Александр Осипов - Игра слов

Мы немного помолчала, и это молчание было для меня глотком свежего воздуха.

– Вы, мужчины, слишком большое значение придаете сексу. Вы почему-то мечтаете переспать с девственницей. Хотя для большинства женщин это просто боль. Как первое посещение гинеколога. Вы почему-то мечтаете переспать сразу с двумя женщинами, а когда оказываетесь с ними в постели – понимаете, что у вас только один член, а не два, и потому не знаете, что делать. Вы на удивление нелогичны: твердите, что все женщины одинаковы, и постоянно меняете одну на другую. Многие мужчины наивно ждут от встречи с проституткой подобия романтического приключения. Мол, к тебе подходит очаровательная женщина, которая влюбляется в тебя с первого взгляда, и сама зовет в постель, и говорит лестные слова, и сама предлагает осуществить все твои эротические фантазии. Таким мужикам даже не столько секс нужен, сколько отношение, имитация влюбленности… Даже термины такие придумали – «цифра» или «аналог». «Цифры» – это те, кто все делает механистически, оцифрованно. А вот «аналоги» – это те, кто якобы с душой. А ведь вокруг столько девчонок с нерастраченной душой. Улыбнись ей, потратить на нее немного своей души, а не денег, и это вернется тебе сторицей, и никаких проституток не понадобится.

Иринка тяжело вздохнула, посмотрела на меня, а я смотрел в зеркало, и не узнавал ни себя, ни Иринку.

– На самом деле, мы, женщины, гораздо циничнее мужчин. Задача мужчин всегда была бороться, женщин – приспосабливаться. Без цинизма приспособиться невозможно. Я давно поняла, что все высокие чувства усложняют жизнь, а низкие ее упрощают. Наша сложная жизнь заклинает сделать все возможное, чтобы упростить ее. Я занимаюсь упрощением жизни. В этом моя миссия. Почему считается, что высокие чувства – это хорошо, а низкие – это почти преступление? Ни гордость, ни похоть не хороши и не плохи сами по себе. Оценку можно ставить, только взглянув на результат. Гордая благопристойная матрона, терроризирующая семью своими постулатами, с ее высокими чувствами и гроша ломанного стоит рядом с моей похотью, которая иногда делает чуть счастливее мужчин рядом со мной.

– Твой ум служит тебе для оправдания твоих безрассудств, а не для укрепления благоразумия. Впрочем, как и у большинства женщин.

– Как у большинства людей.

Настроение Иринки явно улучшилось. Она, наверное, испытывала облегчение как больной после того, как врачи устроят кровопускание, освобождая от тяжелой венозной крови. А, может, я опять пытаюсь все приукрасить, придать тупой жизни рекламный глянец? И здесь более точным будет сравнение с больным запорами после благополучного облегчения?

– Давай сделаю тебе массаж. Не напрягайся: ничего личного и интимного. Просто хороший массаж. В конце концов, я на работе. Тебе понравится.

Мне не понравилась Иринкина провокация. Я пересел на другую сторону кровати. Иринка хмыкнула:

– Смирись с тем, что все женщины продаются. Одни дороже, другие все время. Одни женятся не на мужике, а на его квартирах и машинах. Другие идут в любовницы по бартеру: получают за секс не деньги, а шубы, машины, поездки… Конечно, остались честные женщины, но они очень дорого стоят. Приглядись внимательнее к тому, как так называемые порядочные женщины выбирают себе мужчин. Они просто устраивают аукцион на право переспать с собой. Количество цветов в букете – это все равно, что табличка с новой ценой на таком аукционе. Количество каратов в бриллианте и стоимость подаренного автомобиля – это просто цена, которая предлагается женщине в период ухаживания. Все женщины знают, что не бывает некрасивых мужчин, бывает мало денег, и это мешает красивым женщинам разглядеть в мужчине истинную красоту и богатый внутренний мир. Проститутка всегда честнее обычных женщин: никаких аукционов, она просто называет цену и делает свою работу. Просто женщины продают свое тело и свои эмоции, проститутка продает только тело. Так кто же на самом деле продажнее?..

Иринка подсела ко мне поближе и даже попыталась заглянуть в глаза. Наверное, женщины инстинктивно знают все приемы, которые помогают превратить просто слова в стрелы, камни, ядра…

– Мне нравится твоя Кристина. Может быть, потому нравится, что у нас с ней много общего. Она – та же проститутка. Попробуй однажды не оставить ей денег – она уйдет от тебя через неделю-другую, как только найдет другого похожего на тебя душевно ленивого оболтуса с лишней тысячей долларов в кармане.

– Она тебе это сказала или это твои измышления?

– Об этом не говорят. Но проницательные люди видят такое и без очков. Кстати, где твои очки?

– Я теперь ношу контактные линзы.

– Слушай, а если тебе к контактным линзам еще и очки одевать, ты будешь лучше видеть, чем просто нормальные люди? Впрочем, ты же понимаешь, что дело не в зрении – дело в проницательности.

В дверь осторожно постучали.

– Ну все, твое время кончилось… С тебя двести долларов. Время – те же деньги, но деньги лучше. Вот я тебя и поимела.

Она взяла деньги, покрутила их и не зло бросила на пол:

– Расслабься. За тебя уже заплатили.

– Что мне сказать Стасу?

– Что хочешь… Мне не все равно скажешь ты или нет, потому что я дорожу отношениями со Стасом. Но я не хочу знать сейчас, что ты будешь делать. Почему ты не просишь не говорить Кристине о том, что ходишь по проституткам?

– Наверное, по той же причине…

Фонари ночного города накатывают на меня все быстрее. Я все сильнее жму на газ, хотя не знаю куда ехать. Домой, чтобы выпить стакан текилы и попытаться уснуть?… Или поехать к Стасу?… Сказать Стасу или промолчать? Сделать вид, что ничего не было? Поступить, как поступает врач, который не может сказать всю правду больному, чтобы поддержать в нем волю к выздоровлению? Поступить, как поступает юрист, который на суде лукавит, недоговаривает и цепляется за всякую возможность защитить от наказания преступника, в чьих преступлениях он на самом деле не сомневается?

Есть ли у меня право на молчание? Но ведь промолчать в этой ситуации – это все равно, что соврать…

Я сбросил скорость. Я знаю, куда я еду. Я еду к Стасу сказать ему всю правду.

Впервые за многие годы нашего знакомства Стас в одиночестве не читал книгу, а смотрел телевизор. Точнее, смотрел в телевизор. Я сразу понял: что-то случилось.

– Если напрямик спросить у мужчины, сожалеет ли он о том, что не родился женщиной, ответ, безусловно, будет отрицательным. Но на самом деле многие мужчины завидуют женщинам.

– Что случилось, Стас?

– У женщин есть много привилегий. Например, женщинам не нужно драться. Вот сколько раз ты дрался? Сколько фингалов тебе поставили? Ты помнишь то омерзение к себе и к жизни после того, как впервые ударил человека по лицу? Ты еще не забыл ту дрожь, тот калатун, который не проходит много часов даже после тех драк, в которых ты победил? Женщины значительно реже выясняют отношения с помощью кулаков. Мальчишки вырастают в драках. Если ты не бьешь других, то только потому, что бьют тебя. Это суровый неписаный закон взросления. Я всегда это знал. Но только теперь до меня дошло, что мужчины вынуждены драться всю жизнь: за любимых женщин, за должность и еще за многое такое, что и даром не нужно женщине. Это закон не только взросления, но и старения. И здесь, как в детстве, даже если ты не вступаешь в драку, то тебе все равно поставят фингал. Ты или бьешь, или бьют тебя.