимся столиком и медитировал над бокалом с водой. Элис издалека наблюдала за ним, маленькими глоточками отпивая из своего стакана. Сегодня он не делал попыток заговорить, но и она не давала повода, стараясь как можно меньше попадаться ему на глаза. Хватило того, что вся её комната пропахла сладковатой смесью из роз и профессорского парфюма, который умудрился каким-то непостижимым образом въесться во всю одежду. Ох, а ведь она так и не поблагодарила за цветы, и понятия не имела, надо ли это делать вообще. Чуть ли не впервые в жизни Элис настолько растерялась, что в голове не осталось ни одного плана действий. В крови плескалась нестабильная смесь из раздражения и интереса, потребовавшая больших усилий, чтобы признаться самой себе – ей любопытно, как далеко попытается зайти Риверс.

Всё утро Элис корила себя, что поддалась на примитивные словесные манипуляции и влипла в бесперспективную дискуссию. О чём она вообще думала? Её грубость была непростительна. Раззадоренная усталостью и неприкрытыми оценивающими взглядами Элис не представляла, чем аукнется такая откровенность. К тому же, странное поведение Риверса… Сначала мысленно раздел, потом также поимел, а в конце решил поиграть в благородство. Своеобразно проводил до дома и, удостоверившись, что с Эл всё в порядке, растворился в ночи. Прямо ржавый рыцарь на чёрном коне.

Она еле слышно фыркнула в ответ на свои мысли. Если так посмотреть, то всё, что Эл знала об этом мужчине, походило на перечень абсолютно несочетаемых фактов. Гик, сначала живущий в компьютерном клубе, а потом за шкирку извлечённый оттуда нынешним Президентом университета мистером Коэном. Затем гений искусственного интеллекта, за которым таскалось само Министерство Обороны. И всё это каким-то невероятнейшим образом сочеталось с бесконечной вереницей женщин и навязчивым вниманием к одной не самой симпатичной студентке. Ха, не стоило забывать и невыносимый научный снобизм, шедший вразрез с готовностью двигать своих протеже вверх. А ещё он преподавал, отдаваясь этому делу всей душой, или что там у него было вместо неё. Зачем? Маловероятно, что его позвали на это поприще долг, честь и совесть. Потому что вершиной этого нагромождения из принципов, характера и блестящего ума шёл образ самоуверенного повесы с букетом из ужасных роз. Да Элис умом тронется раньше, чем сможет его понять! И, чёрт побери, кажется, он стал занимать слишком много места в её такой скучной и банальной жизни, подчинив себе каждую минуту. С этим надо было что-то решать, ибо если продолжить так дальше, то двумя таблетками обезболивающего она уже не отделается.

Элис вздохнула и помассировала ноющие икры. Дурацкое сердце отбирало себе все те немногие крупицы отдыха, что выпадали сегодня за смену, чем приумножало доводившую до отчаяния усталость. Тяжело расправив плечи, Эл расслабила сведённую от постоянной нагрузки поясницу. Очень хотелось вырваться с работы пораньше, чтобы хоть немного поспать перед лекциями.