Екатерина Серебрякова - Однажды на девичнике

Буквально паря на крыльях от счастья, я побежала во двор, где оставила свою машину.

Хотелось кричать и радоваться от осознания того, что появился маленький шанс на спасение нашей любви. Антон у меня все-таки самый лучший! Несмотря на все сложности, он смог найти в себе силы простить меня.

Наверное, я стала любить его только сильнее, начала с еще большим трепетом дорожить тем, что есть между нами.

–– Лесь, – по пути я сообщала подруге радостные новости. – Появился шанс на мир!

–– Серьезно?! Ну круто! А что ты такого сделала? – вперемешку с детскими кряхтениями раздавался голос Леси.

–– Да ничего я не сделала. Это все Антон! Он у меня такой понимающий, такой хороший. Сказал, что любит, что без меня ему тяжело, что готов простить. Я только завтра бумаги кое-какие подпишу и все.

–– Какие еще бумаги? – голос подруги моментально стал ледяным и строгим.

–– Да ерунда! Что квартира, машина и гостиница, которые мне папа подарил, это все наше. Ну это же после свадьбы все равно нашим станет!

–– Рита, дура, ты что такое говоришь?! Даня, иди сюда! Эта ненормальная хочет все свое имущество переписать на женишка.

–– Чего?! – раздалось на заднем плане, и на экране телефона высветились два взволнованных лица. – Рита, тебе твоя любовь совсем голову вскружила?

–– Вы чего кричите? Мы же женимся, помните? Семьей станем, у нас все будет общим.

–– Слушай, вам в институте вроде право должны преподавать. О разделе имущества ничего не говорили? В случае развода на данный момент все достанется тебе. Потому что имущество было приобретено до брака. А если все общим сделаешь, то и делить пополам придется.

–– Ребят, да не собираемся мы разводиться, мы же любим друг друга.

–– Лесь, ты где эту дуру наивную откопала? – с явным раздражением спросил Даня. – Рита, алё! Здравый смысл там найди у себя. Или ты его за эти два дня тоже выплакала?

–– Ритуль, ну Даня прав. Мы с ним до брака год встречались и всю жизнь знакомы были. И то у нас брачный договор на случай развода. А ты сейчас говоришь непростительные глупости.

–– Радует одно – Владимир Антонович адекватный человек. Он ни в жизнь не позволит отдать все этому идиоту. К тому же, он ему тоже не нравится, – пожав плечами, Даня с сыном на руках удалился из кадра.

–– Лесь, ну ты хоть меня поддержи, – взмолилась я, глядя на подругу.

–– Не, Рит, я не только не поддержу, я отцу твоему звонить буду в случае чего. Любовь любовью, а дела финансовые нужно держать отдельно от дружбы и брака. Ты еще подумай немного, статьи разные почитай, а мы потом с тобой вечером созвонимся еще и все спокойненько обсудим.

Кивнув подруге, я отключила звонок и устало потерла переносицу. Вот же, блин! Только нашла способ помириться, как меня обломали.

Немного остыв за время дороги, я и впрямь поняла, что отдавать половину своего имущества Антону слишком глупо. Нет, в нем я ни в коем случае не сомневалась! Но, знаете, мошенники там, несчастные случаи....

В общем, голова дымилась, а сердце рвалось на части. С одной стороны, я была готова отдать все деньги мира, лишь бы вернуть доверие Антона. А, с другой, это ведь не мои деньги, а деньги моего отца. Имею ли я право швыряться ими налево и направо?

Поговорив вечером с Лесей еще раз, я решила, что обсужу этот вопрос с отцом. Может быть, он будет вовсе не против, если его гостиницами будем владеть мы с Антоном? Все-таки мужчина у руля надежнее, чем женщина.

Надеявшись на мудрость своего отца, вечером я мирно уснула в ожидании нового дня.

К девяти утра, как говорится, с первыми лучами солнца, как любит мой отец, я отправилась к нему в офис, предварительно наведя марафет. Надела лучший брючный костюм, забрала волосы в высокий хвост и наложила еле заметный макияж.

Папочка у меня был очень организованный человек, поэтому не терпел нарушения дресс-кода на работе даже в том случае, если приходила его собственная дочь.

Офис отца, где он обычно заседал и возился со всеми бумажками, находился на последнем этаже самого высокого здания города. Из местных кабинетов открывались шикарные виды, а лифты до сюда ехали почти минуту.

–– Я к отцу, – бросила дежурную фразу, проходя мимо охранника, который фиксировал все приходы и уходы посетителей. Безопасность тут превыше всего. У папочки даже мухи посчитаны!

Пройдя по длиннющему коридору как по подиуму, я добралась до нужной мне двери с красивой табличкой “Северцов В. А.”. Постучала дважды и, не дожидаясь ответа, вошла в кабинет.

Папа с буднично серьезным выражением лица сидел в своем кожаном кресле и смотрел на экран монитора поверх стильных очков в тонкой оправе.

В свои шестьдесят мужчина не выглядел даже на сорок пять. Папа был широкоплечий, загорелый, с ровной улыбкой и идеальной прической из густющий темных волос, сквозь которые только-только начинала пробиваться седина.

–– Рита? По какому вопросу пришла моя любимая дочь? Я думал, что девушки в твоей ситуации разъезжают по ресторанам или выбирают цвет скатерти с дизайнером, – отец откинулся на спинку кресла и жестом предложил мне присесть напротив.

–– Доброе утро, папуль, – перегнувшись через стол, я поцеловала отца в щеку и села на стул, нервно потирая коленки. – У меня к тебе очень серьезный и очень неприятный разговор. Можно мне тридцать минут твоего времени?

–– Для тебя хоть час, дорогая. Что стряслось? – папа встал с кресла, застегнул пуговицу на пиджаке и ровным шагом прошел к стулу напротив меня.

–– Ты только не волнуйся и не кричи, хорошо? Можешь даже налить себе, – не дождавшись ответа, я встала со стула и подошла к шкафу, где отец хранил алкоголь. Плеснула ему в бокал немного виски, сама понюхала алкоголя для храбрости и наконец присела на свое место. – В общем, я изменила Антону.

Выпалив признание на одном дыхании, я боялась даже открыть глаза. Не могла представить, что сейчас скажет и сделает отец.

Но папа, на удивление, молчал. А когда я посмотрела на него одним глазом, увидела, что он даже рад. Улыбается вон, хитро щурится.

–– Я была в клубе на девичнике с подругами. Выпила немного, Леся контролировала, но почему-то ничего не помню. А потом утро, Антон, запись с камер видеонаблюдения… – продолжать я не стала, и так ведь все ясно.

–– Ну что могу сказать, дочь.... Конечно, измена – это плохо. За это и тебя стоит наругать, и тому, с кем ты там в клубе.... первичные половые признаки оторвать и через ротовое отверстие по ЖКТ пустить. Но ты знаешь мое отношение к твоему бывшему хахалю. Так что я в какой-то степени даже рад.

–– Папуль, нет, нет, ты не понял. Он готов меня простить, – а вот тут отец вмиг стал серьезным и свел брови.

–– Как это? Ну допустим. А зачем тогда ты мне это все рассказала? Как ребенку показала конфетку, а потом отобрала.