Клэр Вирго - Шагая по звездам

– Кристофер?

– Он самый.

– Расскажи о нем. – Шен вдруг стало любопытно.

– Да нечего рассказывать. Я видела-то его пару минут, пока такси ждала. Приехал на дорогой машине, весь такой из себя важный, в костюме, а глазами так и зыркает. И взгляд такой тяжелый, нехороший. Увидел меня и улыбнулся. А улыбка фальшивая насквозь. Чует мое сердце, неспроста он объявился. А ты его откуда знаешь? – Энни внезапно прищурилась и внимательно посмотрела на Шеннон.

– Да не знаю я его, – возмутилась та. – Вчера пыталась до отца дозвониться, так этот Крис трубку взял, а потом отдал Харриджу. Тот и представил его как кузена.

– Держись от него подальше, детка. Нехороший он человек. Еще похуже Харриджа. Тот на крыльцо встречать вышел, увидел меня и крикнул: «Ты еще здесь? А ну проваливай!» А кузен этот оскалился – иначе и не назвать – и бровь одну приподнял, словно говоря: «Не слышала, что сказано?» Пришлось мне за воротами такси ждать.

– И где же ты теперь?

– Ну пока в гостинице, а потом… – Экономка заплакала. – Даже не представляю. Денег надолго не хватит, дочь у меня непутевая, сама знаешь. Я даже представления не имею, где она может быть. Наверняка с какими-нибудь очередными рокерами по стране ездит. А кроме нее, родственников и нет. Вы были моей семьей. Есть у меня домик маленький, так далеко находится. И я там совсем одна буду.

У Шен сердце сжалось от жалости. Она обняла пожилую женщину, которая заменила ей мать. Энни была не только экономкой, но и няней. Она знала о своей воспитаннице все. Все секреты, все тайны и мечты. И сама Шеннон всегда считала свою няню членом семьи, как и родители.

– Не переживай. Я что-нибудь придумаю, обещаю. Я не оставлю тебя. Ты заботилась обо мне, обо всех нас, теперь моя очередь.

Они просидели бы так до вечера, если бы вдруг в палате не объявился тот, кого они меньше всего ожидали увидеть – Джонатан Харридж собственной персоной. Заметив Энни, он побагровел, но быстро взял себя в руки и буквально прошипел:

– А ты что здесь делаешь? Я же тебе ясно сказал – уходи и никогда больше не попадайся мне на глаза.

Энни повернулась и испуганно посмотрела на мужчину, который с силой сжимал в руке трость. Казалось, еще чуть-чуть – и он ударит экономку.

– Это я ее позвала! – Шен вскочила и встала между ними. – Не смейте так разговаривать с моей няней! Она меня вырастила, была мне вместо матери, она моя семья. Если вы не прекратите ей угрожать, я отменю свадьбу. Пусть даже придется побираться.

– А как же твой отец? – вкрадчиво поинтересовался Харридж, чуть ослабив хватку на набалдашнике трости.

– Он взрослый мужчина, сам о себе позаботится. – Шеннон гордо вскинула подбородок. В больничной одежде, с повязками на руках, выглядела она явно нелепо и напоминала нахохлившегося петушка, но ей было все равно. В душе ярко горело пламя ненависти, подпитывая мысли о мести. Вернее, она это называла справедливостью.

– Ну ладно, ладно. – Харридж поднял руки в примиряющем жесте. – Я вас, пожалуй, оставлю. Не люблю слушать бабские разговоры. Одни сплетни. Но смотрите у меня. – Он погрозил пальцем, угрожающе взглянул на бывшую экономку и вышел.

– Зря ты так с ним разговаривала. Опасный он человек. Может отыграться потом на тебе за эти слова.

– Я не игрушка. Пусть привыкает. Хочет меня в жены? Отлично. Покажу ему, какова я на самом деле. Думает, скромную девочку-пансионерку замуж берет? Как бы не так. – Шеннон злилась. И было из-за чего. Ее ненависть к жениху росла с каждым днем в геометрической прогрессии. Он был ей противен, мысль, что придется выйти за него замуж, вызывала рвотные позывы. Но она сдерживалась. – Я найду способ освободиться от него. Должна найти. Вот только выйду отсюда, поговорю с отцом, и все наладится.

– Дай-то бог, детка, дай-то бог. – Энни сокрушенно качала головой, как наяву представляя Шеннон в лапах этого чудовища. Несладко ей придется. Но она девочка сильная, справится. Характером в маму пошла. Та тоже бунтаркой была, никогда правилам не подчинялась. Вот и сгинула. Экономка надеялась, что Шен избежит подобной участи. Хотя девушка отличалась буйным нравом и непослушанием, стальной стержень у нее был всегда, с самого детства. Если она чего-то хотела, никто не мог ей помешать.

– Шеннон, милая! – Уильям бросился к дочери. – Где же ты была, девочка моя? Куда-то ушла, никому не сказала. – Макбрайт посмотрел на полицейского. – Где вы ее нашли, офицер?

– На автобусной остановке. Пыталась уехать в Ричмонд.

– В Ричмонд? Но зачем, детка? – Уил обнимал дочку, все еще не веря, что она нашлась, живая и невредимая. – Почему ты убежала? – Он пытался по лицу дочери прочесть ответы на свои вопросы, ибо девочка продолжала молчать, упрямо сжимая губы.

– Может быть, ее обидели? – Полицейский вопросительно посмотрел на Уильяма, а тот – на свою дочь.

– Тебя кто-то обидел, детка? Если да, то я его накажу.

– Я хотела найти маму! – выпалила Шеннон, старательно отводя глаза в попытке спрятать слезы.

– Ох, доченька… – Уильям покачал головой и посмотрел на полицейского. – Ее мать недавно ушла от нас, а Шен очень скучает. – Он развел руками, словно извиняясь. – Я могу ее забрать?

– Конечно, мистер Макбрайт, только подпишите вот тут. – Офицер быстро нашел нужную бумагу среди других, разбросанных по столу, и подал Уильяму. Тот поставил подпись и взял Шен на руки. – Можете идти.

– Еще раз спасибо, офицер. – Крепко прижимая к себе дочь, Макбрайт вышел из здания полиции.

Дома их уже ждала заплаканная Энни. Увидев Шеннон, она снова разрыдалась, теперь уже от радости.

– Детка, ну как же так? Зачем ты убежала? Мы так волновались. – Девочка вырвалась из рук отца, поставившего ее на пол, и кинулась в теплые объятия экономки.

– Я хотела к ма-аме, – срывающимся голосом произнесла Шеннон. – Почему-у она ушла? Она что, больше меня не лю-ю-юбит?

– Ну конечно, любит, доченька. – Отец присел рядом с ней и взял ее руку в свою. – Просто ей нужно было уйти.

– Но почему-у? – Девочка подняла мокрые от слез глаза на взрослых, а те беспомощно смотрели друг на друга. Экономка пожала плечами, словно отвечая на немой вопрос Уильяма, и тот решил сказать правду.

– Понимаешь, детка, я ее обидел. Опять сделал что-то неправильно, она не выдержала и ушла. Прости меня, дочка. Я не хотел. Не думал, что так случится. Мама тебя любит, просто она на меня очень обижена. Это я во всем виноват.

– Нет, папочка. Ты не виноват. Ты же попросил прощения. Ведь попросил? – Шен недоверчиво взглянула на отца.

– Конечно. Но она меня не простила.

– Тогда ты ни в чем не виноват. Она должна была тебя простить. Это она виновата. Но я все равно скучаю по ней, – после паузы продолжила Шеннон.