Анна Авакиану - Бенедикт

Вот так я и познакомилась с любовью всей моей жизни. С тем, кому я не нравилась. С тем самым, редким экземпляром парня, для которого внешность была не главной в девчонке, хотя я всегда думала, что так не бывает. Ну или я совершенно не соответствовала его представлениям о женской красоте…

Почти ночью прискакала счастливая Танни и долго веселила меня рассказами о том, как сегодня она с Николасом ходила в зоопарк, и сколько всего интересного они там увидели. И я, несмотря на отвратительное настроение, хохотала. Чего у Танни не отнять, так это умения заражать всех окружающих своим позитивом.

Я не была парнем, поэтому толком понять причину популярности Танни у противоположного пола мне было не уловить. Танни очень милая, она как котенок, маленькая, симпатичная, у нее, несмотря на субтильность и низкий рост, пропорциональная фигура, нормальной длины ноги и есть грудь. Только как это разглядеть под теми невообразимым шмотками, которые она на себя напяливала?

– Танни, почему у тебя все вещи настолько велики? – спросила я.

– Да? – она оглядела себя в зеркале. Брюки еще куда ни шло, но кофта! У Танни, наверное, тридцать восьмой, если не тридцать шестой, а в кофте весь сорок четвертый.

– Да.

– Знаешь, я ведь не люблю одежду.

– Как папуасы? Хочешь в набедренной повязке и бусах ходить? – я потрясла бедрами.

– Было бы неплохо! – засмеялась Танни, и тут же изобразила ритуальную пляску с копьем вокруг костра, весьма убедительно им потрясая.

– Ну так, ответишь? – отсмеявшись, призвала ее к ответу я.

– Сама знаешь – я в школе была толстой.

Это правда, Танни до десятого класса весила килограмм семьдесят. При ее росте, сильно не дотягивающем до метра шестидесяти, это было очень много, учитывая, что у нее очень тонкие кости, малюсенькие ручки и ножки, тонкие запястья и лодыжки. А потом она внезапно, за одно лето, похудела и стала такой как сейчас. Наверное, возраст пришел, организм перестроился, и теперь Танни будет всегда стройной. Во всяком случае, я видела, что жрет она как захочет и когда захочет, а значит ее субтильность не результат силы воли и отказа от всего вредного, жиро наращиваемого. Правда, она могла и весь день есть только помидоры, или вовсе ничего не есть, попивая кофе… Всякое бывало.

– Но теперь-то ты гном!

– А шмотье новое лень покупать, – она вяло пожала плечами.

– Танни… – я укоризненно покачала головой. Я могла бы ей долго рассказывать, как должна выглядеть девушка, что ей нужно быть красивой и ухоженной, и одежда играет для этого немаловажную роль… Но это было бы все равно что лить воду в песок.

– Я обычно прихожу в магаз, беру, на что глаз упал, и не меряю, ненавижу примерочные с этим блеклым светом, в котором себе сгнившим трупаком кажешься, и не верится, что эти круги под глазами – твои собственные. Мне там стоять противно, и смотреть на себя в этих примерочных противно, так что этот момент я просто пропускаю и топаю сразу на кассу. Так что вот… – Танни невозмутимо пожала плечами.

– А тебе не приходило в голову запомнить, что теперь твой размер в линейке самый маленький? XS?

– Это еще что? – недоумевающе нахмурилась она.

– Extra small.

– Ха-ха-ха, – Танни упала на диван и принялась заливаться хохотом, задрав ноги к потолку, – экстремально микроскопическая! Экстремальный клоп! Гном экстремалус! Ха-ха-ха!

Я не выдержала и тоже засмеялась.

– Отстань, Бене, плевать мне на одежду.

– Тебе не кажется, что в платьях «бэби-долл» ты была бы неотразима?

– Не буду делать вид, что знаю это. И не буду делать вид, – предостерегла она меня, видя, что я собираюсь об этом рассказать, – что мне интересно, – Танни предостерегающе помахала ладошкой.

Я вздохнула и сдалась. Наверное, дело в том, что иногда Танни у меня вызывала чувства, схожие с материнскими, мне хотелось ее опекать и проявлять о ней заботу. До той поры, пока в нее Ин не влюбился, с того мгновения я Танни перестала любить. Когда же она свалила из города, оставив вместо Ина жалкие развалины, я ее и вовсе возненавидела. Потому что она обидела того, кто был мне дороже меня самой, и я никак не смогла это предотвратить.

Учеба мне не давалась легко. Наверное, не очень-то я и умная… А может, просто страдаю отсутствием сосредоточенности. Философию, например, я ходила пересдавать в числе двоечников нашего курса. И это было особенно позорно, потому что в основном у меня были четверки.

– Что такое, Бене? – хмыкнула Дария, застав меня за огроменным томом Зенона.

– Мрак. Я все время путаюсь, кто, что и когда сказал, какой школы придерживался… Что ж они так много говорили-то! – возопила я в потолок, потрясая кулаком, – Трепались и трепались, с утра до ночи! Судя по этой томине, они даже когда ели трепались! Даже, когда в туалет ходили, и там тоже трепались! Мыслили, гады, всюду и везде! Ооо, и какая-то гадость же все это записала для потомков, чтоб ей!!! Делать нечего было что ли? – я произнесла пару ругательств.

– Хорошо, что я легко запоминаю услышанное, – не утешила Дария. Терпеть не могу таких людей – ты им рассказываешь, как тебе плохо, а они и тут найдет повод о себе любимых поговорить. Как будто ты им тут не распинаешься, как тебе погано, и они прям переломятся, если чуть-чуть тебя пожалеют. Я криво посмотрела на Дарию, и она примирительно протянула мне половинку мандарина, который чистила. Я его взяла.

– Наверное, философия вообще не мое, – обхватив свою тупую голову руками, сурово сказала я. Вот бы можно было на черепушку нажать в определенных местах, и она бы снова заварила, как положено, запоминая эти уродские даты! – я помассировала скальп пальцами, не заботясь о том, что нарушится прическа. Это лишний раз показывало в каком я раздрае.

– О, Ин ползет, – посмотрела влево Дария, – Эй, Ин! – крикнула она, подманивающее помахивая рукой.

– А ты что, его знаешь? – удивилась я. Я подружилась с Дарией на второй день учебы, правда, она была на философском, но многие предметы у нас совпадали. Она мне одолжила ручку, потом я подошла ее вернуть, мы друг другу понравились, продолжили общаться… Но с Ином ее еще ни разу не видела.

– И ты? – точно так же удивилась она.

– Да, познакомились в коридоре, – старательно скрывая свой страстный интерес к этому парню, делано равнодушно сказала я.

– Ну а я с ним в школе училась.

Засим обмен подробностями пришлось прекратить, потому что на лавку обрушился приманиваемый Ин, но я себе дала слово выспросить у Дарии смачные подробности при первой же возможности.

– Привет, красны девицы, – Ин, пахнущий чем-то приятным, как будто свежестью, заставил мое тело трепетать от его присутствия. Я всегда легко заводилась, это правда, но еще не было такого, чтобы одно только присутствие мужского тела заставляло меня цепенеть. Феромоны какие-то от него идет что ли? Я заметила, что волоски на руке приподнялись.