Недружелюбная - Проверка началась

– Всё такое сложное. Это про что вообще книжки? – спросила она.

– Конкретно вот эта книга – про языки программирования. Они сложные только на первый взгляд. Когда ты уделяешь время компьютеру, узнаешь его, потом тебе уже так не кажется.

– Я даже принтер не могу подключить, – Таня развела руками, а затем взяла со стеллажа книгу «Ноутбук для чайников».

– Ну, у тебя же теперь есть я, – тихо, чтобы слышала только она, сказал Илья. У Тани едва не подкосились ноги.

Когда Саша и Таня приехали в Петербург, они не сразу смогли осознать, где именно теперь живут. Из-за долгих смен на нелюбимой работе, мрачного двора за окнами съёмной комнатки и духоты переполненной подземки они не видели всего того, за что принято любить Петербург. Не видели малиновых закатов над Невой, строгой геометрии проспектов, конных экипажей на Дворцовой площади. Они были в центре только трижды за первый месяц жизни в этом городе, всегда поздним вечером, в дождь или слякоть. Тане больше понравился Исаакий, а Саше – Казанский собор. Но тогда они смотрели на величественные колонны и купола скорее взглядом туриста или петербуржца-самозванца.

Примерно через пару месяцев, когда они встали на ноги и уже могли думать о переезде в отдельную квартиру, Саша сказала, что больше нельзя ждать. Им нужно отдохнуть и дать себе убедиться, что они именно в Петербурге, а не в этом бытовом аду с рёвом блатных песен за стеной. Тогда Таня предложила подняться на колоннаду Исаакиевского собора. И только увидев город с высоты они поняли, что новая жизнь действительно началась.

Петербург оказался многогранным: на фоне блестящих на солнце шпилей в небо поднимались заводские трубы, дома с нарядными фасадами ближе к горизонту плавно перетекали в новостройки, и сложно было сказать, с какого района и с какой улицы начинается другая архитектурная эпоха. На просторных зелёных газонах как в американских сериалах сидели люди с корзинами для пикника и гитарами. Таня тогда спросила, почему они тоже не могут просто купить по дешёвой булке и сесть рядом с этими людьми, смотреть в небо и лежать на траве. Саша не знала, что ответить. Ей хотелось плакать, а глаза Тани уже были на мокром месте. Они обнялись и простояли так несколько минут, пока мимо них ходили люди, рассматривая город в деталях. В Исаакиевском сквере пахло сладкой ватой. Песня колоколов собора золотым потоком растекалась по улицам и площадям, по мере удаления от эпицентра звука постепенно истончалась и смешивалась с шелестом шин и голосами на разных языках. Сам собор практически полностью был окружен цепочкой из громоздких экскурсионных автобусов.

Лето в этом году было очень похоже на то, их первое лето в Петербурге. Солнце опускалось и вот-вот должно было скрыться за синеватыми крышами. Прохлада, которую будто рождали дворы-колодцы и сырые арки, постепенно выползала на улицы. Грозные чёрные тучи прошли севернее города и не задели его, лишь запугав ветром, но уже к вечеру стих и он.

– В последнее время мне тоже кажется, что жить в центре не так уж плохо. По крайней мере, я иначе смотрю на эти районы, – Ян шёл по левую руку от светловолосой девушки в кожаной куртке и чёрных обтягивающих джинсах. Обтягивающих настолько хорошо, что он старался идти на полшага сзади.

– Центр потрясающий, поверь мне, – Саша-Женя сняла солнцезащитные очки-кошечки и повесила их на вырез кофточки.

Автомобиль Яна, на котором они приехали, остался недалеко от Исаакиевского собора – решили пройтись пешком и пересечь Дворцовый мост, по которому в обе стороны двигались несколько организованных групп туристов.

– Когда я уезжаю, мне начинает не хватать всего того, с чем я сталкиваюсь в центре Петербурга, – продолжала девушка. – Например, когда ты просыпаешься от того, что посреди ночи на улице кто-то начинает петь. Или когда мимо твоего окна проходит толпа азиатских туристов, а ты сидишь на подоконнике с огуречной маской и они показывают на тебя пальцем. Ну и всё такое.

Ян улыбнулся, представляя её с салатовыми кружочками на щеках, сидящую на подоконнике в своей квартире где-то в районе Таврического сада – конкретного адреса он до сих пор не знал, потому что полчаса назад забрал её от станции метро.

– Мне кажется, весь этот шарм для меня пропадёт, если я, допустим, начну здесь жить постоянно.

– Для меня же не пропал, – новая знакомая посмотрела на него и подбадривающе подмигнула.

Между ними началась переписка. Достаточно невинная: сначала он интересовался, успешно ли она забрала автомобиль со штрафстоянки. Потом вспомнил, что у неё были нерешённые проблемы с визой, и спросил, как обстоят дела. Когда вопросы закончились, он написал, что устал сидеть за рулём и хочет организовать большую пешую прогулку, но для этого ему нужен приятный компаньон.

– Кстати, ты сама из Питера?

– Да, я здесь родилась. А ты?

– Мой отец всегда жил здесь, а я родился в Киеве, где жила мать. Когда она умерла, я переехал сюда. Это было десять лет назад. А почему спросил у тебя – знаешь, есть такие люди, я их про себя называю «настоящие петербуржцы». Они всегда особенные, в них есть что-то… солидное. Вот когда я смотрю на тебя, мне хочется причислить тебя к ним.

Он взглянул на девушку: она светилась от комплимента и не скрывала улыбку.

– Во мне? Что-то солидное? Ты преувеличиваешь.

– Я серьёзно. Я бы сказал что ты… самодостаточная. На самом деле мы очень хорошо чувствуем, когда девушки смотрят на нас снизу вверх. Я такое вижу часто. Наверное, понимаешь, почему. Но ты не такая, мы с тобой на равных. Это притягивает.

Ещё один крючок, решила Саша: на этот раз под названием «поверь, что мы равны, и что ты сможешь занять место в моём мире». Тактика, когда ты просто давишь на свою подругу и с первых месяцев знакомства указываешь ей на её место, больше не работает, по крайней мере, с относительно умными девушками – они сразу уходят. Ян виртуозный пикапер: создаёт иллюзию безопасности рядом с собой, чтобы обезоружить.

Они миновали мост и пришли на стрелку Васильевского острова, откуда город казался огромным панорамным полотном в золотисто-серых тонах. Пока Ян считал лодки и катера на воде, Саша высчитывала удобный момент, чтобы случайно коснуться его ладони своей. Вскользь. Это длилось треть секунды, но через несколько мгновений уже он осознанно дотронулся до неё. Сначала слегка подцепил указательным пальцем её мизинец, будто проверяя, насколько тяжела её ладонь, если попытаться взять её в свою. Саша поддалась и они взялись за руки, глядя при этом куда-то вдаль, но думая вовсе не об архитектурной среде Петербурга.

– Хочу пройти через весь Васильевский остров, – тихо проговорила она.

– Пойдём, – сказал он и взял её под руку.